«Дитя» человеческое

В понедельник, 8 августа, Уфимский театр юного зрителя, в нынешнем году отмечающий свой первый, десятилетний юбилей, вышел из отпуска, сразу же с головой окунувшись в процесс подготовки к новому сезону, который стартует в октябре. Но непосвященному только кажется, что октябрь далеко… По театральным же меркам это совсем небольшой срок. Ведь ТЮЗ представит в начале сезона премьеру, и материал для очередной своей постановки выбрал, прямо скажем, непростой. Говорю о пьесе драматурга из Татарстана Ильгиза Зайниева «Дитя», перевел которую на русский язык заведующий литературно-драматической частью Татарского академического театра имени Галиаскара Камала, арт-директор фестиваля «Науруз» Нияз Игламов.

Впрочем, предварительное ознакомление какой-то части аудитории ТЮЗа с избранным произведением уже произошло. В День защиты детей, 1 июня, труппа в рамках образовательного проекта «PROчтение» пригласила уфимскую молодежь, а также журналистов «Вечерки» в Лайфстайл центр «Башкирия» (есть там такое пространство «Место событий», которое ТЮЗ активно осваивает) на открытую читку этой пьесы, воплотить ее на подмостках предстоит главному режиссеру театра Полине Шабаевой. После того как актеры познакомили юную публику с зайниевской пьесой, поставленной, кстати, уже в Казани, Набережных Челнах и Казахстане, состоялось обсуждение, и все подростки, поделившись своими впечатлениями, высказались в итоге однозначно: они хотят увидеть сценическую версию.
…Скажу вам честно, вызвонить Полину Анатольевну мне удалось только глубокой ночью, поскольку у муниципального театра очень много дел, связанных с жизнью города, приплюсуйте сюда начало репетиционного периода, внутренние хлопоты ТЮЗа, который, кстати, готовится и к новой лаборатории, а этот экспериментальный тип поиска материала, форм и способов существования горячо любима поклонниками театрального искусства… Изначально, отчаявшись найти режиссера Шабаеву, я стала названивать тем, кто имеет самое непосредственное отношение к премьерной постановке, и чьи телефонные номера хранит мой мобильник. Уж очень хотелось понять то, в каком ключе будут развиваться события, связанные с рождением спектакля по столь актуальной на сегодняшний день пьесе, сюжет коей я коротко вам изложу.
Некое странное сообщество, состоящее из бродячих собак и кошек – бездомышей, брошенок и преданных людьми бывших домашних питомцев, к которым прибился и попугай-потеряшка, характером и повадками напоминающий Кешу из знаменитого мультика Валентина Караваева и Александра Курляндского, находит в помещении то ли бывшей бойлерной, то ли некого полуразрушенного строения крохотного захлебывающегося от плача младенца, оставленного здесь беспутной мамашей… «Зверье» ведет себя не по-зверски, согрев замерзшего малыша своими телами, стянув для него с бельевых веревок развешенные для сушки простыни, пододеяльники и полотенца, успокоив малютку и даже накормив его – у собаки по имени Черноокая, только что потерявшей щенков, жестоко убитых людьми, а точнее – нелюдями, соски полнятся молоком, которое спасает голодное дитя… Вся эта разношерстная компания бережет грудничка, наивно рассуждая о том, что люди оценят сей поступок и не будут больше обижать их, дежурит возле человеческого детеныша, играет с ним, охраняет его сон, баюкает ребеночка, бормочет ему на ушко что-то вроде сказок; в общем всем сердцем привязывается к мальцу, искренне полюбив его… И самое поразительное то, что с приходом холодов, почувствовав ледяное дыхание зимы и поняв, что кроха может не выдержать таких испытаний, разумные эти существа отдают дитя людям…
Когда я знакомилась с пьесой Зайниева, и еще раньше – слушая читку актеров ТЮЗа (а Ильгиз Газинурович – человек известный не только в Татарстане, но и далеко за его пределами: Зайниев – актер, драматург, театральный режиссер, педагог, заслуженный деятель искусств Республики Татарстан, лауреат Государственной премии РТ имени Мусы Джалиля, лауреат Национальной театральной премии «Золотая Маска», ныне он – художественный руководитель и главный режиссер Татарского государственного театра кукол «Экият»), мне кажется, я поняла, почему она так задела Полину Анатольевну… ТЮЗ ведь тоже в каком-то смысле относится к категории бездомышей, долгое время существуя как «театр в бойлерной». И даже сейчас, думаю, когда официально объявлено, что здание кинотеатра «Победа» переходит муниципальному театру, ситуация пока остается прежней – сколько времени должно пройти, прежде чем окрепший за десять лет и конкурентоспособный коллектив выйдет на иной уровень жизни, став по условиям существования вровень со своими более благополучными коллегами!..
