Притяжение слова, о филологическом факультете БашГУ в 1960-1970-е годы

Юбилей университета – это возможность выразить признательность нашим учителям и коллегам, напомнить о той роли, которую играют филологи в гуманитарном образовании человека и общества.

Наш университет был открыт в 1957 году. Создан он на базе Уфимского государственного педагогического института. То, что филологический факультет стал основой гуманитарного и шире – университетского образования, – естественно. Филология – сердцевина культуры. Это почва, на которой взрастает все остальное. Потому что все начинается со слова, с обозначения всего сущего, с нашей способности ориентироваться в мире и понимать друг друга. Филология объединяет все дисциплины. И потому «филология есть связь всех связей» (Д.С. Лихачев).
Первый ректор университета Шайхулла Чанбарисов сделал многое, чтобы гуманитарная основа университета развивалась. Шайхулла Хабибуллович был человеком высокого полета и твердой воли. Как фронтовик, прошедший через жестокую войну, он хотел поддержать новые поколения студентов, дать им достойное образование. В этом он видел свой долг. Построить университет с перспективой на будущее, обеспечить его кадрами, поселить студентов в удобные общежития – это были непростые задачи. И когда недоставало поддержки в обкоме партии, он мог обратиться к фронтовым товарищам в Москве. Эта смелость и решимость вызывали порой недовольство руководителей республики, но Шайхулла Хабибуллович готов был принять удар на себя.
В результате университет стал ведущим учебным центром республики, успешно расширял свои возможности. На его базе были развернуты перспективные направления научно-исследовательской работы. Преподаватели своевременно проходили повышение квалификации в столичных вузах. «Десанты» молодых выпускников направлялись в аспирантуру МГУ и защищали там кандидатские диссертации. В университет приглашались для чтения лекций известные специалисты, устанавливались перспективные связи БашГУ с научными центрами. И все это делалось несмотря на скромные материальные возможности вуза и трудности того периода. 1960 – 1970-е годы стали для филологического факультета трамплином к профессиональному развитию.
Время «оттепели» – это период несомненного развития советской науки, в том числе и филологии. Демократизация общества, надежды на «социализм с человеческим лицом» вызвали поколение «шестидесятников», которое внесло обновление во все сферы жизни: в культуру, политику, идеологию. Это было время высокой гражданской позиции, открытых обсуждений, необыкновенной популярности молодых поэтов (Е. Евтушенко, Р. Рождественский, А. Вознесенский, Б. Ахмадулина). Они собирали стадионы слушателей и были глашатаями надежд миллионов людей. В жизнь входило поколение патриотов, мыслящих критически и одновременно устремленных в будущее.
К читателю возвращались писатели, которые не издавались десятки лет: М. Цветаева, М. Зощенко, О. Мандельштам... В 1965-м выходит шеститомное собрание сочинений А. Грина. В конце 1966 г. печатается роман М. Булгакова «Мастер и Маргарита». Повесть А. Солженицына «Один день Ивана Денисовича» выдвигается на соискание Государственной премии СССР. И тогда же развертываются горячие дискуссии о целесообразности награды.
В этот период выходят кинофильмы, ставшие знаковыми в сознании поколения: «Летят журавли» М. Калатозова, «Сорок первый», «Баллада о солдате», «Чистое небо» Г. Чухрая, «Иваново детство», «Андрей Рублев» А. Тарковского, «9 дней одного года» и «Обыкновенный фашизм» М. Ромма, «Застава Ильича» М. Хуциева...
Интерес к литературе был всеобщим. Люди стояли в очереди ночью, чтобы утром подписаться на собрания сочинений писателей и философов. Кумирами филологов становятся ученые А. Лосев, Д. Лихачев, Ю. Лотман, М. Бахтин, критики В. Турбин, Л. Анненский. Роман-газета выходит тиражом до 3 миллионов экземпляров и не задерживается в киосках. Сегодня этот журнал печатается тиражом в 5 тысяч экземпляров, то есть в 600 раз меньше!
Те, кто учились на филологическом факультете Башкирского государственного университета в период с 1960 по 1970 год, с удовольствием вспоминают то время. Факультет находился на подъеме. В 1970-е идеологический догматизм утрачивал прежнюю незыблемость, отступал под натиском более раскованных представлений. Партийный диктат размывался новыми веяниями. На арену истории выходило не знавшее страха поколение 1930-х – 1940-х годов. И оно намеревалось обновить жизнь общества, высвободить внутренний потенциал народа. И это произошло в 1970-е годы.
