Се ля ви на итальянский манер

На излете года Башкирский государственный театр оперы и балета отметил свою афишу «высказыванием», не похожим ни на одно другое в огромном списке спектаклей БГТОиБ. Говорю о вечере двух одноактных спектаклей, объединенных по принципу веризма (vero – истинный, правдивый – стиль в итальянской литературе, музыке и изобразительном искусстве конца XIX – начала XX века). Речь о знаменитой одноактной опере Пьетро Масканьи «Сельская честь» и опере-балете Джакомо Пуччини «Виллисы». И если «Сельская честь» уже шла в БГТОиБ, то «Виллисы» - произведение, которое даже при жизни великого Пуччини ставилось крайне редко, в России до сей поры не воплощалось на сцене ни разу.

Пожалуй, пошли на этот шаг только в Большом театре Беларуси, в 2020 году в постановке известной оперной певицы, а теперь и режиссера Оксаны Волковой… Так что вошедшую в репертуар БГТОиБ версию можно, положа руку на сердце, назвать всероссийской премьерой. Режиссером-постановщиком, дерзнувшим на столь смелое слияние, стал заслуженный деятель искусств Башкортостана, генеральный директор театра Ильмар Альмухаметов (режиссер, отвечающий за мизансценирование, - Константин Уманцев), хореограф-постановщик – заслуженный деятель искусств России и Кабардино-Балкарской Республики, лауреат Государственной премии РБ имени Салавата Юлаева, профессор кафедры пластической выразительности Высшего театрального училища имени Бориса Щукина, балетмейстер Ирина Филиппова; а музыкальный руководитель и дирижер-постановщик – народный артист Башкортостана, лауреат Национальной театральной премии «Золотая Маска» Артем Макаров.
Остальных членов постановочной команды назову позже, поскольку в первую очередь необходимо сказать о том, ЧТО, помимо веризма, объединило столь разные сюжеты. Впрочем, нельзя не упомянуть и того, что Масканьи и Пуччини соединяла некая тончайшая цепочка судьбоносных для обоих композиторов событий, звеньями которой стали многочисленные обстоятельства. Оба, получая образование в Миланской консерватории, учились у одного профессора - Амилькаре Понкьелли; Масканьи и Пуччини поддерживали дружеские отношения; оба произведения были дебютными для них и оба были написаны для конкурса одноактных опер, который проводился в Милане. Скажу больше – есть даже упоминание о том, что на премьере «Виллис» партию виолончели исполнял в оркестре Пьетро Масканьи…
Но я сейчас не об этом, а о том, что у этих «одноактовок» для уфимской версии найден и еще один цементирующий их принцип. Точкой отсчета, на мой взгляд, стала… «Пушкинская карта». Да, она работает, мало-помалу приводя в театральные залы российское студенчество. Пока эти молодые люди из числа представителей потерянного для высокого искусства поколения в большинстве своем не умеют себя в театре вести, с трудом воспринимают жанры и направления, связанные с классическим искусством, ту же оперу, например. Но я все же уверена в том, что «Пушкинская карта» даст свои плоды. И, задумывая вместе с маэстро Макаровым этот вечер одноактных спектаклей, режиссер Альмухаметов (а я с ним знакома достаточно давно, и для меня не является секретом то, насколько изобретателен Ильмар Разинович) долго и мучительно искал то сопряжение столь далековатых идей, как веризм, оперная музыка, звучание симфонического оркестра и принцип заполняемости зала, а также уже упомянутая «Пушкинская карта», от коей театр, безусловно, должен получить и свою файду (мзду, выгоду, компенсацию – как вам будет угодно, читатель). И именно тогда в ночных раздумьях гендиректора родилась идея «рисованных рассказов». Я терпеть не могу слово «комикс», но все-таки из-за мизерного числа синонимов мне придется его употреблять… После детального изучения либретто Джованни Тарджони-Тоцетти и Гвидо Менаши («Сельская честь») и Фердинандо Фонтана («Виллисы») эта идея постановщика вобрала в себя все юношеские мечтания Ильмара Альмухаметова, некогда студента театрального факультета УГИИ, а также уже