«Нейробашкорт»: приумножая традиции

Наш сегодняшний разговор пойдет о том, как современные цифровые технологии служат сохранению и развитию национальной культуры...

Аксакал или молодой джигит?
“Башкирская культура”… Что вы представляете, когда слышите это словосочетание? Напевы курая. Танец “Семь девушек”. Эпос “Урал Батыр”. Стихи Акмуллы. Картину “Три женщины” Ахмата Лутфуллина. Дымящийся зур бэлиш на столе…
Это, конечно, хорошо. Но что дальше?
Сегодня, в эпоху глобализации, культура башкир, как и любая национальная культура, находится на распутье, которое можно кратко охарактеризовать такой дилеммой: «Консервация или переосмысление». Как же мы оказались в этой точке?

Поклонение пеплу
Писатель Владимир Набоков однажды обмолвился: «То, что не названо, — не существует». Сегодня эту вызывающую, но справедливую максиму хочется уточнить: практически не существует все то, что не названо в интернете. Как бы ни бранили мы порой социальные сети, электронный почтовый мусор, назойливые мессенджеры — приходится признать: в магазин, у которого нет интернет-страницы, придет вдвое меньше покупателей; специалист без профиля в Инстаграм рискует не найти клиентов.
Это же справедливо и в отношении национальной культуры. Дети будут учить меньше стихотворений на родном языке, если те невозможно будет найти в интернете. Отсутствие автоматических переводчиков закроет желающим дорогу к пониманию текстов. Молодые люди будут пользоваться голосовым помощником на русском, в то время как дома все говорят на родном языке.
Не успеть на поезд современности очень легко: не сделать вовремя свой раздел в «Википедии», не написать программу проверки орфографии для мобильной клавиатуры, опоздать с созданием голосового помощника, не вложиться в корпус языка, сэкономить на написании страниц в интернете на родном языке, плюнуть на свой поисковик, затянуть с оцифровкой архивов…
Опоздать гораздо легче, чем догнать. Отсчет в данном случае ведется поколениями детей: вот уже кому-то из них корейская песня про акулу Baby shark роднее задорного нашего «Карабая». Печальный пример подают и страны, в которых англоязычные Google и Facebook полностью заменили собственные интернет-ресурсы. Это, например, вся Африка южнее Сахары, где культура на местном языке не развивается: больше не пишут стихов и не переводят интерфейсы компьютерных программ. Вся жизнь обслуживается одним из мировых языков — английским или французским.
Тем, кто отстал, остается законсервировать свое богатое наследие: в музеях и галереях, чьи экспозиции не обновляются, в национальных мотивах, которые запрещено менять и трансформировать.
При длительной политике консервации присутствие и башкирской культуры в интернете ограничится несколькими ключевыми фигурами и образами: Мустай Карим, Урал Батыр, фото национального костюма, песни Айдара Галимова или Фидана Гафарова, видеозапись выступления ансамбля Файзи Гаскарова… Башкирское национальное наследие застынет, как муха в янтаре, приняв статичную позу. Как с хрупкой вазой из пыльного серванта, с такой культурой нельзя играть, шутить; ее запрещено критиковать или трансформировать, смешивать с другим и переодевать во что-то необычное.
Но великий композитор Густав Малер не зря писал: «Традиция — это передача огня, а не поклонение пеплу». Настоящую жизнь в свою культуру можно вдохнуть, ища для нее новые формы и способы обновления.

Передача огня
Как выглядят культуры-победители, которые вовремя приняли новые правила игры и захватили мировое лидерство? На языках этих культур много страниц в интернете, их элементы проникают в массовое сознание через детские песенки, мультфильмы и сериалы; наконец, на них активно общаются — в том числе потому, что есть технические средства, которые позволяют это сделать. Из носителей малых языков это, например, исландцы: их всего 300000 человек, но за свою культуру они держатся, в том числе и в интернете.
В наше время важными факторами большого будущего во всех сферах являются новые технологии и… игра. Как это может проявляться в культуре?
Например, одной из тенденций в мировом информационном поле является использование современных инструментов и алгоритмов для нейротворчества: нейропоэзии, нейроживописи, нейромузыки. Нейросети — передний край современной науки.
Искусственная нейросеть — это программное воплощение математической модели, воспроизводящей сеть нервных клеток живого организма. Иными словами, это такой искусственный мозг, только гораздо мощнее человеческого. Что важно — как и человек, нейросеть умеет учиться. Учится она на больших массивах данных: текстовых, визуальных, звуковых. Обученная нейросеть выдает новый продукт, построенный по закономерностям, которые обнаружились в выборке данных.
Сегодня нейронные сети анализируют финансовые рынки, сортируют отзывы покупателей о товарах, распознают изображения, необходимые художникам и фотографам; помогают водителям, сопровождают людей с ограниченными возможностями здоровья. В основе работы Сири и Алисы — знаменитых голосовых помощников, которые помогут отыскать ответ на любой вопрос, — тоже нейросети.

Возгорится ли пламя?
«Нейробашкорт», базирующийся на работе нейронной сети, появился в интернете в начале 2021 года. Это медиа-проект, в котором достижения искусственного интеллекта с юмором и вдохновением переносятся на башкирскую культурную почву. Авторами «Нейробашкорта» являются филолог, занимающийся компьютерной лингвистикой, выпускник Башкирского государственного университета Борис Орехов, режиссер Тансулпан Буракаева и журналист Нурия Мухаметдинова.
В этой пестрой компании счастливо соединились творческое художественное начало и жар холодных чисел науки. Именно этот союз, по всей видимости, способен сохранить и обновить башкирскую культуру, предложив ей молодильные яблочки с дерева искусственного интеллекта.
На сегодняшний момент «Нейробашкорт» умеет писать стихи, музыку, рисовать абстракции, пейзажи и портреты, оживляет художественные полотна и фотографии. С плодами его творчества можно познакомиться в инстаграмм-аккаунте @neurobashkort. Борис, Тансулпан и Нурия неоднократно становились гостями республиканских теле- и радиостудий.
Говорит Тансулпан Буракаева: «Внезапно башкирская культура, достаточно традиционная по своей форме, дает нам, потомкам ее классиков, богатое поле для дискуссии. Работы «Нейробашкорта» одновременно оказываются и похожи на хрестоматийные образцы башкирского культурного наследия, и демонстрируют новые удивительные и неожиданные ракурсы и смыслы».
Антрополог Леви-Стросс в начале ХХ века ввел понятие “горячих” и «холодных» культур. Первые ориентированы на поиск новых текстов и выразительных средств. Вторые стремятся воспроизводить стандартные укоренившиеся шаблоны. В «холодных» культурах феномен изобретательства соотносится лишь с далеким прошлым, и наследие героев прежних лет нужно нести неизменным. Напротив, «горячие» культуры поощряют изобретение чего-то нового, не гнушаются внедрением технологий и трансформацией устоявшихся категорий.
Исходя из этой аналогии, мы видим, что башкирская культура в XXI веке имеет тенденцию к «остыванию», и проект «Нейробашкорт» — одно из тех начинаний, которые ставят своей целью «разогреть» ее.
В одном из своих интервью Борис Орехов сравнивает башкирскую культуру с пожилым, уважаемым аксакалом, который много знает, много видел, вобрал в себя опыт веков и почетно сидит во главе стола. Переосмысление этого опыта с помощью нейросетей, которые сейчас используются в самых передовых областях компьютерных наук, превращает этого старца в Нейробашкорта — молодого, полного сил и возможностей джигита.