Мыслью и сердцем

В субботу минуло девять дней, как не стало Виля Муллыевича Гареева. Он скончался на 87-м году после длительной тяжелой болезни, которую мужественно превозмогал, стараясь по возможности работать над теми научно-производственными проблемами, которые серьезно его интересовали на протяжении всей активной творческой жизни.
Видный экономист, профессор, опытный педагог и лектор, научный руководитель более 20 кандидатов и 6 докторов наук, автор более 230 научных трудов, заслуженный деятель науки БАССР, награжденный государственными орденами, золотыми и серебряными медалями ВДНХ – солидные цифровые и другие похвальные перечисления не передадут всей глубины натуры этого человека, мудрого, совестливого, чувствующего ответственность как за свой участок трудовой деятельности, так и за судьбы страны. Сфера его занятости всегда от конкретного, освоенного им до подробных деталей, переходила в широкие обобщения, которые становились затем достоянием целой отрасли в науке, производстве или высшем образовании.
Основой его становления и роста, за которыми следовали предложения ему более высоких полномочий, стал Уфимский авиационный институт. Родившись в сельской местности, в Балтачевском районе, в порядочной семье, где четверо детей воспитывались в труде и учении, с уважением к родителям, которых почитали люди и потому их невозможно было подводить, Виль Гареев и в УАИ ходил в передовых как в комсомольской организации, так и в постижении будущей специальности. Диплом получил в 1964 году. Кандидатской степени удостоен в 1969-м, после окончания в Москве Академии общественных наук при ЦК КПСС.
Когда впервые я увидела Виля Муллыевича, он был проректором своего родного вуза по учебной работе. В самом начале лета 1970 года его командировал в город Горький (теперь Нижний Новгород) легендарный ректор Рыфат Рахматуллович Мавлютов с важным заданием: уговорить большую группу ученых – представителей известной на всю страну электротехнической научной школы профессора Александра Марковича Бамдаса, заведующего кафедрой Политехнического института, переехать в Уфу. Этому предшествовали не самые приятные события, когда несколько завистников чужим способностям, поддержанные компанией партийных функционеров – рьяных душителей прогрессивного начала в научно-производственных изысканиях, устроили публичное избиение уважаемого ученого, а следом вступившихся за него членов коллектива, в том числе среди первых моего мужа. Надо было иметь определенное мужество уфимским руководителям, чтобы, несмотря на громкий конфликт, озвученный в прессе, воспользоваться моментом для приобретения институтом ценных кадров. И надо было к тому же обладать переговорно-дипломатическими данными, чтобы «переиграть» два других подобных предложения из мест, более близких к центру страны.

Удивляло, что проректор – совсем молодой, едва за тридцать. В Горьком должности такого ранга занимали весьма седовласые личности. А он улыбчивый, деликатный и очень горячо ратующий за свой вуз, «который имеет перспективный план развития и не только выполняет его, но и через восхождение кафедр, факультетов, института в целом постепенно входит в элиту высшего образования страны». Вместе с приглашенными в УАИ должны были двинуться в неизведанное их домашние – жены устраиваться на работу, дети на учебу, с некоторыми переезжали родители, даже бабушки. Вслед за профессором собрались аспиранты, тоже порой женатые. И как у всех будет с жилплощадью?.. Виль Муллыевич не просто вникал в бытовые вопросы, чтобы их довести до ректората и как можно быстрее решить: когда к учебному году в Уфе вместе с чадами и домочадцами появились порядка двадцати человек, именно Гареев стал нашим первым заботливым и внимательным проводником в новой жизни. Во многом Мавлютов определил наши судьбы, а он дружески поддержал.
В Уфе известны имена обосновавшихся здесь горьковских ученых, внесших немалый вклад в научно-производственный потенциал республики – Александра Бамдаса, Семена Шапиро, Любови Рагинской, Николая Зуева, но сколько еще популярных в научном мире профессоров и докторов наук появилось в УАИ благодаря усилиям ректората: Глеб Александров, Нариман Аитов, Мадияр Зарипов, Зайнулла Шайхутдинов…
Учась у своих старших соратников Александра Сергеевича Петрова и Алексея Дмитриевича Макарова, Гареев, возглавляя учебную работу, а потом и научную, заботился о повышении творческой активности сотрудников, их квалификации, и это в конечном итоге повышало статус вуза, который по праву входил в когорту ведущих высших учебных заведений страны. Когда в 1988 году Виль Муллыевич стал начальником Главного управления по аттестации и инспектированию вузов при Госкомитете народного образования, то не последнюю роль в этом назначении сыграли те компетентные проверки многих вузов, которые с 1971 года поручались сотрудникам УАИ под его руководством. Польза от регулярных таких проверок была обоюдная: проверяющие старались увидеть и успехи, и недостатки, готовили для коллег подробный доклад-анализ, но и к себе привозили новые идеи. Таковыми, к примеру, Гареев считал созданный в УАИ центр переподготовки кадров, образование специальной кафедры инженерной педагогики и психологии. Всегда подчеркивалось, что Мавлютов опирался на команду единомышленников, стремившихся «к движению вверх»: вместе с высоким качеством обучения проводились широкомасштабные научные исследования с применением в промышленности. За первым крупным хозрасчетным подразделением СКТБ «Вихрь» появились «Искра», «Тантал» – в них, в проблемных и отраслевых лабораториях рождались идеи, ложившиеся в основу нововведений и договоров с предприятиями.
Повышенное внимание уделялось учебному процессу. Важнее лекции, семинара, сдачи зачета, соблюдения графика ритмичной занятости учебой для студента не было ничего. Это дисциплинировало, развивало чувство ответственности. Гареев всегда гордился выпускниками вуза, к обучению и воспитанию которых приложили руки его соратники и он сам. На многих ключевых позициях республики и страны именно выходцы из уфимского авиационного (в дальнейшем УГАТУ) показали себя незаменимыми специалистами. Виль Муллыевич, кстати, принадлежит к числу как воспитателей, так и воспитанников.
Москва, конечно же, использовала такого высокого профессионала, как Гареев: он работал генеральным директором АНПО «Наука», членом Совета директоров «Компания «Газ и Нефть», но его звала назад родная сторона, скучал по семьям дочерей, да и работа помнилась – для республики нужная и творческая. Не приводя перечисление его трудов, о некоторых не сказать просто нельзя. Его имя в числе руководителей комплексных целевых программ, связанных с исследованием и развитием региональной экономики. В частности, это «Авиационная технология», осуществившаяся усилиями сорока вузовских и научных учреждений РФ. Он – один из разработчиков идеи технопарков, в течение трех лет был генеральным директором АО «Научно-технологический парк «Башкортостан». К этому надо добавить сотни студентов, слушавших его содержательные лекции, десятки коллег, благодарных за заботу и мудрые советы. И когда он был на посту советника ректората, и когда к нему можно было просто прийти домой или, если болезнь позволяла, послушать его голос по телефону. Его ясный ум, организаторский талант, обширные знания – все было отдано на пользу людям. А вся любовь счастливо досталась верной и преданной Генриетте Фоминичне, милым дочкам Алене и Альбине, взрослому внуку и трем прелестным внучкам. Им, его сестрам, всем близким и друзьям – душевных сил пережить невосполнимую потерю и хранить светлую память о дорогом человеке.