Скажу больше. Сейчас, когда российские города принимают в свои объятия детей Донбасса, пьеса Зайниева приобретает вообще иное звучание…
…Так вот, возвращаясь к непосредственно участникам творческого процесса…
Первой я дозвонилась до театрального художника, заслуженного деятеля искусств Башкортостана Юлии Гилязовой, которая плодотворно сотрудничает с ТЮЗом и входит в творческую команду спектакля «Дитя», работая над сценографическим решением и костюмами:
- Честное слово, у нас все еще в стадии обсуждения, – растерялась Юлия, – поскольку для сценического воплощения пьесы избрана непростая форма, и об этом в первую очередь нужно разговаривать с режиссером. Я же могу пока сказать лишь то, что спектакль будет максимально приближен к зрителю. В задаче – вовлечь юную аудиторию в процесс, в каком-то смысле сделать ее участником всего, что происходит на подмостках. История невероятно пронзительная, даже завораживающая своим содержанием – это же некая трансформация: животные совершают поступки, свойственные человеку, а люди ведут себя, словно звери… Но об этом лучше поговорить с Полиной Анатольевной, я пока полностью занята работой над эскизами костюмов.
Следующей, кому мне удалось дозвониться, была заведующая музыкальной частью ТЮЗа Людмила Клинушина:
- Что могу сказать?! – удивилась Людмила Николаевна. – Мы пока поем. Поскольку «Дитя» – это мюзикл, и музыки, соответственно, в нем очень много. Ее автор – заведующий музыкальной частью Казанского ТЮЗа, заслуженный деятель искусств Татарстана Юрий Чаплин. Три года назад в Казанском ТЮЗе был поставлен мюзикл «Дитя», но весь этот музыкальный материал мы использовать не сможем: у нас, к сожалению, другие возможности. Поют абсолютно все герои, это требует определенных усилий и творческих затрат, тем более что иные из «сольников» написаны в джазовом ключе… Так что мы пока поем, скажу также, что над созданием практически всех образов исполнители работают в паре – и сейчас мы в начальной стадии. Кстати, у нас всего шесть гарнитур для пения вживую, исходя из этого на сцене появились микрофоны-стойки, а жанр мюзикла предполагает активную пластическую составляющую, и я сказала Полине Анатольевне, что «журавли» будут сковывать артистов, привязывать их к себе, но ее такие микрофоны навели на какие-то мысли по поводу сценографического решения… Впрочем, об этом – к самой Полине Шабаевой. А мы сами пока поем, осваивая очень большой музыкальный материал!..
