Тот самый Мюнхгаузен?..

В последний день зимы навсегда остановилось сердце Игоря Альбертовича Капатова, народного артиста Башкортостана, огромную часть своей прекрасной жизни отдавшего двум театрам нашей республики – Башкирскому государственному театру кукол и Государственному академическому русскому драматическому театру Республики Башкортостан.
Игорь Альбертович был незаурядным человеком. И эта его незаурядность сказывалась во всем, начиная с уникальности таланта артиста, режиссера и художника (о чем знают немногие) Капатова и завершая человеческими характеристиками личности Игоря Альбертовича, внешние проявления коей замечали многие, а вот в душу его заглянуть удавалось далеко не всем, поскольку он открывался не каждому. И всегда в Игоре Капатове было что-то неуловимое, уводящее меня мыслями к великому выдумщику и фантазеру барону Мюнхгаузену. Нет, не тому Мюнхгаузену, которого воспел Рудольф Эрих Распе, а к тому, который появился на свет благодаря таланту другого фантазера – Григория Горина. Весь путь Игоря Альбертовича – это о том, как сохранить в себе душу – живую, яркую и абсолютно свободную, как сам господин барон, как сам артист Капатов, кардинально отличавшийся от всех, кто его знал. И стать обычным человеком для Игоря Капатова, как, собственно, и для барона Мюнхгаузена, было равно убийству своей души. Это проявлялось во всем, в его мыслях, уникальных рассуждениях, стихах, рисунках, письмах, и в первую очередь – в театральном творчестве, которое занимало в его жизни главенствующее положение. Ведь даже уход Игоря Альбертовича выпал на несуществующий в каком-то смысле день – 29 февраля. Мистика? И да, и нет. Вспомните о том, что горинский Мюнхгаузен дарит родному городу несуществующий день – 32 мая, но, увы, обывателю не нужен лишний весенний день… Вот таким же необычным человеком, которого просто немыслимо представить частью толпы, был Игорь Альбертович Капатов. Он был из категории тех, о ком Пушкин писал: «Нас мало избранных, счастливцев праздных, пренебрегающих презренной пользой, единого прекрасного жрецов…» Недаром же Игорь Альбертович, сыгравший роль Мартина Дайзерта в шефферовском «Эквусе», исполненном трагических нот «Реквиема» великого австрийца, любил музыку Моцарта. Музыку, полнящуюся и бытийной радостью, и трагедийным восприятием мира, столь свойственных самому Игорю Капатову:
Я знаю, он будет печальный –
Последний мой день на земле…
Меня так нелепо не станет,
И вечер заплачет по мне.
Откроются медленно двери,
И в тот вступлю в коридор.
Завоют далекие звери,
Откроется дальний простор…
И руку протянут родные.
Они обнимут, простят,
Глаза те, навеки слепые,
Лицо мое видеть хотят.
И будет не больно, не страшно,
А будет лишь вечный покой…
Душе моей будет так важно
Влететь в их таинственный рой.
И девять, и сорок, двенадцать –
Три раза отпущено мне
Отважиться лика отставших
Губами коснуться во сне…
Эти стихи, написанные самим Игорем Альбертовичем, он читал на прощании с молодой актрисой, некогда служившей в Русском академическом театре, Алёной Кузнецовой. Мистика? И да, и нет, если вспомнить о том, сколь драматичным, сколь фатальным было для него ощущение ненужности, невостребованности таланта…
Сегодня, в день девятый с ухода выдающегося артиста Капатова, «Вечерка» просто не может не отозваться на эту утрату. Ведь душа его еще рядом с нами… Светлая ей память!..

И ЭТО ВСЁ О НЁМ…

Игорь Альбертович Капатов родился 19  августа 1953 года в городе Горьком.
С 1972 по 1976 год Игорь Капатов учился в Горьковском театральном училище, по окончании которого по приглашению знаменитого режиссера Владимира Штейна поступил в труппу Башкирского государственного театра кукол. Там он сыграл свои неповторимые роли: Ангел, а затем – Создатель («Божественная комедия» Штока), Дед Момун («Белый пароход» Чингиза Айтматова), Летчик («Звезды над пустыней» по книге «Маленький принц» Экзюпери), Прометей («Не бросай огонь, Прометей» Мустая Карима) и другие.
В 1982 году Игорь Капатов пришел в Русский драматический театр, где создал множество глубоких, ярких сценических образов. Среди первых были Озрик («Гамлет»), Бронников («Пять романсов в старом доме»), Яша («Вишневый сад»)...
Игорь Альбертович был невероятно харизматичным, порой острым, эксцентричным «на грани фола». Его называли артистом «с тысячью лиц». Играл Башмачкина в спектакле «Ах, Невский!» по Петербургским повестям Гоголя, Шварца в «Матросской тишине» Галича, мольеровского Тартюфа, Бумбараша по пьесе Юлия Кима, Войницкого в чеховском «Дяде Ване»… Прекрасный Князь Бельский в «Касатке» Алексея Толстого, хитроумный Соло Бозо в «Дорогой Памелле» Патрика, трогательный Анучкин в гоголевской «Женитьбе», неприкаянный Сэр Джон Кентервилль в «Кентервилльском привидении», обаятельный Игорь в «Пока она умирала» Птушкиной…
За роль графа придворного интригана Лестера в спектакле «Ваша сестра и пленница…» по пьесе Разумовской Игорь Капатов был удостоен звания лауреата за «Лучшую роль второго плана» на Республиканском фестивале «Театральная весна».
Он пробовал себя и в режиссуре, выпустив в Русском театре сказки «Все мыши любят сыр» и «Детектив на перекрестке», любил рисовать и создавал сценографию и костюмы к спектаклям.
В начале 2000-х переехав в Москву, Игорь Капатов снимался в кино, много лет работал в телепередаче «Спокойной ночи, малыши!», играя роль Мишутки.
«Что бы ни играл Игорь Капатов, его прежде всего интересовала душа человеческая, страдания и переживания героя, – писали о нем критики. – Пластикой ли, эксцентрикой или тихой болью выражал артист его чувства, всегда это было талантливо, убедительно, смешно и грустно одновременно».