зрелые мысли актера Молодежного театра, режиссера, кукловода, а потом и директора БГТК, связанные с воплощением на сцене, допустим, прекрасной андерсеновской «Русалочки» и иже с этим прочих сюжетов, посвященных потусторонним силам… В итоге возникла концепция, объединяющая две линии несчастной, несбывшейся любви, сводящая части целого в некую третью историю, цементирующую замысел по принципу сквозного сюжета. Таким образом, Ильмар Разинович стал своего рода реформатором, повторив в каком-то смысле «подвиг» Владимира Владимировича Маяковского, на пике поэтической славы ушедшего в Окна РОСТА, дабы начать, по его же выражению, «учиться писать для нового читателя». Так БГТОиБ «шагнул в народ», а народ получил возникающую на большом экране новеллу про двух морских дев, рискнувших ради того, что называется любовью земной, покинуть океанские глубины и разойтись по двум «одноактовкам» - Масканьи и Пуччини, сиречь синтез высокого искусства и рисованной условности. Она «звучит» в прологе, вводя публику в историю, созданную воображением постановщика, а также замыкает цепь событий в финале каждой «одноактовки» и своеобразным апофеозом воспринимается залом в завершении вечера. Впрочем, все, как и положено в «человеческой истории», а точнее – драме, закончилось плохо. Но это так – игра слов. Поскольку все на самом деле закончилось хорошо, и сидевшие подле меня счастливые обладатели «Пушкинской карты», поначалу жевавшие «резинки», попивавшие колу и в голос комментировавшие все, что происходило на сцене, потихоньку стали приглядываться к происходящему, тяжело, но все-таки вникая в суть действа, а под занавес, повскакав с мест, начали бурно аплодировать. Бог его знает, возможно, эти бедолаги, которые, не исключаю того, впервые попали в Аксаковский народный дом, со временем сподвигнутся прийти уже и на оперных «монстров» - «Фауста», «Царскую невесту», «Аттилу»…
Короче, режиссер-постановщик рискнул (испытав при том сопротивление, а точнее - молчаливое неприятие со стороны снобов местного значения) и, к счастью, выиграл, поскольку смелость (и добавлю – креативное мышление) «города берет», публика получила любопытную репликацию, а БГТОиБ, помимо всероссийской премьеры, дополнительные зрительские «вливания» со стороны, допустим, тех же пользователей «Пушкинской карты»…
Повторюсь: автор идеи Ильмар Альмухаметов. А вот воплотил ее художник Даян Тувалев. И сделал это, увы, отнюдь не мастерски, превратив «рисованные новеллы», возникшие в воображении режиссера, в то, что изначально в мире было принято называть словом «комикс», то бишь, в низком жанре. Во-первых, меня не впечатлило сценографическое решение, которое в «Сельской чести» не смогла «спасти» и великая волшебница – художник по свету, заслуженный работник культуры Российской Федерации, неоднократный номинант «Золотой Маски» Ирина Вторникова. Даже ее уникальный талант оказался бессилен перед «японским домиком» (минка) с раздвижными дверями, который мне напоминают декорации спектакля на музыку Масканьи, действие коего должно перенести нас в сицилийскую деревню… Ставки, изображающие дома и собор на центральной площади поселения, постоянно возвращали меня мыслями к раздвигающимся ширмам жилища потомков самураев с окнами из тонкой бумаги… Фронтальность композиции и наслоение плоскости на плоскость лишали сцену должной глубины, а фигура Богоматери – события происходят во время празднования Пасхи – слепящая зрителям глаза золотом своего наряда (вообще, Дева Мария отличалась невероятной скромностью, и даже итальянцы, отдававшие должное богатству колорита, изображают ее в лучшем случае в красном платье, скрывающемся под синим плащом; синий – цвет трагедии)… И образ Богородицы явно «рифмуется» с фигурой главной виллисы или некоего лесного духа, который возникает в центре сцены во второй «одноактовке», точно так же слепя публику, но уже алым блеском своего наряда… Мне кажется, эти образы – явления диаметрально противоположного порядка.
