Этажом выше – это вам не Ленинград!

Эта история произошла со мной много лет назад как раз в один из дней Крещенского сочельника, когда я, молодой журналист «Вечерней Уфы», припозднившись у друга Игорька, спешил, поеживаясь от изрядного морозца, домой. По Зорге в такую позднь ходят разве что трамваи, поэтому побегу-ка я дворами на проспект, где на остановке «Универмаг Уфа» меня, быть может, подберет «последний случайный» троллейбус и домчит домой, на родную Октябрьскую. Конечно, гостеприимные хозяева предлагали мне остаться заночевать,
но я спешил домой, дабы отписать репортаж в номер с сегодняшнего хоккейного матча. Я любил по молодости писать по ночам и только за своим столом при свете любимой настольной лампы. Да и строгий редакторат не приветствовал, когда материал сдавался журналистом в день верстки…
Но я начну с небольшого лирического отступления. Учась в университете, я занимался в секции легкой атлетики и был дружен со многими баскетболистами, которые занимали спортзал после нашей тренировки. Кого-то знал очень хорошо. А с кем-то просто здоровался за руку. Среди тех, кого я знал не очень, был невысокий улыбчивый паренек, то ли Дима, то ли Вова. Но я чувствовал, что мы питаем взаимную симпатию, и он производил впечатление очень доброго и порядочного парня.
…Пробираясь среди похожих пятиэтажек в промежутке между проспектом Октября и Зорге, я заметил фигуру, которая показалась мне знакомой. Неужели я научился узнавать людей по походке, да еще в зимней одежде? Мой друг, известный тренер Александр Журавлев, как-то меня наставлял: «Легкоатлет должен издалека узнавать людей по манере ходить. А уж если человек побежит, то считай, он сам свою фамилию выкрикнул». Да, так оно и есть, это тот самый то ли Дима, то ли Вова! Мы поравнялись, он меня узнал и, радостно протянув руку, упал в мои объятья. Товарищ был мертвецки пьян! Ну как такого не довести домой… К тому же он живет явно в одной их этих «хрущевок». «Дом свой покажешь?» – «Угу… Вот! Тута!» Мы зашли в темный подъезд. «Ты уверен, что живешь именно здесь?» В ответ - возмущенный взгляд, разбавленный широкой улыбкой. Ну смотри… Тащу то ли Диму, то ли Вову вверх по ступенькам. Наконец, он буквально рухнул возле одной квартиры, просто рукой указав на дверь. Я начал звонить. Тишина. Тут товарищ начал заплетающимся языком что-то объяснять. Мне понадобилось время, чтобы понять: его жена уехала погостить к маме в другой город, а он немного с друзьями и расслабился. Шарю по его карманам, ищу ключи. Вот она, заветная связка. Долго в темноте пытаюсь отпереть единственный замок. Наконец он на удивление легко поддается, и мы оказываемся в темной прихожей. Двухкомнатная «хрущевка», каких в стране сотни тысяч. Впоследствии, женившись, я сам жил в такой и потому даже могу почти точно угадать, где что расположено из мебели. Тут, у торцовой стены, стоит диван, правее от него – модный в те времена гарнитур – «стенка». Телевизор либо в нише гарнитура, либо у балкона. В другой комнате – деревянная кровать и шкаф для одежды и белья. Все как в тысячах похожих квартир…
Ну, осталось только раздеть гуляку и дотащить его до дивана в зале. Уфф… Дело сделано, скромные квадратные метры огласил богатырский храп.
Ну а мне куда деваться? Троллейбусы уже не ходят, на такси денег нет, а топать неохота. А чего бы мне не заночевать в соседней комнате? Конечно, надо позвонить мамуле, благо телефон имеется и стоит, как ему и положено, на деревянной полочке возле дивана. Знаю, несмотря на поздний час, мама не спит. Дозваниваюсь. Мол, все нормально, встретил друга по спорту. У него заночую, а утром сразу в редакцию. Потом отзвонюсь.
