Мечты сбываются

Мы вновь предлагаем вашему вниманию зарисовки нашего автора Марины Кирилловой, в которых она рассказывает о садах своего детства, юности и периода взрослой жизни. В газете уже выходили ее материалы о Непейцевском дендропарке и садовом участке на улице Кубанской. Эти ностальгические воспоминания вызывают добрый отклик наших читателей.


Бабушка Нюся и плоды промзоны
Бабушкин сад я не любила, но обожала свою бабусю Нюсю, а потому терпела эти долгие мучительные поездки на другой конец города. До ее сада мы с ней добирались на трамваях с двумя пересадками.
Ехать нужно было в Черниковку, а потом опять пересаживаться в дребезжащий, заваливающийся набок на бесконечных поворотах, лязгающий и скрежещущий вагон. Воздух, по мере продвижения в промышленную зону, становился все более мертвым, непригодным для нормального дыхания. А за окнами трамвая открывалась такая скучная и унылая панорама, что накатывала тоска: серые заводы с дымящими трубами, насыщавшие атмосферу своими ядовитыми выбросами, частокол горящих факелов газа, а потом и множество огромных резервуаров с нефтью.
Измученные длительной дорогой, мы с бабушкой наконец выходим на конечной остановке. Меня сильно укачало. После пыльного, переполненного людьми вагона и удушающего запаха химпредприятий хочется глотнуть кислорода, но не тут-то было. Раскаленный от жары воздух еще сильнее пахнет нефтью, бензином и еще чем-то химическим, очень неприятным, отчего выворачивает нутро. Идти нам по пыльной обочине дороги еще долго, впереди нет ни деревца, ни кустика, лишь почти лунный пейзаж с серебристыми емкостями для хранения нефти, ослепительно блестящими в лучах солнца и напоминающими мне сооружения инопланетян из какого-то фантастического фильма ужасов. Впереди появляется дрожащее марево – мираж, как в пустыне, и это еще больше делает обстановку вокруг просто ирреальной. Но вот мы заходим в коллективный сад с узкими дорожками и маленькими участками, с неказистыми крошечными домиками, похожими на будки для хранения огородного инвентаря и собранными из подручного, порой отслужившего свой срок материала. Хочется пить, но пить воду в саду нельзя. Вода техническая, отработанная, с заводов, и я с опаской смотрю на то, как владельцы садовых участков с энтузиазмом поливают этой неживой водой свои грядки. Моя любимая бабуля (великая труженица, не умеющая ни минуты сидеть без дела) тут же берется за лейку и начинает спасать пересохший огород, а потом быстро собирать обильно созревающую малину и торопится, чтобы дотемна успеть вновь проделать длительный путь, на этот раз уже домой. Я помогаю ей.
Мне, в то время младшей школьнице, незнакомой еще с основами химии и экологии, не по себе от ощущения опасности и агрессивности среды этой промзоны. Я просто физически не могу долго находиться здесь – мне не хватает чистого воздуха, того чудесного живительного воздуха леса и дендропарка, к которому я привыкла с рождения. Вопрос о том, почему всем этим людям, хорошим людям и заслуженным труженикам, таким, как моя бабушка Анна Никитична Тиракьян-Дитрих, много лет честно проработавшим на своих предприятиях, выделили землю под участки в таком непригодном для выращивания садов месте, возникнет позже. Ценность собранных урожаев этого сада со временем стала вызывать большие сомнения – была ли от них хоть какая-то польза, или совсем наоборот? И вопрос этот возникнет не случайно и будет еще долго мучить нас. Хотя наша бабуля, пережившая с детьми голод во время войны, рада была выделенному участку земли и с огромным усердием и любовью обихаживала его, как, впрочем, и все, что она делала в своей жизни.