Отчего-то сценография Даяна Тувалева, который, насколько я знаю, плотно сотрудничает с телевидением, постоянно наводила меня на мысли о не слишком качественной телекартинке, кою, как правило, «вытягивают» затем на дисплее компьютера режиссеры видеомонтажа. И особенно остро я чувствовала это на прогонах «Виллис», когда подлинные мастера по свету и видео из БГТОиБ колдовали над тувалеевскими заготовками, добиваясь эффекта, каковой был необходим постановщикам. Судя по резюме, у Тувалева в послужном списке не один спектакль, но даже этого мало, когда речь идет об Императорском театре! Я не хочу художника обидеть, но если он стремится добиться высот в профессии, ему предстоит еще очень многому учиться, читать, смотреть, впитывать, думать в такт с музыкой, коли речь идет об опере, поскольку на сегодня успех этой премьеры – не его заслуга, сей фурор - плод раздумий и работы постановщиков, автора идеи. А что касается ТВ, то раньше, много сотрудничая с коллегами, рассказывая о них в газете, я познакомилась на нашем телевидении с замечательным художником, истинным мастером Павлом Пановым, который своими работами некогда произвел на меня огромное впечатление. Значит, есть среди тружеников голубых экранов и те, кто умеет абсолютно ВСЕ, причем без помощи компьютерного дизайна. Видимо, меня за последнее время «избаловали» умение мыслить неординарно, постановочная культура и интеллект главного художника БГТОиБ Ивана Складчикова, который идеально владеет ремеслом и может подниматься в процессе создания спектакля до подлинных высот. Потому, наверное, и ворчу… К профессионалам привыкаешь быстро.
К таким, причем, профессионалам, как Ирина Вторникова. И Ирина Филиппова, услышавшая, уловившая в поразительной по красоте музыке Пуччини такие глубины, на которые раньше никто не обращал внимания. Двенадцать замечательных девушек из балетной труппы театра, исполняющих роли заглавных героинь, Ирина Николаевна «загоняла» в репетиционный период фактически до полусмерти. Девчонки работали буквально на износ. Бедняжки! Ведь часть из них переболела гриппом, и даже это не выбило исполнительниц из колеи, а рисунок им хореограф Филиппова придумала архисложный. И все же сами виллисы сумели не только освоить его, но и доказать залу, что эта постановка, несмотря на блестяще исполненную в день премьеры народной артисткой Башкортостана Эльвирой Фатыховой партию Анны, проникновенный вокал Владимира Орфеева (Роберто) и органику плюс харизму народного артиста Башкортостана Владимира Копытова (Гульельмо), не зря носит название «Виллисы». И артистки балетной труппы театра и хореография Ирины Филипповой «делают погоду» в данной версии произведения Пуччини. В какие-то мгновения движения виллис, приговоривших отступника и поругателя возвышенных чувств чистой прекрасной девушки к смерти, вызывало у зала даже чувство страха, если не сказать ужаса. Одной из задач, которые поставила перед собой Ирина Николаевна, было уйти от напрашивающегося сравнения с сюжетом балета Адольфа Адана «Жизель», и хореограф вместе с подопечными этого, безусловно, добилась. И свои аплодисменты (а они в адрес эфемерных, воздушных, фантастических существ были более чем бурными) виллисы БГТОиБ по-настоящему заслужили.
Премьера, в том числе и всероссийская, состоялась, БГТОиБ получил два спектакля, режиссер Альмухаметов стал законодателем новых форм в истории театра оперы и балета, с чем мы и поздравляем Аксаковский народный дом, обе его труппы и публику, части которой еще предстоит услышать и увидеть две новых постановки! Безусловно, это далеко не все из того, о чем можно рассказать в связи со сценическими версиями «Сельской чести» (об исполнителях в этом спектакле мною вообще не было сказано ни слова, а там есть явные удачи!) и «Виллис», а посему мы еще вернемся к разговору о них. Так что увидимся в театре, господа...
Да, совсем забыла! Исходя из всего, что произошло, девы, поднявшиеся из морских глубин, поняли, что любовь земная никоим образом не соответствует их наивным представлениям о накале чувств и страстей. Что ж, и в реальной жизни такое случается довольно часто. Се ля ви, как говорят французы, а теперь, с подачи БГТОиБ, и итальянцы…