Лекции читали яркие, незабываемые преподаватели. В памяти встают неистовый Л.Г.Бараг, загадочный М.Г.Пизов, обескураживающий своей логикой Д.С.Гутман, увлеченная В.С.Синенко, деятельная чета В.И. и Н.Д. Барановых... Корпус литературоведов дополнялся сильной когортой лингвистов: галантный И.П.Распопов, артистичная Н.В.Черемисина, сосредоточенный Л.М.Васильев, ироничная Н.С.Дмитриева, по-столичному демократичная Н.Д.Гарипова, песенная З.П.Здобнова, стремительная М.Н.Орлова. Практические занятия вели знатоки русского слова Н.А.Калегина и Е.И.Прокаева... Я называю только тех, с кем непосредственно был связан в годы учебы. Татарскую филологию представлял известный ученый С.Ш.Поварисов. Башкирскую филологию возглавляли авторитетные ученые А.Н.Киреев и Д.С.Киекбаев. Все они являлись примером честного, добросовестного труда. Свои способности эти педагоги не разменивали на корысть, делячество или неуместное тщеславие. Поэтому атмосфера на факультете была творческой.
На филологическом факультете на одном курсе обучалось 5 групп: 2 – для студентов русского отделения, 1 – русский язык в национальной школе, 1 – татарско-русское отделение, 1 – башкирское. В общей сложности – 125 человек. На общих лекциях большая аудитория номер 414 была заполнена. Мы не были разделены национальными признаками, не знали барьеров в общении, а сама учеба создавала атмосферу дружелюбия и взаимной поддержки. Многие педагоги были еще молоды, а время позволяло им строить дерзкие планы.
Когда нас направляли в аспирантуру столичных вузов, на ФПК или в докторантуру, мы не терялись в новой обстановке, не чувствовали себя бедными родственниками. Мы были подготовлены к тому, что эта работа требует отдачи всех сил и времени с утра и до вечера. И только так можно было обрести знания и необходимый профессионализм.
Да, все жили скромно и трудно. Но были дружны, полны оптимизма и веры в то, что идеи социальной справедливости истинны и приведут к процветанию страны.
Можно было бы подробно рассказать о том, как наши преподаватели повлияли на жизненный выбор каждого из нас. Замечу лишь, что увлеченность любимым делом и целеустремленность позволили им занять достойное место в научной сфере. Н.В. Черемисина была приглашена в Москву в Институт русского языка имени Н.М.Шанского и работала там ведущим научным сотрудником. В.С.Синенко предложили работать в МГУ, и только обстоятельства помешали осуществить это намерение. Позднее ее командировали в США на несколько месяцев читать курсы лекций. И.П.Распопов переехал в Воронежский университет на должность заведующего кафедрой. Т.М.Гарипов стал ведущим лингвистом в Башкирском государственном педагогическом университете. «Уфимскую школу» лингвистов возглавил авторитетный ученый Л.М.Васильев.
Студенты-филологи проводили литературные вечера, посвященные известным поэтам. В актовом зале университета собирались студенты других факультетов, открывали для себя поэтический мир XX века. Эти встречи подчас дополнялись вечерними танцами в холле первого этажа. Пусть не часто, но это были праздники для молодежи.
На факультете действовал методологический семинар, на котором представлялись не частные вопросы, а концепции докторских диссертаций, монографий, ключевых проблем филологии. По сути это была апробация результатов исследования. И эти обсуждения проходили горячо, без всяких скидок на статус. Те вопросы, которые задавались, и те замечания, которые высказывались, давали толчок для новых размышлений, расширяли кругозор и подготовленность исследователя к последующим обсуждениям. Через этот семинар прошли работы В.С.Синенко и Л.М.Васильева, С.Ф.Юльметовой и А.В.Бармина, молодых доцентов. Литературоведы знали, чем занимаются лингвисты, а те, в свою очередь, были осведомлены о проблемах коллег. И такое общение расширяло кругозор преподавателей, объединяло их в границах филологии. На этот семинар приглашались специалисты по философии, истории, психологии с интересными всем темами…
Отсутствие столичного общения восполнялось трудолюбием, въедливостью и добротностью знаний. И поэтому наши преподаватели на больших научных конференциях не чувствовали себя стесненно. Их упорный труд открывал путь наверх.