Нелюбимый Дудкинский участок
После нашего переезда из оазиса Непейцевского дендропарка в городскую квартиру девятиэтажного дома родители сразу же взяли участок и посадили новый сад в районе Дудкино. Место, знакомое большинству уфимцев, конечно, красивое, его не сравнить с бабушкиным садом: река Уфимка, ее живописные крутые берега, покрытые лесом, и дивная панорама, открывающаяся с Трамплина на деревню и окрестные сады. Хотя вода в Уфимке холодная, течение быстрое, а кое-где и с водоворотами, все же в жаркое время можно окунуться и даже при желании позагорать на импровизированных пляжиках, полюбоваться на зеленый холмистый берег, послушать щебет птиц, надышаться воздухом леса.
Но после первого и любимого сада Кубанской улицы около дома, Дудкинский сад так и не стал родным. Причин тому несколько. Во-первых, сложности, связанные с дорогой. Чтобы попасть в сад, требовалось немало физических усилий: сначала проехать общественным транспортом до остановки «Трамплин», затем совершить спуск по крутой дорожке вниз к Уфимке (в 70-е годы еще не было подвесной дороги и необходимо было обладать смелостью и даже некоторыми навыками скалолазания). Затем дождаться парома и переправиться на другую сторону реки, а потом еще идти пешком по крутому берегу, отгоняя веткой назойливых комаров. А после работы в саду двигаться в обратный путь, только уже совершая крутой подъем с тяжелыми рюкзаками и ведрами, наполненными собранным урожаем. Родители ездили в этот сад по необходимости, зачастую уставшие после работы, а отец к тому же еще и после командировок, проходивших в полевых спартанских условиях. А в саду нужно было все быстро полить, прополоть, собрать выращенное, и все это бегом, на пределе сил, как говорится, «высунув язык». Где уж тут отдыхать и любоваться природой! Но так в это время жило большинство людей, трудясь на предприятиях и в саду, чтобы вырастить урожай, сделать заготовки на зиму, и это было существенным подспорьем к столу.
Вторая причина, из-за которой Дудкинский сад не стал любимым, - это периодическая его затопляемость. Во время весеннего паводка Уфимка выходила порой из берегов, разливалась и затапливала ближайшие участки. Наш сад и домик не являлись исключением. Диван, стол, шкафчики – вся нехитрая обстановка оказывалась в воде, и высушить это затем не представлялось возможным. Ну и, в-третьих, это маленькие участки в 4 сотки, где особо не развернешься с постройками и посадками, узкие дороги и тесно налепленные друг к другу домики. В те времена, как известно, не разрешалось строить в саду больших домов и выше, чем в один этаж, потому почти у всех рядовых граждан садовые домики были маленькими, а чтобы хоть как-то разместиться в них, шли на хитрость и обустраивали помещение под крышей, то есть чердак.
Позже родители переедут жить за город, купят маленький домик и посадят новый сад. Сюда мы будем ездить помогать им много лет подряд, а поездки в Дудкинский сад сойдут на нет. Мы с мужем еще успеем посадить свой сад в Дмитриевой Поляне, но после возвращения в Уфу с ним распрощаемся.


Подарок судьбы
Наступило солнечное лето 2020 года, и судьба неожиданно преподнесла нашей семье возможность осуществить давнюю мечту – мы нашли сад в таком красивом и удобном месте, что долго не могли поверить в свое счастье. Сад, о котором мы с мужем мечтали с момента создания нашей семьи, наконец стал реальностью. Этот красивый уголок природы мы искали, подобно героям произведения Джека Лондона «Лунная долина». Все связанное с нашим новым участком земли меня восхитило и было принято с благодарностью: замечательная живописная дорога, причем совсем короткая (всего каких-то 20-30 минут пути), необъятная линия горизонта. Луга, обрамленные лесом из дубов и сосен; поляны, усыпанные земляникой, медоносные травы.
Улицы в садовом товариществе широкие, люди строят капитальные дома, и все это больше походит на дачный поселок. Здесь так легко и хорошо дышится, на многие километры открываются живописные и необозримые дали, а воздух напоен ароматами трав, спеющей земляники и сосновой смолы. И так приятно проснуться рано утром, когда солнышко только начинает красить небосвод, и пройтись по саду, посмотреть на каждое посаженное тобой растение, поздороваться с ним, определить, как оно себя чувствует, и затем после чашки утреннего кофе основательно взяться за полив сада. И становится так радостно, когда растение откликается на твою заботу, начинает приживаться и быстро, хорошо расти.

