Труженик в бою, боец в труде…

Народная мудрость гласит: если отец твой умер, моли Аллаха, чтобы долго жили люди, знавшие его. Сказано не случайно. Сказано так потому, что память современников как бы продлевает срок жизни ушедшего от нас человека. И именно через воспоминания живые пытаются «воспротивиться» необратимой утрате.
Мой отец умер много лет назад, но когда со мной случается что-то особенное, я по-прежнему с ним тайком разговариваю - конечно, не зная, слышит ли он, но, даже наполовину веря, что слышит, я чувствую тепло в душе. Сегодня мне хотелось бы вспомнить дорогого мне человека и рассказать о нем - участнике великой освободительной войны – читателям. Поведать, каким он вошел в мою душу, каким остался в моей памяти, какой след оставил в моей судьбе…
Наша семья гордилась тем, что односельчане - все от мала до велика! - хорошо знали моего отца, его фронтовую биографию. Знали поименно и тех, с кем служил Калимулла Ахуньянович Валитов, кто были эти люди, откуда они родом, какие должности занимали. Отца часто приглашали на встречи со школьниками, где он рассказывал об участии башкирских конников в освобождении Украины от немецких захватчиков. Мы знали о легендарном Шаймуратове, знали, как и при каких обстоятельствах погиб наш генерал. Открытие в Уфе в октябре 2022 года памятника легендарному командиру 112-й Башкирской кавалерийской дивизии, Герою России, генерал-майору Минигали Шаймуратову стало волнующим и важным событием как для для всей республики, так и для каждого жителя деревни Кугарчи Кугарчинского района, каждого члена нашей семьи.

Мой отец служил в 294-м полку 112-й Башкирской кавалерийской дивизии, участвовал в сражениях под Сталинградом, освобождал Украину от фашистов. За боевые заслуги был награжден 8 орденами и медалями, был несколько раз тяжело ранен, после лечения в одном из московских госпиталей в начале 1945 года демобилизовался по состоянию здоровья.
Несмотря на тяжелое ранение, он активно включился в колхозную жизнь, работал бригадиром полеводческой бригады, учетчиком тракторной бригады, а с 1950 по 1960 год руководил полеводческой бригадой по посадке деревьев (был такой сталинский план по защите природы) в составе 60 человек. Эти лесные массивы сегодня украшают поля. А для нас стройные ряды деревьев стали как бы вечной и нетленной памятью об отце. Он не хотел мириться с возрастом, состоянием своего здоровья и после ухода с бригадирства в 1960 году продолжал неугомонно трудиться на различных должностях. Отец бегло читал Коран, грамотно писал и говорил по-русски. А ведь до войны Калимулла был не только первым трактористом деревни, но и признанным гармонистом, а также… скрипачом!
Его запомнили как человека чрезвычайно мягкого характера, отец очень был похож на своего мудрого отца Ахуньяна-бабая, который всю жизнь был моим духовным наставником. О нем говорили, что он был человеком мастеровым, умел не только плести лапти и учил этому односельчан, но также делал сани, седла, телеги для колхоза. К нему приезжали с заказами даже из соседней Оренбургской области.
Сев за эти воспоминания, я задумался: как написать - подробнее или покороче? Напишешь много - скажут, вот развез на версту, вот расхвастался. А написать мало тоже сердце не велит – хочется так много рассказать об этом человеке… И потому, читатель, не обессудь, если мой рассказ коротким не будет. У нас, у мусульман, долгом и делом чести считается знать своих предков до седьмого колена – не меньше. Старики послевоенных лет на сей счет были строги. Могли каждому из нас, мальчишек, устроить экзамен: а ну-ка, улым, скажи, из какого ты рода, кто отец твоего отца? Каким был твой дед, чем занимался, что говорят люди о нем? Если оказывалось, что мальчик не знал свою родословную, то сей проступок непременно доходил до сведения его родителей, и наказание было серьезным: «Ты что это нас позоришь?! Или мы без роду-племени?! Или нам нечем и некем гордиться?!»
Мы из рода Валит. Он является нашим родоначальником. Мой отец родился в многодетной семье: было девять детей, он – второй; его отец - Ахуньян, отец Ахуньяна - Нури, который сын Вахита, а уж отцом Вахита был Валит. Дальше было бы простое перечисление имен людей, о которых я почти ничего не знаю. И сегодня в деревне уже никто не сможет мне что-либо рассказать о них.
…Первое, что я хорошо, словно это было вчера, помню о своем отце: он приближает ко мне свое доброе лицо с ласковыми, улыбающимися глазами и берет в ладони мою голову.
– Держи голову всегда так, – говорит он, – не задирай ее кверху – это будет высокомерно. Но и не опускай вниз – никогда и нигде не унижай себя. Смотри на людей прямо и открыто. Так он и сам до своих последних дней держал себя перед людьми: никогда не унижался перед вышестоящими, но и никогда не считал себя выше простых людей, даже самых, казалось бы, порочных... Наверное, именно поэтому все, кто знал отца, искренне любили его, уважали, прислушивались к его просьбам и всегда их исполняли. Он с детства внушил мне правило: «Не делай людям того, чего не желаешь себе. И да будет твоя совесть мерилом твоей правоты, а строгость собственного приговора важнее чужого мнения. Не делай неподобающего, страшась не суда людского, а голоса своей совести. Научись бояться себя...»
В народе говорят, что никто на свете не слышит, что говорит отец своим детям, но это когда-нибудь услышат потомки.