Та-ак, на кухне – следы застолья. Бутылки с недопитым красным и белым вином, шампанским. Странно, набор явно не мужской. Но кто знает, может, у ребят вкусы такие. А где же он тогда так накидался, почти до беспамятства? Решив, что я однозначно заработал перед сном фужер красного вина, пью и поворачиваюсь, чтобы выйти. И тут мой взгляд падает на пепельницу. А там – окурки со следами помады! Вот так дела! С девицами, значит, гуляли. То ли Дима, то ли Вова наверняка пошел их провожать. Но почему они отпустили его одного в таком виде? В конце концов, это не мое дело. Отправляюсь в маленькую комнату. Обнаруживаю там деревянную кровать, в наличии которой не сомневался, раздеваюсь и ложусь.
…Шебуршание ключа в замке входной двери заставило меня вскочить как от выстрела. Жена! Вот сейчас мы огребем за эти… Да вино – фиг бы с ним! Окурки с помадой!!! И к тому же это невменяемое тело сейчас ругать бесполезно, а значит, наверняка узнаю о себе много интересного именно я.
Стремительно одевшись, я вылетел в зал. Не успевшая раздеться женщина в немом ужасе положила руку на грудь и только выдавила из себя: «Вы кто?!» Слава Богу, что не закричала и не перебудила соседей! Я начинаю тараторить: «Вы, пожалуйста, не волнуйтесь! Я товарищ вашего мужа, мы по спортклубу знакомы. Он сегодня немного не в форме, я помог ему добраться до дому и сейчас уйду!» «Какого мужа?» - голос женщины еще дрожал. «Как какого? Вот этого!» Взглянув на мирно спящего, женщина как-то мгновенно успокоилась и даже заулыбалась. «Ну, давайте начнем с того, что у меня никогда не было и нет мужа. А это Дима, муж Светки, они живут этажом выше. Прямо надо мной. Света уехала к маме погостить в Стерлитамак, вот он и принял где-то. Хотя он не злоупотребляет и вообще хороший мужик. Часто мне тут помогает – чинит что-нибудь, приколачивает. Вообще, хорошая пара, и я совершенно не сержусь, к тому же лично вашей вины тут нет. Немудрено в таком состоянии этажом ошибиться. А мы тут с подружками по институту посидели немножко. Давно не виделись. Сходила, проводила их…» - «Сейчас я его одену и отнесу домой». - «Давайте лучше так. Пусть он малость проспится. А мы пока на кухне чаю попьем. Забавно все это! Меня зовут Татьяна». - «Но как я дверь-то открыл?» - «А у меня замок совсем старый. Шпилькой отпереть можно, если повозиться. Димка обещал заменить на днях».
Наше чаепитие напомнило мне беседу в купе поезда, когда незнакомые люди более откровенны, зная, что больше не увидятся никогда. Вспомнили студенческие годы, я – Башгосуниверситет, Татьяна – Авиационный. Да и есть что вспомнить общего людям, всю жизнь прожившим в одном городе!
…Было еще темно, когда под окном условным сигналом забибикал «жигуленок». Моя собеседница сразу переменилась в лице: «Вячеслав, у меня к вам просьба. Раз уж вы меня напугали, сделайте мне одно одолжение! Это Саня приехал, один козел, которого я никак не могу отшить. Поражаюсь, как я еще могла его когда-то любить. А он не отстает. Пуганите его, а? И главное, ключ от квартиры заберите. Он трусишка, хоть и кавказец, за нож хвататься не будет…» В прихожей нарисовался Саша, немолодой и уже изрядно обрюзгший мужик. Что поделать, иду на таран: «Чтобы я тебя в этом доме больше не видел! Таня – моя невеста! И гони ключ!» Сын гор действительно оказался товарищем отнюдь не отважным и дело обошлось лишь короткой истерикой: «Я знал, что ты такая-сякая. Ах, тут еще один на диване?!» Швырнув мне ключ, экс-кавалер кинулся на улицу. Глаза Татьяны сияли…
И вот на шум проснулся Дима. Он долго глядел на потолок и, наконец, вымолвил: «Где я?» Мы нависли над ним в позе Нади Шевелевой, скрестившей на груди руки перед Лукашиным, и почти хором выдали: «Ты на 3-й улице Строителей, 25, квартира 12. В Ленинграде!» И тут он изрек то, что заставило нас от души расхохотаться: «О! Таньк, привет! Хорошо, что к нам заскочила!»
Я засобирался на работу. Надо срочно отписать репортаж! В коридоре мой взгляд упал на замочную скважину: «Татьян, а зачем мы у этого товарища ключ отобрали? Тебе же Димка замок поменять должен. Дим, поменяешь?» - «Теперь обязан…»