Птичье царство
А как много здесь пернатых! Кажется, будто попала в настоящее птичье царство – поющее, щебечущее, трещащее, воркующее – разномастное и пестрое, но такое чудесное! Кого мы только здесь не встретили за это время… По утрам в начале мая я слышала щелканье соловья, его волнующие трели, которые напомнили студенческие годы и ночные бдения во время сдачи сессии. В те майские ночи выводили свои рулады соловьи, и была молодость, радость и беспричинное счастье – вероятно, от предчувствия любви. А на лугах около дачи высоко в небе в мареве солнечного утра я слышала, как звенели жаворонки. Порой из кустов доносилось навязчивое, постоянно повторяющееся и вопросительное: «Ты Витю видел?» - это высвистывала птица чечевица, и я ей вторю: «Видел! Видел!» Несколько раз на ветках замечала зеленоватых птичек. Я думала, это зеленушка, но, видимо, то были самки чечевицы.
По утрам нередко слышала характерное воркованье диких горлиц. В начале июня каждое утро к нам во двор прилетали две довольно крупные птицы с удлиненными хвостами и с темными поперечными полосками на белом оперении брюха, словно одетые в тельняшки. Они садились на провода на далеком расстоянии друг от друга и поочередно начинали свое размеренное «ку-ку», и тут уж становилось понятно, что это самцы кукушки, которые стараются привлечь подругу.
Ежедневно к нам наведывались сороки. Они трещали, шумели, перелетали с дерева на дерево, залетали под стреху крыши соседской бани или расхаживали по их участку рядом с ванной, наполненной водой для полива. А недавно, проснувшись рано утром, часов в шесть, и выйдя из домика в сад, я увидела необычную картину: пять, как мне показалось, очень крупных птиц – а это были всего лишь сороки. Они ссорились и дрались под нашей яблоней то ли из-за еды, то ли из-за территории и были так увлечены выяснением отношений, что не сразу заметили меня. Затем две из них взмыли в воздух и были таковы, а три оставшиеся, молоденькие, что-то шумно вырывали друг у друга.
В другой раз я услышала шум в небе и, подняв голову, обнаружила следующее: три сороки с невообразимым криком и смелым напором гонят хищника – довольно крупную птицу, похожую на сапсана. Гнали они его очень уверенно, а я все вытягивала шею и поворачивала голову до тех пор, пока эта компания не исчезла из поля зрения.
Сидя на веранде, я постоянно наблюдала, как в ветвях яблонь порхают, перепрыгивая с ветки на ветку, синицы, как усердно отыскивают и поедают насекомых. Иногда можно было на этих же яблонях увидеть поползня, легко спускающегося по стволу дерева вниз головой и тоже отыскивающего в коре насекомых. Осенью, когда кустарники были усыпаны ягодами, рано утром в сад прилетали два-три дрозда-рябинника – это, как я предполагаю, были разведчики, выяснявшие, есть ли на участке кусты с ягодами и можно ли спокойно ими полакомиться. После сигнала разведчиков на соседние участки без хозяев прилетали большие стаи дроздов, облепляли кусты и быстро расправлялись с ягодами. Несколько раз я видела на лугу недалеко от ручья, в зарослях высокой травы, гнезда перепелок, а также их самих, довольно быстро бегущих целым выводком вдоль забора, смешно переваливающихся.
К нам в сад нередко прилетали трясогузки и бегали по дорожкам, покачивая вверх-вниз своими длинными хвостиками. Иногда куда-то в сторону леса летел черный ворон и издавал свое характерное трубное «крух». Повезло также увидеть несколько раз белых цапель, но это и немудрено, ведь неподалеку родник, протекает ручей, вокруг водоема заболоченная местность, а цапли, как известно, выбирают именно такие территории для гнездования, поскольку находят здесь необходимую пищу: земноводных, насекомых, рыбу.
В саду у нас живут и горихвостки – красивые птички с ярко-оранжевым брюшком и хвостом, которым они подергивают, и действительно кажется, будто на веточке вспыхивает и колышется миниатюрное знамя, поднятое то ли гномиками, то ли какими-то другими лесными сказочными жителями.
Несколько раз я наблюдала в саду очень интересную картину. По углам дома у нас стоят бочки, наполненные до краев водой для полива, и на их бортики иногда садятся птицы, чтобы напиться. В этот раз уровень воды в бочке упал, так как часть ее мы уже использовали. Прилетел воробышек и хотел, как обычно, попить водички с бортика, но не тут-то было! Он множество раз пробовал опустить свой клювик, чтобы достать до воды, но та была слишком низко. Тщетно он предпринимал одну попытку за другой. Наконец, убедившись, что все напрасно, а пить на жаре так сильно хотелось, бедный воробей, рискуя свалиться в бочку, взлетел и на скорости промчался над поверхностью воды, чиркнул по ней клювом, успев при этом зачерпнуть несколько капель живительной влаги.
Часто залетают в сад щеглы, садятся на стебли растений и поклевывают неспешно семена цветов. Здесь в саду я впервые увидела интересную птичку – небольшая, как воробышек, серенькая, как соловей, но в отличие от воробья более тоненькая и изящная. От соловья отличается тем, что имеет в своем оперении несколько ярких красок. Во-первых, с обеих сторон головы есть две белые полоски, словно модница сделала стрелочки для большей выразительности глаз. Во-вторых, на груди небольшой медальончик – манишка голубого цвета, чуть окаймленная красным. Хвостик у птички тонкий, очень подвижный, она его поднимает почти перпендикулярно телу, отчего становятся видны перышки красного цвета. Как оказалось, это варакушка – юркая, быстро перебирающая своими тоненькими высокими ножками. Она так привыкла к нашему присутствию в саду, что совсем не боится людей и прыгает буквально возле ног.
А в прошлом октябре ночью мы несколько раз слышали в небе курлыканье журавлей, но самих птиц не было видно. Оказывается, журавли поднимаются на высоту до 1500 метров и, улетая осенью зимовать на берега Африки, летят и днем, и ночью. За весь перелет могут сделать не более двух больших длительных остановок для отдыха и передышки. Вот почему мы их не увидели, зато услышали волнующее курлыканье, от которого почему-то сжималось сердце.
Наш сад птицы любят. Однажды, как рассказывают очевидцы, сюда несколько дней подряд прилетали из соседнего леса две совы и сидели вечером на воротах. А еще всякий раз, когда надвинутся густые сумерки, к нам заглядывает ежик, потому что знает о приготовленном для него угощении. Колючий деловито фырчит и шумно протискивается через металлический настил соседского забора: уже совсем нас не боится. Однажды я видела крупного рыжего хомяка, пробежавшего мимо на коротеньких лапах. Услышав мой голос, он развернулся и убежал назад, откуда пришел.
Сад полон жизни, звуков, волнующих запахов трав и цветов, и когда ночью высоко в небе зажигаются звезды и освещают своим таинственным мерцающим светом бесконечное пространство вокруг, особенно сильно начинаешь чувствовать свое единение со Вселенной и забываешь, пусть даже на время, обо всем печальном, что творится в мире.