Радуга над полем

Звонкой пеленой наполнил небо этот дождь...

Впору хоть всем миром на маевку было двигать... Не знаю, какие эмоции испытывали "випы", укрывшиеся под "козырьками" тентов и за стеклом трибун, но мы, торчащие посередь круга, нисколько не жалели о том, что дождь, пролившийся ни раньше и ни позже, хлестал нас своими струями, от которых не спасали даже листы ДВП, поднятые над головами.

Возможно, с вертолета, периодически крутившегося над "Акбузатом", "домики кума Тыквы", в одно мгновение выросшие по всему полю, казались жалкими, но на самом деле это было не так. Сотни рук, на весу державших "фанерки", изначально для удобства зрителей уложенные на некую песчаную смесь; сотни глаз, следивших за крохотной фигуркой автора "Белой реки", многократно увеличенной на периодически гаснущих экранах; тысячи человек, превратившихся в слух и спиной, плечом, грудью, всем своим естеством ощущавших биение сердца каждого из стоявших под ненадежными "грибками"... Наверное, это можно назвать словом "единение". Наверное, такого больше не повторится. И, наверное, в тот момент все мы испытывали чувство, очень близкое к счастью.
Удивительно! А ведь я не являюсь фанатом Шевчука, и в большей степени меня влекло на ипподром "Акбузат", где в День города проходил концерт Юрия Юлиановича и Земфиры, чувство приязни к творчеству госпожи Рамазановой. А вот надо же: я просто попалась, получив нечто вроде крещения под стеной июньского ливня, отнюдь не остудившего пыла поклонников и лидера "ДДТ", и Земфиры Талгатовны, к тому моменту уже покинувшей сцену. Не сразу поняла, чем купил меня Шевчук, глотавший окончания, артикулировавший, в отличие от своей предшественницы, не на "пять с плюсом" и программу представивший менее цельную. Впрочем, задуманное смазал все тот же потоп, прорвавшийся с хмурых высей, но я очень благодарна ему за свои, быть может, маленькие открытия и непередаваемое ощущение монолита, частью коего мне довелось стать. Иные пели вместе с Шевчуком, но их не было слышно, поскольку мощь динамиков перекрывала голоса толпы. Кто-то, насквозь уже мокрый, бесконечно танцевал, подставляя запрокинутое лицо несанкционированному душу от Всевышнего... И так не хватало "Дождя", который грянул именно в тот момент, когда над площадкой, оснащенной аппаратурой экстра-класса (а звук был однозначно мирового уровня!) пока еще невнятно, почти стыдливо "затеплилась" радуга, рогом упирающаяся прямо в натянутую крышу. И меня точно пронзило. И с комком в горле я смотрела на своих соседей по укрытию, с большинством из которых свели меня низвергнувшиеся с небес потоки воды. Смотрела на них, беззвучно оравших: "Выходи во двор и по лужам бегай хоть до самого утра...", и думала о том, что, крикни сейчас Юрий Юлианович, мол, братва, айда на площадь смотреть фейерверк, многотысячный отряд, не задумываясь, снялся бы в одночасье и двинулся от "Акбузата" к Горсовету...
...А радуга, для порядка покочевряжившись, вспыхнула вдруг семицветьем огней и плавной дугой, точно благословляя нас - скопление разновозрастных, разномастных абсолютно счастливых людей, повинующихся хрипловатому голосу трибуна, охватила полнеба. Но и этого показалось ей мало, и она вцепилась в землю по разные стороны поющего поля, укрепившись чуть ли не намертво. А затем, отражением сестры-красавицы, рядом засияла другая, ясным лучом прошив свинцовые ошметки туч...



О ЧЁМ ЕЩЕ НЕ БЫЛО СКАЗАНО...
Они были (да, собственно, и есть) очень разными - двое этих уфимцев, Земфира и Юрий Юлианович. И каждый был хорош по-своему. И фантастическое жизнелюбие Шевчука не вступало в противоречие с "психоделикой" новелл из последнего рамазановского альбома, к которому иные относятся с настороженностью, а другие принимают на ура. И Земфира, поразительно красивая, хоть и уставшая после перелета то ли из Хабаровска, то ли еще Бог знает откуда, отработала свою часть очень качественно, если не сказать блестяще, и на взгляд из толпы, гораздо спокойней, чем это бывает иногда. Все: "девочка-скандал" стала взрослой. И эта артистическая и музыкантская зрелость, постепенно приближающаяся к мастерству, сулит нам нечто, о чем можно только догадываться или, если хотите, мечтать. Уверена, именно поэтому Земфира не слишком охотно исполняет то, что уже давно знакомо слушателям. Ей важна оценка ими нового (думаю, все-таки важна). Ведь даже "старые" свои вещи она поет теперь иначе. И это тоже есть свидетельство взросления.