Возвращение в прекрасную эпоху...

С раннего детства я испытываю особое чувство любви к Грузии. Со временем оно крепло, приобретая более конкретные и осознанные формы, я все больше и больше узнавала о Грузии и ее людях, скажу даже, что у меня, благодаря интернету, появились в Сакартвело (стране картвелов на грузинском) друзья, в частности, замечательный художник Нино Чакветадзе… Но толчок был дан в самом нежном возрасте, когда я, прильнув к приемнику ухом, слушала спектакль «Я, бабушка, Илико и Илларион», который шел в программе «Театр у микрофона».

Не помню, да и не задумывалась тогда о том, кто был его режиссером, кто играл в той радиопостановке роли главных героев, меня в те годы гораздо больше взволновала история мальчика Зурико и трех замечательных стариков, в меру своих сил и возможностей воспитывающих этого, как говорила бабушка Ольга, прохвоста… Такая жизнь, такое солнце и такой исполненный радости бытия юмор буквально обрушились на меня из динамика нашей мерцающей вишневым лаком «Ригонды», что я полюбила всех их сразу и навсегда. И именно они стали для меня символом Грузии, о которой я знала в те поры чрезвычайно мало. Чуть позже, замучив маму и устав искать этот роман в библиотеках и книжных магазинах, я совершенно случайно обнаружила его в букинистическом отделе, истратив все, что было заныкано и скоплено на детские нужды от тех денег, которые мне давали на школьные завтраки и обеды…
И вот в моих руках книга, получить которую я мечтала уже несколько лет – то самое первое издание романа Нодара Думбадзе 1964 года, переведенного на русский язык великим мастером Зурабом Ахвледиани…
С того времени я прочла все произведения Думбадзе, выходившие в русском переводе, знаю подробности судьбы Нодара Владимировича, что еще больше сцементировало мою любовь к Грузии, но такого ожога счастья, как первое погружение в мир маленького гурийского села (рожденного не воображением писателя, а воссозданного им по фактам собственной жизни, ведь и сам Думбадзе рос у родственников в Хидистави, подарив его облик и дорогие сердцу черты деревеньке, в которой прошло детство Зураба Вашаломидзе), автор этих строк уже никогда не испытывал. Моя преданность Зурико, его бабушке, а также Илико и Иллариону пережила годы и осталась непоколебимой.
И вот представьте, уважаемый читатель, те чувства, которые испытала я, узнав, что в рамках лаборатории современной режиссуры «Свой путь» (ноябрь 2019 года), идеологом которой стал Государственный академический русский драматический театр Республики Башкортостан, один из участников вызвался сделать эскиз по книге Думбадзе «Я, бабушка, Илико и Илларион»!.. Предприняв все возможное (и невозможное!) для того, чтобы высвободить в своем редакционном расписании день показа, я примчалась в ГАРДТ РБ, обогнав, по-моему, всех зрителей. При том меня не покидало волнение… Думаю, если бы эскиз не соответствовал духу этой книги, ее народной природе, согретой светом и теплом грузинской души, то я бы испытала нечто вроде удара. Но почему-то я верила в этого высокого молодого человека с небольшой бородой и мягкой манерой говорить, который, похоже, точно так же любит этот замечательный роман. И счастье: предчувствия меня не обманули! Этнический грузин Георгий Цнобиладзе, живущий в России и закончивший в 2007 году актерско-режиссерский курс Санкт-Петербургской государственной академии театрального искусства (мастерская Льва Додина), по-моему, ни разу не был на родине своих предков. Но вот что значит зов крови! Это был блестящий, самый лучший эскиз в рамках лаборатории «Свой путь»! Он превзошел все временные рамки, явив нам сорокаминутное действо, хотя регламент требовал двадцати, и влюбил в себя зрителей, собравшихся на этот показ и дружно проголосовавших за то, чтобы работа Георгия была удостоена пальмы первенства, сиречь – постановки в нашем Русском академическом. Хохот в зрительской части стоял бес-
престанный. Народ смеялся, украдкой смахивал слезы и мало-помалу начинал тянуться сердцем к Грузии. Казалось, все жители Гурии с их смехом, слезами, неподражаемым юмором и кавказским распевом, а подчас и гортанными выкриками грузинских крестьян, пытавшихся говорить на русском языке, хлынули в этот час в пространство одной из репетиционных площадок ГАРДТ РБ (потрясающе слаженная работа артистов театра, для которых нет маленьких ролей!). Это были самые настоящие односельчане Нодара Думбадзе из Хидистави, на глазах изумленного зала на общем собрании решавшие проблему – что легче, переизбрать председателя Шалву или перенести здание конторы поближе к его дому?