На третьем месте в моем телефонном списке значился номер актрисы ТЮЗа Виктории Емелевой, которая, добавлю, успешно пробует себя на ниве драматургии, и первый ее опыт – пьесу «РАСсказы» – принял к постановке Башкирский академический театр, а также с большим интересом он был воспринят в Москве на знаменитом фестивале Любимовка. Именно Виктория работает над созданием образа Черноокой (в паре с Еленой Булгаковой). Ее ответ я привожу почти полностью:
- Про пьесу… У нас был застольный период – очень люблю его и своих коллег – за неравнодушие к материалу. И пьеса «Дитя» вызвала у нас, конечно, много вопросов и даже противоречий, которые дали мощный толчок к диалогам и к бурному обсуждению. Спасибо большое режиссеру Полине Анатольевне за возможность высказаться и за то, что мы были услышаны на данном этапе репетиций. Для меня сие очень ценно, поскольку все это помогает определить наш общий вектор и как-то возыметь действие на ансамблевость в будущем. Пьеса «Дитя», если так можно выразиться, полна мотивов, тем, проблем, если хотите, потому она, наверное, и вызвала у нас такую бурю эмоций. Тем этих много, и они разные. Думаю, что зритель, придя на спектакль, сам решит, про что для него данная пьеса. Но я бы хотела поделиться первым впечатлением после прочтения. Само название пьесы – «Дитя»… Малыш. Человек, который рождается и еще не умеет контактировать с этим миром, не может пока принимать какие-то решения, поскольку у него нет опыта, он даже ответить не может, настолько мал, что не умеет говорить. И мы чувствуем любовь к этому только что рожденному ребенку без условий. То есть мы любим его просто так. На мой взгляд, это и объединяет всех героев пьесы. Они антропоморфны, то бишь, это кошки и собаки, наделенные автором людскими характеристиками. Моя роль в пьесе – роль собаки Черноокой. Какая она? Она мудрая, внутренне зрелая, переживающая одно из самых страшных событий в жизни любой матери – потерю своих детей… Мне она очень дорога! Я все свои роли обожаю. И каждый раз думаю: «Ну теперь точка, лучше вот этой, где мне так отзывается все, не будет!» И тут появляется пьеса, где, казалось бы, можно свой опыт, свою боль воплотить в новом образе… Мне нравится, что Черноокая многогранна, это близко моей душе, что она эмоциональна, и это тоже мне близко. В общем, ценно то, что она живая. Живая! И мне важно, что ее сердце всегда в ладу с ее разумом, несмотря на всю боль, которую она пережила и переживает. Для меня это самое точное описание поступков Черноокой и ее образа в целом.
…А сама режиссер Полина Шабаева, чуть живая от усталости, позвонила мне уже поздно ночью:
- Пьесой «Дитя» я заинтересовалась три года назад, когда сам Ильгиз Газинурович и поставил ее в Казанском ТЮЗе – увидела на федеральном телеканале ролик о премьере и комментарий Зайниева. Стала искать, но в открытом доступе ее не было, через друга нашего театра Дину Гатуевну Давлетшину вышла на Ильгиза Газинуровича, а затем, когда прочла текст и загорелась идеей постановки, познакомилась с директором Казанского ТЮЗа Айгуль Алмасовной Горнышевой. И, поговорив о своем желании (кстати, мюзикл «Дитя» в Казани пользуется огромной любовью зрителей) и скудости нашей по поводу чисто финансовых средств для его воплощения, была приятно удивлена тем, что коллеги из братской республики пошли навстречу Уфимскому ТЮЗу и предоставили нам музыку Юрия Чаплина без каких-либо претензий на авторские права. В каком-то смысле это дружеское соглашение с нашими собратьями по цеху, возможно, когда-нибудь мы вернем им долг сторицей, пригласив на гастроли либо еще каким-то образом. Такое уникальное партнерство – очень ценно для нас!


