Алексей ГЕРМАН-МЛАДШИЙ: «Мы старались двигаться в сторону советского кино»

18 января в российский прокат вышел фильм «Воздух» Алексея Германа-младшего. Лента рассказывает о молодых летчицах, которые сражаются под Ленинградом, взятом в кольцо блокады. Для съемок в окрестностях Петербурга воссоздавали военный аэродром,
а в болота пригнали настоящие танки. Воздушные сцены снимали с помощью новейшей технологии: макет самолета с актером вращали на специальном устройстве на фоне экрана размером с 4-этажный дом. Представитель «КП» поговорил с Алексеем Германом-младшим
о том, почему не удалось снять настоящий «мессершмитт», на какие муки шли актеры, исторических допущениях и о многом другом.
- Вы начали работу над «Воздухом» в 2018 году. Почему съемки шли так долго?
- Сначала мы долго выдумывали технологию, как будем снимать воздушные бои. Мы не хотели, чтобы было ощущение компьютерной игры. Рассчитывали, что снимем настоящие самолеты: «яки» и «мессершмитты». Нашли летающие образцы в Чехии и Германии. Но когда были готовы выезжать, начался ковид…
- Как вышли из положения?
- Построили макеты самолетов, создали настоящий аэродром. Обычно в кино макеты смотрятся картонным недоразумением. Мы добивались, чтобы этого не было. Кадры с реальными полетами снимали с помощью Як-52. Уже потом с помощью компьютера превращали его в самолет 40-х годов. Можно было все нарисовать целиком, но реальные самолеты дают подлинность. Артисты чувствуют, как над ними низко идут самолеты, это страшно, и они правильно реагируют в кадре. Кроме того, это дает турбулентность дыма, все выглядит более естественно. Кстати, нарисованный самолет в итоге еще и выходит дороже. Еще нас подвела погода. Это была зима 2020 года. Мы подготовились к полевым съемкам. Но в этот сезон лед не встал, и почти не было снега. Пришлось переписывать сценарий. Потом начались шторма. У нас сносило самолеты, размывало полосы. Модель Ил-2 весит почти 2,5 тонны. Ветер был такой силы, что ей отрывало крылья. Рабочие лежали на них всю ночь - держали, чтобы самолеты не разорвало. Бывало так, что приезжали очень загруженные артисты: Безруков, Лядова, и тут начиналось наводнение, мы не могли снимать. А они ждать не могут, у них жесткие графики. Не давали снимать шторма и туманы. Прогноз погоды – хороший, в поле выезжают 350 человек. Бабах - нелетная погода. Были и аварийные посадки из-за обледенения, слетали камеры с самолетов.
- Наверное, и коронавирус навредил?
- Да, когда мы преодолели трудности с погодой, начался ковид. Пришлось остановить съемки и распустить группу на 14 месяцев. Это привело к финансовым потерям.
- Часть кадров с самолетами сняли с помощью уникальной установки, которая крутила макеты на фоне огромного экрана. Как это было?
- В таком сочетании эти технологии мы использовали первые в мире! По отдельности эти элементы уже применялись, вместе – никогда. Экраны, на которые проецируется дополненная реальность, мы могли видеть, например, в штатовском телесериале «Мандалорец». Самолеты в сочетании с экранами тоже использовались. Но чтобы собрать все вместе, когда макет самолета весом под тонну поднимался на высоту 10-12 метров на фоне экрана размером с 4-этажный дом – такого не было. При этом самолет довольно сильно раскручивался, чтобы была гравитация.
- Это похоже на центрифугу. Артисты не отказывались лезть в эту карусель?
- Артистам было страшно, и даже плохо. Но они выстояли. Например, было видно, что даже такому мужественному человеку, как Сергей Безруков, когда его крутили в самолете, было физически тяжело.
- У Вас много молодых актрис. Они Вас чем-то удивили?
- Все сработали отлично. Например, Кристина Лапшина из Омска, она до этого никогда не снималась. Аглая Тарасова самозабвенно играла, не боялась ни холода, ни тяжестей. Мы ее крутили-вертели, она очень старалась. Настя Талызина самоотверженно сидела по несколько часов по колено в воде в окопе и не жаловалась. Ей было холодно и больно. Елена Лядова мужественно вела себя в сценах с горящим самолетом. Это все на высоте 12 метров и на расстоянии вытянутой руки – открытое пламя.

- А как у молодых актеров с эмоциональной составляющей?
- Если человек талантливый, он не будет халтурить. А если что-то делать только ради денег, то тогда, конечно, ничего не получается. Мы старались работать с талантливыми, поэтому все ощущали тему войны как надо. Я думаю, что для большинства людей война значима. У многих в памяти она живет, вызывает переживания. Это миф, что война для нас уже не так важна, как раньше.