Он всегда жил насущными проблемами своих односельчан. В деревне до сих пор все помнят, что именно отец решил проблему питьевой воды для кугарчинцев. Однажды, когда он пешком возвращался из райцентра домой (а это более 30 километров), вдруг возле него затормозила «Волга» и из нее вышел директор совхоза Халитов: «Давай подброшу до дома!» Поехали, разговорились. Директор поинтересовался, нет ли какой-нибудь просьбы, и, выслушав отца, на прощанье молча пожал руку ветерану-фронтовику. А просьба как раз была о том, что деревня испытывает трудности с питьевой водой, но помочь никто не хочет, все отмахиваются, мол, и без вас забот невпроворот. Отец неоднократно ездил в Мраково, обивал пороги райсовета, каждый раз обещали решить вопрос, но ничего так и не делалось. А вот директор совхоза о просьбе не забыл, оказался человеком слова - направил буровиков. С тех пор в Кугарчах и по сей день действует водонапорная башня. Односельчане единодушно считали отца своим, как теперь говорят, неформальным лидером, общепризнанным «политруком», внештатным агитатором. В последние годы жизни он на протяжении пятнадцати лет являлся бессменным внештатным инспектором районного управления пожарной охраны на общественных началах. За хорошую работу ежегодно награждался Почетной грамотой и денежной премией. Вот поэтому, наверное, его знали практически все – и дети, и взрослые. Отец хорошо знал: чтобы сделать в обществе, коллективе что-нибудь достойное, нельзя, образно говоря, стоять на берегу, дрожа и думая о ледяной воде. Он говорил: если ты знаешь, что это надо людям - прыгай в воду не раздумывая и выплывай, как получится.
Суть его жизненной философии состояла в простой истине: человек, который думает о себе и ищет во всем свою выгоду, по определению не может быть счастлив. Хочешь жить для себя - живи для других.
В моей памяти отец остался зрелым и очень мудрым человеком, это выражалось и в изысканности вкуса, и в утонченности ума, и в основательности суждений... Мудрый и рассудительный в разговоре, благоразумный в делах, он всегда был приятен людям, которые с нетерпением ждали общения с ним. Его ждали и взрослые и школьники.
Да, ни одно школьное собрание в деревне не проходило без его участия! Он каждый раз отказывался, отнекивался, но учителя всегда уговаривали его выступить на военно-патриотическую тему или по какому-нибудь другому вопросу. А проблемы воспитания детей, проблемы нравственности подрастающего поколения горячо волновали отца. Он считал, что лучший способ вырастить хороших детей – сделать их счастливыми. А чужих детей любил, как своих, и всегда с волнением и большой ответственностью готовился к встрече со школьниками. Я много раз был в числе его слушателей и всегда с удовольствием отмечал, с каким вниманием и уважением прислушивались к его словам и маститые учителя, и те дети, которых называют трудными. Я открыл для себя, что мой отец от рождения имел дар педагога. В его выступлениях в певую очередь пульсировала величайшая искренность, и этим я очень гордился.
Как легко, как живо кипела и спорилась в его руках любая работа и как он свободно умел изложить на бумаге свои мысли и чувства! Он мог на зависть многим профессиональным журналистам сесть и написать эмоциональную и убедительную заметку в районную газету - о плохой работе магазинов или о недостатках деревенской жизни. Он действительно очень любил излагать на бумаге мысли и факты. Например, начиная с 1959 года в течение четверти века(!) он ежегодно вел записи о состоянии погоды, оставил три общих тетрадки с заметками о лекарственных растениях. Недавно я обнаружил еще 2 тетради с его записями о службе в Башкирской кавалерийской дивизии, об односельчанах, товарищах. Он регулярно вел переписку со своими боевыми друзьями и сам получал от них очень много писем из разных мест. Не раз встречался с башкирским писателем А. Иксаном, отвечал на его письма, помогая уточнять некоторые факты или фамилии тех или иных бойцов кавалерийской дивизии.
Увлечения отца были разносторонними, многих они восхищали, но были и такие, кто ворчал: и зачем ему все это нужно, надо беречь себя! Но тут уже отец начинал возмущаться безразличием и равнодушием таких людей и говорил, если у человека нет ни одной искренней мысли, он подобен нищему, который отовсюду уходит с пустыми руками. А если у человека нет ни одного настоящего увлечения, страсти, то он подобен деревянному идолу, который стоит там, где его поставили. «А я вам не идол!»
С ранней весны до поздней осени он ходил по лесу и полям, собирая лекарственные растения. К нему за советом, какую траву и когда собирать, как ее применять в лечении, обращались не только односельчане, но и медики.
…В последние годы своей жизни он нередко выглядел уставшим. И, видимо, поэтому он все чаще и чаще уходил надолго в лес «Урген тавы» для уединения, отдыха, для духовного очищения, дабы поразмыслить о прожитых годах. В глубокой тишине только истинный ценитель природы, такой как он, мог оценить прелесть свежей листвы и обнаженных ветвей над ручьем, красоту молодых побегов и старых стволов дуба среди камней… И было ему непонятно, почему же человек не гармоничен так же, как сама природа, почему же дела человеческие так непрочны и шатки, почему так много грязи в человеческом общении…
Да, мой отец был великим тружеником в бою и бойцом в труде. Он всегда подчеркивал, что не зазорна любая работа, позорно безделье. Мы гордимся, что его жизненная дорога, его принципы и нравственный облик навсегда остались неотъемлемой частью духовного богатства семьи Валитовых.