…Я сейчас постоянно думаю только о пьесе. Изначально, когда ее читала, в прессе часто писали о догхантерах, и, естественно, первые мысли были об этом, тем более что в тексте Ильгиза много выстрелов, там есть очень жесткие эпизоды… Но «Дитя» обладает удивительным свойством, это произведение вписывается в контекст любой эпохи, поскольку дефицит человечности характерен для разных времен… Сейчас я думаю о том и обсуждаю свои идеи с художником Юлией Гилязовой, что сценографическое решение, возможно, должно быть связано с образом разрушенного театра, где герои найдут себе пристанище. Это диктует многое: во-первых, то, что кресло в театральном зале ТЮЗа – своего рода колыбель, в которой растет наш юный зритель, становясь благодаря нравственной направленности драматических произведений, каковые мы выбираем для постановок, настоящим, думающим, чутким, открытым ко всему доброму человеком. Ведь мы пестуем их, этих детей и подростков, беря на себя в том числе и образовательную, нравственноформирующую функции… Театр в театре (в данном случае – речь о новом спектакле) – это всегда интересно, и, безусловно, такой вариант дает нам массу преимуществ, скажем, известную меру условности, говорю о несовпадении художественных образов и объективной реальности, определенном способе отражения жизни специфическими средствами… В разрушенном, брошенном хозяевами театре (сразу читается: весь мир – театр, а люди в нем – актеры; театр жизни, театр военных действий, в конце концов) могут найти приют такие же бездомыши, которые действуют в пьесе Зайниева. И они, скажем, обнаруживают оставленного бывшими обитателями кукленыша, которого подберут, станут нянчить и баюкать…
- Полина Анатольевна, в чем-то это мне напоминает спектакль Мусалима Кульбаева «Ночевала тучка золотая…», который по книге Анатолия Приставкина он поставил в Национальном Молодежном театре…
- Да, я понимаю, о чем Вы говорите, и думала об этом, тем более что в свое время сама работала в «Тучке»… Но все же я мыслю чуть иначе, поскольку форму мне продиктовала сама пьеса «Дитя». И когда Людмила Николаевна Клинушина сказала мне, что в отсутствие должного количества гарнитур исполнителям для зонгов понадобятся на сцене микрофоны-стойки, я подумала: это неслучайное совпадение – все ведет к тому, что возникший в сознании образ, первоначальное решение, быть может, самые верные.
- Мюзикл предполагает не только вокальную составляющую, тем более что спектакль рассчитан на нынешнюю молодежную аудиторию, внимание которой волей-неволей необходимо будет переключать, активизировать…
- Согласна. Вопросами пластики в процессе репетиций будет заниматься Андрей Евгеньевич Сорокин, которого многие знают по работе в мюзикле Русского академического театра «Голубая камея», и не только… Он выпускник Челябинского государственного института культуры, педагог и руководитель Народного театра танца «Ренессанс», с 2009 года – артист балета ГАРД РБ, педагог по пластике и танцу студии творческого развития «Хахачу», основанной Константином Хабенским. На счету Андрея более ста хореографических миниатюр, четыре одноактных балета, он также автор хореографии и режиссер по пластике в спектаклях уфимских театров – Русского академического («Крепостные»); Национального Молодежного («Ульмасбай», «Вызывали», «Айболит и Бармалей», «Волшебник Изумрудного города», «Любовь и ненависть»); театра «Нур» («Леопольд и его друзья»), а также Альметьевска («Диляфруз», «Близнецы»)…
Мы сейчас плотно работаем над этим, ищем пластический язык. Надеюсь, что все сложится и в итоге родится спектакль, который примет и молодежь, и старшее поколение… Мне бы хотелось, чтобы постановка была созвучна нашему времени, заставляла зрителя размышлять и иным напомнила о таком понятии, как гуманизм. Помните, у Давида Самойлова: «А гуманизм не просто термин, к тому же, говорят, абстрактный…»?.. Мое мнение: никакой абстракции! Это целая система отношений, высшей ценностью которой является… жизнь человека.
- Полина Анатольевна, второй час ночи!.. Давайте прощаться, а то Ваш гуманизм даст мощную трещину. Мой уже на пределе…
- Выдержим и это, не в первый раз.
- А на репетиции можно будет прийти? Пустите, пожалуйста, из человеколюбия!..
- Как только «Дитя» встанет на ножки – сразу позову.
- Договорились!