- Сложно отделаться от ассоциации с фильмом Леонида Быкова «В бой идут одни старики», там ведь тоже есть молодые летчицы…
- Это прекрасный фильм, но у нас – про другое. У нас вообще много хороших военных фильмов про авиацию: «Балтийское небо», «Хроника пикирующего бомбардировщика», «Торпедоносцы». Это советское кино, которому доверяешь. Потом все стало похоже на компьютерные игры или на фанеру. Мы старались двигаться в сторону советского кино.
- А фильм «Проверки на дорогах», который снял Ваш отец, в подсознании не держали?
- Много всего держал, может, и этот фильм тоже. Во время работы ты существуешь в странной Вселенной. Каждый день борешься за фильм. На каждом этапе. Например, выяснилось, что летных комбинезонов времен войны просто нет. Они когда-то были на «Ленфильме», как раз из «Торпедоносцев», но в смутные времена пропали. Нашему художнику по костюмам Елене Окопной приходилось по старым технологиям восстанавливать эти комбинезоны, и гимнастерки тоже. И так практически везде. Мы старались делать так, чтобы было похоже на реальность. У нас есть пара неточностей в фильме, но они специальные. Бывают идиотские фильмы, когда в 1941 году летчики ходят в американских куртках. А они поставлялись по ленд-лизу намного позже и не в том объеме, чтобы все в них ходили. Вот таких ляпов у нас нет.
- А какие неточности Вы допустили?
- Намерено использовали самолет Як-1Б. В реальности эта модель появилась на фронте на полгода позже наших событий. Но у Як-1 другой гаргрот – часть фюзеляжа за кабиной. Она закрывает обзор. А нам хотелось, чтобы, когда летчик в кадре, на заднем плане было видно вражеский самолет. У Як-1Б видно больше неба. Это осознанная замена. В искусстве такое допустимо. Другое допущение – это девушки-летчицы, которых в реальности на Ленинградском фронте в 1942 году не было… Но мы снимали сагу о подвиге женщин, которые воевали.
- Елена Окопная – это ведь Ваша супруга. Как работается с близким человеком?
- Мне - тяжело! Она очень ответственная, а я ее боюсь. Она очень внимательно подходит ко всему, кричит на меня. Но она эффективна, очень глубоко погружается во все, чтобы каждая строчка на костюме была правильной и соответствовала реальности.
- А дома как отключаетесь от съемок?
- Не получается отключаться. Дома все разговоры только о кино. Любой фильм - это борьба, чтобы делать его не стыдно. Это каждодневная борьба, понимаете? Ты всегда в эмоциональном и физическом напряжении. То артист заболел, то у самолета пробило крылья. Сложно удержать картину на плаву, она все время тонет. У нас не Голливуд, когда у тебя большой бюджет и много мест, где ты можешь арендовать форму, самолеты, нет проблем с техникой. А здесь все - борьба. Привезти танки – целое дело. У нас была история, когда мы долго создавали немецкую зенитку. Все смонтировали, и рядом произошел пожар. Пришлось за три дня восстанавливать, но гидравлика погибла. В итоге под зениткой закопали человека, который играл роль гидравлической системы, имитировал отдачу от выстрела.
- Вы уже показали фильм на фестивале в Японии. Как его приняли, учитывая не самые простые отношения с этой страной?
- Японцы очень хорошо смотрели, плакали, задавали вопросы, переживали. Понимаете, в Японии любят русскую культуру. Там нет неприятия по отношению к нам. Они смотрели и сопереживали Советской армии. У нас не тот фильм, где утверждается, что немцы были в чем-то правы. Мы показываем блокаду Ленинграда, как беспощадно бомбили колонны. И японцы это восприняли.
- Отечественное кино второй год под санкциями. Но Голливуд ушел из кинотеатров, казалось бы, вот раздолье. Что происходит с нашей киноотраслью?
- Новогодние праздники поставили рекорд по сборам. А в прокате были практически одни российские картины. Все думали, что индустрия погибнет, а она интенсивно растет. Пределы этого роста никто предсказать не может. Все упирается в людей, появится ли у нас новое поколение, которое будет создавать кино. Я думаю, появится! И это исторический шанс. Американское кино все равно будут видеть, оно будет идти к нам пиратским способом. Нет ситуации 80-х, когда закрытое советское кино столкнулось с американским и проиграло. У нас много безумцев, которые считают, что советское кино несправедливо проиграло Голливуду. Да, в СССР кино было в среднем лучше, чем российское. Но количественно и с точки зрения зрелища и яркости, оно проигрывало. Это надо признать. У нас были великие фильмы. Но когда пришел вал голливудского кино, когда люди увидели совсем другое зрелище, другую жизнь, другое напряжение, конечно, все обрушилось. Но сейчас Голливуд не ушел, и мы по-прежнему с ним конкурируем.