В центре факультета и филологии Башкирии был Лев Григорьевич Бараг. Известный фольклорист и литературовед с опытом работы в вузах Минска, Москвы, Екатеринбурга, он при жизни стал легендарной личностью. Это был ученый с мировой известностью. Его свод белорусских сказок с научными комментариями выдержал в Германии на немецком языке 10 изданий общим тиражом в 100 тысяч экземпляров. Он разошелся по всему миру. Даже на остров Гаити по запросу фольклористов было отправлено 3 экземпляра. Несколько поколений студентов имели возможность слышать и видеть этого необыкновенного человека. Память о нем осталась у многих как самое яркое впечатление на всю жизнь.
Лев Григорьевич был артистической натурой, которая существовала в театре одного актера. Он был слишком неуемен и масштабен, чтобы довольствоваться ролью скромного интеллигентного преподавателя. Нет, ему нужна была полная аудитория, блеск в глазах слушателей, ошеломление на лицах. Здесь он представал во всей своей неповторимости. Мощный темперамент, огромные знания, неистовость привлекали к нему всеобщее внимание. Л.Г.Бараг завораживал своей личностью, тем, как свободно и раскованно вел разговор о творчестве писателей XX века, об основах литературоведения, о глубинах фольклора. Его эмоциональная тональность и манера общения постоянно менялись: от доверительного, почти сокровенного признания до жесткого воззвания трибуна.
Как заведующий кафедрой он стремился отправлять молодых преподавателей и студентов на научные конференции в МГУ, в Санкт-Петербургский университет, чтобы они увидели столичный уровень и получили заряд увлеченности на будущее. Участие студентов в его фольклорных экспедициях по регионам Башкирии оставляло неизгладимый след в их памяти.
Одним из энергичных, растущих преподавателей факультета была В.С.Синенко. Молодая амбициозная женщина притягивала своей энергетикой. Она не жалела себя и хотела, чтобы окружающие ее коллеги были заражены творческой устремленностью, добивались зримых успехов. Жажда творчества и результата были стержнем ее натуры.
В 1960-е годы Вера Сергеевна увлеченно работала над докторской диссертацией. В центре ее интересов была поэтика русской повести середины XX века. Диссертация была успешно защищена в 1971 году в МГУ имени М.В. Ломоносова. Основной материал ее представлен в коллективной монографии «Русская советская повесть 40-50-х годов» (Уфа, 1970).
В последующие десятилетия были опубликованы 4 учебных пособия и 3 монографии. Один экземпляр книги «Этика стоицизма Александра Солженицына» В.С. Синенко отправила писателю. Был получен ответ: «Уважаемая Вера Сергеевна! Видно, что Вы пристально и не раз прочли мои книги, вникли с большим пониманием и даже особенно к вертикалям и вершинам. (Это повело Вас к полезному расширению круга рассмотрения: связь с историей философии.) Многое Вы увидели, спасибо. Радуюсь, что литературоведение сегодня не сосредоточено в одних столицах (и даже чаще – не в них, я из разных городов получаю подобные исследования)... Всего Вам доброго – и привет Вашим студентам. Теперь – все русское обучение под угрозой. А.Солженицын».
В.С.Синенко была не только серьезным исследователем, но и хорошим организатором научной и учебной работы. По ее инициативе в 1974 году на филологическом факультете Башкирского государственного университета была открыта кафедра истории советской литературы. В течение 18 лет (по 1992-й) она успешно возглавляла ее. За этот период было подготовлено поколение высококвалифицированных учителей и научных работников. Эта кафедра обеспечивала первые выпуски студентов, специализирующихся по журналистике на филологическом факультете. Сегодня ее питомцы работают в солидных СМИ, возглавляют редакции газет и журналов, преподают в вузах Москвы, Воронежа, Екатеринбурга, Краснодара и Волгограда.