На мой взгляд, это была чистая (как принято говорить в спорте) победа. И главным откровением для меня стала в эскизе Цнобиладзе, равно как и в родившемся в итоге спектакле, работа народной артистки Башкортостана Ирины Агашковой, сыгравшей роль бабушки Ольги. Такого рода лаборатории, как правило, помогают раскрыть потенциал актера, к стабильности и качеству игры коего на сцене мы привыкли, не давая себе труда задуматься над тем, что этот исполнитель может много больше… И подаренный ему обстоятельствами образ, на создание которого лабораторный эскиз дает от силы три дня, вдруг меняет уже вошедший в традицию ракурс, освещая дарование артиста волшебными лучами иного источника огня. Еще только узнав о задуманной лаборатории, я долго ломала голову, мысленно перебирая лица труппы «русичей» в проекции на роль Бабушки. И про Ирину Георгиевну, стыжусь сейчас, даже не вспомнила. А напрасно, потому что в этот образ Агашкова вошла так, как рука входит в лайковую перчатку по размеру, естественно приняв все линии кроя. И теперь мне трудно представить на этом месте какую-то другую актрису!
Скажите, как этот (с высоты моего возраста) мальчик смог так угадать, распознать, почувствовать самое суть такого чудесного произведения?! Видимо, все-таки в Георгии Цнобиладзе, в его груди, каким-то немыслимым образом перешедшая от предков, живет, излучая солнечный свет, душа самой Грузии. (И двум мальчикам, играющим в паре роль Зурико, не хватает пока понимания именно того, что в Зурикело Вашаломидзе, несмотря на все его проделки, тоже живет душа Грузии, которая и заставляет его с нежностью возиться с приехавшим к нему в город заболевшим стариком Илларионом Шеварнадзе, лить слезы по невинно убиенному Мураде – любимому псу и все-таки вернуться из Тбилиси в крохотное гурийское село, расположенное между полноводной Губазоули и крохотной речушкой Лаше, туда, где умирает поднявшая его бабушка Ольга и ждут не дождутся дорогого прохвоста два одряхлевших друга – Илико и Илларион - замечательный дуэт Владимира Латыпова и Александра Федеряева, в другом составе роль Иллариона играет Владимир Кузин…)
Трудились над спектаклем «Я, бабушка, Илико и Илларион», а эскиз Георгия Цнобиладзе был заслуженно принят к постановке в ГАРДТ, долго – вмешалась пандемия коронавируса, и репетиционный процесс прерывался. И вот в субботу, 3 октября, уфимским зрителям предстоит увидеть, нет, не предстоит, а выпадает счастье увидеть эту новую работу театра. Безусловно, собственно спектакль отличается от лабораторного эскиза, и уже потому, что на концепцию Георгия Цнобиладзе, который, похоже, сам написал инсценировку романа Думбадзе, будет мощно работать сценографическое решение художника-постановщика Александра Храмцова, тоже выпускника СПбГАТИ (факультет сценографии, мастерская истинного мэтра Владимира Фирера). И дающий при минимуме декораций невероятный объем экран, возникающий на большой сцене и уводящий нас мысленно в эпоху грузинского кино, начиная от фильмов Отара Иоселиани и заканчивая любимыми всеми короткометражками, и рисунки самого Храмцова, досконально, видимо, изучившего манеру великого Нико Пиросмани, а также наших современников, скажем, Ладо Тевдорадзе, неожиданно наводят меня на размышления о картине «Я, бабушка, Илико и Илларион», в 1963 году снятой Тенгизом Абуладзе, обладателем Гран-при Каннского кинофестиваля-1987 за обошедшую всю планету картину «Покаяние» («Я, бабушка…» - одна из первых его лент), а также замечательным кинооператором Георгием Калатозишвили. Я смотрю на рисунки Храмцова, которые, точно сама жизнь, выглядывают из небольших оконцев дома по имени Грузия, вспоминаю статью критика Майи Туровской, посвященную раннему фильму Абуладзе, и вослед ее тезисам думаю о том, что новая постановка ГАРДТ – это не просто пересказывание литературного сюжета, но потрясающий авторский комментарий, пере-дающий содержание первоисточника своими чисто театральными способами и зрительными образами. Это на удивление полноценный спектакль. Это ощущение судьбы человека и восприятие таковой авторами, не пытающимися иллюстрировать материал, а дарующими нам свое понимание людских характеров и судеб, из которых складывается всеобъемлющее понятие народ. И еще я не сказала о том, что это щемящее чувство ностальгии по Сакартвело и согревающие сердце воспоминания о ней и о прекрасной эпохе дружбы подарят нам изумительные грузинские песни, которые в исполнении артистов Русского академического театра звучат в новой постановке (педагог по вокалу Олег Тякмин).
Мне кажется, что в дни, когда не слишком радостные обстоятельства в какой-то момент развели нас с Грузией по разным дорогам, появление такого спектакля равняется гражданскому высказыванию ГАРДТ РБ, любви которого хватит на всех, будь ты русский, башкир или грузин... Спасибо за эти минуты единения и труппе Русского театра, и режиссеру со сценографом, и потрясающему человеку и художнику Нодару Владимировичу Думбадзе!