Нам есть что вместе вспомнить

Ранней весной 1975 года мне передали записку с просьбой позвонить в редакцию республиканской молодежной газеты "Ленинец". К тому времени за плечами автора было два года довольно плотного внештатного сотрудничества с "Уфимской неделей" и "Вечерней Уфой", а в "молодежке" он успел опубликовать всего несколько заметок, включая последнюю - о только что открывшемся автосервисе ВАЗа, проиллюстрированную перьевым наброском нового здания. Этот рисунок, видимо, и стал решающим аргументом в приглашении четверокурсника филфака БГУ на штатную должность художника.

Поскольку в секретариате "Ленинца" художник по традиции не только ретушировал фотографии, рисовал заставки, заголовки, шахматно-шашечные диаграммы, карту Башкирии с графиком уборки урожая и так далее, но и делал макеты всех полос, то он, по сути, входил в группу выпуска. А что такое группа выпуска, журналистам-профессионалам объяснять не приходится...
Отчетливо помню день, когда ответственный секретарь В.В.Пугачев положил передо мной огромную стопку невычитанных материалов, макетные бланки, строкомер, а также книгу О.В.Цыганова "Режиссура газетного номера", весело - за три-четыре минуты - познакомил с искусством макетирования, после чего удалился в свой кабинет беседовать со жгучей брюнеткой, которую впоследствии мы узнавали на картине под названием "Наша современница" кисти местного художника-портретиста. Об ужасе, который я испытал при взгляде на сетку с незнакомыми словами "нонпарель", "петит", "боргес", "корпус", "пункты" и "квадраты", я всегда рассказываю первокурсникам, когда в рамках дисциплины "Техника и технология СМИ" они приступают к практическому макетированию. В отличие от того случая, говорю я им, наставник постоянно находится рядом с вами и готов ответить на все вопросы.
Как известно, есть два способа научить человека плавать: первый - щадящий (человека сначала поддерживают руками, объясняют ему, как дышать, что делать ногами); второй - шоковый (человека забрасывают на глубину, и он, бешено тараща глаза, бьет хаотично по воде руками). Валерий Вениаминович решил выбрать вариант № 2, и я действительно несколько недель "таращил глаза и бил ногами", пока не появился опальный художник Наиль Алмаев, с которым дело вскоре пошло на лад. Меня повысили до должности заместителя ответственного секретаря, реабилитированный Н.Алмаев вновь стал ретушировать снимки и рисовать заставки, а В.Пугачев - руководить нами из кабинета напротив. И не только руководить, но и защищать. Помню свой первый рисунок кроссворда, опубликованный в "Ленинце", который никто не смог разгадать по причине того, что художник (то есть я) не обвел несколько карандашных линий тушью, и эти линии не проявились на клише. Редактор Вазир Хашимович Мустафин, сверкнув на меня глазами, бросил грозное: "Пугачева ко мне!" Через минут пятнадцать Валерий Вениаминович объяснил причину грозы и утешил, сказав, что на первый раз молодое дарование простили...
Конечно, это все шутки, веселые воспоминания о туманной юности, а если серьезно, то "Ленинец" тех лет был одной из лучших молодежных газет в стране, и вклад ответственного секретаря Пугачева в этот успех несомненен. Он умел тогда - и умеет сейчас - разглядеть в перспективном пареньке или в начинающей юнкорше журналистские задатки, он умел и умеет говорить с людьми, что очень важно в наш скоростной век. Мы подтруниваем над его страстью к чаевничанью, но, оказывается, это так важно и в массовой, и в межличностной коммуникации, когда ты не только сам высказываешься, но и других внимательно и заинтересованно выслушиваешь.
Московское студенчество Валерия Вениаминовича естественно сказалось на его интересах и вкусах, которые он передавал и нам, молодым коллегам. Это касалось театральных и кинопредпочтений, но прежде всего книг. Любовь к библиотекам, к архивам через много лет совершенно логично привела его к исследованию истории уфимской книжности. Не случайно и то, что во второй части названия докторской диссертации В.В.Пугачева значится: "Эволюция газетного, журнального, типографского и книжного дела", поскольку он с младых, как говорится, ногтей знаком с печатной техникой. И мои первые уроки по основам полиграфии прошли, можно сказать, под его началом, когда мы заказывали в цинкографии штриховые и полутоновые клише, когда вместе отливали "ручные заголовки", когда вдвоем просматривали первые оттиски нового номера, выданные ротационной машиной...
Мы в один год пришли с Валерием Вениаминовичем на кафедру истории советской литературы БГУ, за которой была закреплена специализация "Журналистика", и поначалу ворчали, когда профессор Вера Сергеевна Синенко, формируя учебную нагрузку, подбрасывала нам и сугубо филологические курсы. Лишь спустя годы мы с Валерой (естественно, давно уже на ты) пришли к выводу, что нам крупно повезло с предоставленной возможностью взглянуть на журналистику без отрыва от общего литературного процесса. Ведь такой ракурс и является самым верным.
После моего переезда в Воронеж мы не потеряли связи и постоянно встречаемся на научных конференциях в Москве, Санкт-Петербурге, на мастер-классах в Курске, в Тольятти, на защитах диссертаций в Воронеже. И, конечно, вспоминаем Уфу, нашу молодежную редакцию, кафедру, студентов, некоторые из которых стали настоящими журналистскими зубрами.
Леонид Филатов как-то написал: "О, не лети так, жизнь.../ Я от ветров рябой./ Позволь мне этот мир / Как следует запомнить, / А если повезет, / То даже и заполнить / Хоть чьи-нибудь глаза / Хоть сколь-нибудь собой!..". Я думаю, у педагогов великая привилегия - заполнять глаза своих учеников в том числе и собой. Повезло и Валерию Вениаминовичу Пугачеву - у него очень много благодарных учеников!