Среди преподавателей зарубежной литературы на первых курсах нас покорил своей эрудицией доцент М.Г.Пизов. Он был свидетелем времени репрессий и «закручивания гаек». В 1950 году Моисей Григорьевич был осужден по навету и причислен к «безродным космополитам». Он изучал прозу Лермонтова и западно-европейский романтизм. Хорошо владел немецким языком. Интересовался жизнью и литературной деятельностью Льва Троцкого. Ему вменялось в вину антисоветские троцкистские взгляды, недовольство политикой ВКП(б) в области науки и литературы. Был осужден к десяти годам исправительно-трудовых лагерей. Через 4 года как «больной неизлечимыми недугами» был комиссован. В 1956-м М.Г.Пизов был реабилитирован и восстановлен в должности доцента кафедры русской и зарубежной литературы БГПИ. Ему удалось проработать еще около 4 лет.
В чем заключалась власть его лекции? В свободном знании материала? В исповедальности разговора? В весомости каждого сказанного слова? Мы слушали этого человека не шелохнувшись. Никогда он не пользовался конспектами. Все по памяти. Иногда казалось, что он размышляет вслух для самого себя. Его магия состояла в сокровенности сказанного, в восприятии каждого произведения как путешествия в неизведанный и уже недоступный мир.
М.Г.Пизов остался в памяти человеком-загадкой, который вернулся к нам из страшного мира несправедливости. Его расположенность к студентам, умение сказать простыми словами о таинстве искусства, его достоинство, не порушенное насилием, стали уроками стойкости и профессионализма.
После М.Г.Пизова его эстафету в 1962 году принял молодой преподаватель из Казани доцент Д.С.Гутман. Давид Семенович владел ораторским искусством. Его лекции были примером вдохновенного слова, способного покорить слушателей и повести за собой. Он завораживал стройностью мысли, четкостью положений. Студенты вузов Уфы ходили на его лекции в общество «Знание» и приобщались к мировой культуре. Позднее он станет вести курс ораторского искусства и приобщать студентов к секретам публичного выступления. Д.С.Гутман по своей базовой специальности был историк, занимался исследованиями в архивах. И это наложило отпечаток на его лекции. Историко-литературный подход позволял воссоздать атмосферу времени, напомнить о крупных событиях, сопутствующих явлениям культуры. Этот взгляд «сверху» расширял кругозор и понимание роли литературы.
Вскоре на кафедре «Истории русской литературы XX века» стал работать ещё один неординарный преподаватель. А.В.Бармин был настоящим филологом, для которого слово писателя, его искусство изображения было первичным, а все остальное сопутствующим. И он стремился открыть слушателям магию сочинителя, те смыслы, которые заключены в тексте, скрыты за словами или преображены в образ. Анатолий Васильевич знал много неизвестных фактов и сведений, которые можно было извлечь только из солидных, академических изданий, которые он целенаправленно собирал в своей библиотеке. Он читал очень серьезный и объемный курс «Теория литературы», вел спецкурсы и семинары по классике XX века.
А.В.Бармин был заядлым книголюбом. В те времена учителя, преподаватели, врачи жили скромно, подчас бедно. Но они находили деньги и время, чтобы подписаться на собрание сочинений А. Чехова, И. Бунина, А. Блока… А.В.Бармин собрал ценную библиотеку по теории и истории литературы, один из немногих имел полное собрание сочинений Л. Толстого в 90 томах и очень дорожил им. Он демонстрировал студентам на лекциях свои сокровища и приобщал слушателей к научным источникам.
Его погруженность в литературу и отданность книгам помешали ученому дописать докторскую диссертацию. Было собрано много материала по теме «Роман-эпопея XX века», опубликован центральный раздел о романе-эпопее М. Горького «Жизнь Клима Самгина». Нужно было поступиться привычкой делать только то, что тебе нравится. Но это было непросто, а время уходило. Но то, что было опубликовано по теме, – это серьезно и обстоятельно.
…Время учебы в университете стало для многих самым ярким и памятным периодом жизни. И не только потому, что мы были молоды, верили в себя и в будущее страны. Нас окружали интересные, достойные преподаватели. Они прошли через жестокую войну и знали ценность жизни. Они были увлечены любимым делом, бескорыстно служили ему, отдавали нам лучшее из того, что у них было.
Наши учителя были служителями слова, той когортой избранных, которые посвящены в его тайны. Память о них дорога и благотворна.