Свет далёкой звезды

Вспоминая сегодня нашу дорогую Венеру Баяновну Карамышеву, которая завершила земной круг свой жизни ровно десять лет назад, горько сожалея о том, что нет сейчас рядом с нами прекрасной женщины, согревавшей вечеркинцев щедрым теплом своего сердца, мы не можем не откликнуться на эту печальную для главной городской газеты дату подборкой воспоминаний об уникальном человеке и прекрасном журналисте.

Яркая, талантливая, чрезвычайно остроумная, мудрая, воспитавшая не одного газетчика, ответственная, она начинала свой путь в «Вечерке» с отдела партийной жизни, а затем приняла на плечи груз проблем, связанных с вопросами коммунального хозяйства, торговли и медицины. А еще она была нашей мамочкой, в 1991-м став на полставки еще и работать на новой должности, введенной нашим первым редактором Явдатом Бахтияровичем Хусаиновым – заведующей редакцией. Это было весьма логично, поскольку председателем месткома коллектив безоговорочно всегда выбирал честную, заботливую и справедливую Венеру Баяновну. Так что на роль домоправительницы кроме Карамышевой кандидатуры не было. У каждого из тех, кто откликнулся в этой подборке воспоминаниями, была своя Венера Баяновна, и каждый из авторов добавил индивидуальную черту в портрет журналиста Карамышевой. А сколько еще осталось, что называется, за кадром…
Венера Баяновна Карамышева – из времени первых. Тех, кто и доныне входит в золотой фонд журналистов «Вечерки», тех, кто создавал мощнейший фундамент, на котором зиждется нынешнее здание главной городской газеты. Таких, как она, не забывают, не должны забывать, просто не имеют на это права! И пока живы мы, будут живы бойцы «Вечерки» из времени первых. И мы будем рассказывать о них новому читателю «ВУ». Чтобы помнили!

***

Венера Карамышева очаровала с первой минуты. Мы увиделись, когда она была в декретном отпуске с маленькой Асенькой, еще будучи сотрудницей молодежной газеты «Ленинец». Яркоглазая смуглянка в модном брючном джинсовом костюме, она сразу расположила к себе обаятельной улыбкой, в уголках которой таилась рядом с добротой неуловимая лукавинка. Позже, в «Вечерке» уже, не раз проявлялась ее склонная к шуткам и розыгрышам натура – не к обидным, а к смешным и веселым. Как сейчас вижу перед собой ту маску, страшненькую, но забавную, которую она на себя напялила и сунула свою озорную голову в редакторский кабинет, когда там проходила какая-то деловая встреча, устроив для участников пятиминутную смехопаузу.
Эти милые развлекалки ничуть не мешали ей относиться к своим служебным обязанностям по-настоящему добросовестно, даже пунктуально. Не было случая, чтобы она хоть однажды не сдала статью, предназначенную в номер, точно в срок. Ночь не поспит, но напишет к утру репортаж с события, закончившегося накануне поздно вечером, и прибежит раньше всех, чтобы сдать в набор. А проверка фактов, фамилий – в ее материалах описка, а тем более ошибка являлись чрезвычайной редкостью, хотя вообще-то от них не гарантирован ни один журналист, ибо даже объективных случайностей в жизни хватает.
Венера Баяновна замечательно работала с авторами. Привлекая к себе людей вниманием, чуткостью, она не снижала требовательности к качеству, попутно обучая и наставляя, причем не только в науке словесности, но порой и в жизненных ситуациях. Недаром она гордилась тем, что какие-то начальные шаги делали под ее руководством очень быстро выросшие в индивидуальности и перегнавшие всех своих учителей Александр Касымов, Иосиф Гальперин, Виктор Власенко... Уж не говорю про сотрудничавших с заведующей отделом Карамышевой врачей, аптекарей, торговых и хозяйственных работников, многие из которых сохранили с ней теплые добрые отношения до очень преклонных и уже далеко нетрудоспособных лет, а иные переписывались с Венерой Баяновной, даже уехав в дальние страны.
Венера была надежным и верным другом. Не одно десятилетие мы с мужем приятельствовали, что называется, домами с Венерой Баяновной и Мурадом Арифовичем. По праздникам ходили друг к другу в гости, иногда проводили вместе свободные часы. Может, время тогда было с другими понятиями, а может, милая моя приятельница была щепетильно порядочным человеком, но ни разу ни в одной мелочи не воспользовалась нашей по-домашнему теплой близостью в те служебные моменты, когда я иногда над нашей с ней ровностью должностей заведующих отделами порой поднималась на ступеньку выше.
Можно было восхититься тем, какой образцовой хозяйкой была Венера, как уютно было в ее квартире, какой сложился порядок и каким сказочно вкусным получался фамильный карамышевский плов. Эти свои чисто женские таланты она щедро дарила коллегам по работе, мы в редакции неоднократно именно ее именовали своей главной «хозяйкой» с формальным названием «председатель месткома». Но чего никогда не существовало в характере Венеры Баяновны, так это формализма. Все, что делала в жизни, – только с душой, с полной отдачей. В пору дефицита избавляла нас от стояния в очередях, закупая для членов коллектива оптом муку, крупу, консервы, и мы после ее отъезда в редакционной машине на пару часиков счастливые тащили домашним сумки с припасами. Она одаривала талонами, за которыми записывались возле книжных магазинов с ночи, и в наших домашних библиотеках появлялись томики полных собраний Пушкина, Некрасова, Тургенева, Симонова, Катаева...
Достанешь иногда перечитать то «Вешние воды» Тургенева, то «Бэлу» из «Героя нашего времени» Лермонтова, а то волосы посушу феном, что когда-то Венерочка мне подарила на день рождения и который по сей день здравствует, и с грустью подумаешь: вещи, к которым прикасались руки дорогого человека, до сих пор живы, а его давно нет на этом свете. Так несправедливо, так обидно!..
Напоследок хочу вспомнить один смешной эпизод, связанный с Венерой Карамышевой. Однажды сын ко мне зашел в редакцию со своим четырехлетним Андрюшей. Идет по коридору Венера Баяновна, останавливается перед малышом. Говорю: «Познакомься, это тетя Венера». «Тетя Планета?» – откликнулся мой продвинутый внук. Смеемся. А сегодня этот наивный детский вывод вдруг обернулся каким-то пророческим обобщением многоплановости и многозначности всех качеств и достоинств, присущих нашей дорогой и незабываемой коллеге.

***

В старом «Ленинце», редакция которого располагалась на улице Пушкина, Венера Баяновна Карамышева была своего рода «звеньевой» для молодых.
Красивая, талантливая, она брала под крыло начинающих. От всегда строгого неулыбчивого редактора Гафурова, от разговорчивого Нуриджанова… Просто подставляла плечо и объясняла правила, по которым живет газета. В отличие от сдержанной Тамары Лаврищевой, она сама искала контакты с молодыми. И всегда находила. Ее сильной стороной было и то, что она была справедливым судьей в споре молодых за место на пьедестале «Золотого пера». Тогда пришли работать много молодых журналистов, и среди них была большая конкуренция. Иногда не по правилам. И Венера жестко напоминала правила, подчеркивая: можно соревноваться только качеством материалов.
Она была очень домашней, уютной и знающей много тайн нашей профессии. В ту пору она еще совсем недавно была Венерой Гареевой и пришла в газету из журналистской семьи. Потом ушла в «Вечерку», сразу после переезда в новый Дом печати. Но на нашем восьмом этаже, где обжился «Ленинец», появлялась регулярно. Заглядывала в кабинет: «Привет, Валерушка, что у вас нового?»
…А уход ее на пенсию был очень неожиданным. Казалось, что она будет с нами всегда. Когда ее не стало, я находился далеко от Уфы и не попрощался с нею. Но часто вспоминаю ее доброе лицо и восклицание «Ну ты и написал!»

***

Славичек… А ведь так за мою уже не короткую жизнь меня называл только один человек – Венера Баяновна…. Только Славичеком я стал не сразу, – в том далеком 1982 году я был обычным студентом, который с благоговением переступил порог святая святых – городской газеты…
Ну вот… Кому-то достаются темы театров, музеев, а меня тут на помойки бросили. Меня, тогда еще студента Башгосуниверситета, отправили на практику в «Вечерку», и я оказался в отделе городского хозяйства, торговли и быта, возглавляемом Венерой Баяновной…
Сегодня многие журналисты вспоминают ее как замечательную коллегу, великолепного журналиста и организатора. Это все так. Но для меня Венера Баяновна была как мама. Одна мама провожала меня на работу, а ко второй я приходил к 9.00 в редакцию. Венера Баяновна была очень строгой наставницей, но в то же время не давала своего подопечного в обиду. В те времена редакционные планерки были ох какими огненными, и доставалось всем, особенно молодым! Но моя наставница могла мне по-матерински выговорить, но незаслуженно в обиду не давала. За что я буду благодарен ей всю оставшуюся жизнь.
Мои коллеги сегодня расскажут, каким замечательным журналистом и организатором она была, и это правда. А для меня она осталась просто второй мамой – внимательной, строгой и бесконечно любящей…
Я помню, как когда-то переступил порог ее кабинета – робея и тревожась. И я помню, как успокоился, вдруг почувствовав материнское тепло. Сегодня ко мне приходят студенты. И я вижу в их глазах ту же растерянность и неуверенность. Я вспоминаю мою наставницу и понимаю, что я должен принять участие в судьбе молодых, как приняла участие в моей судьбе Венера Баяновна.
Она для меня уникальна тем, что в ней счастливо слились два качества – замечательного журналиста и прекрасного человека, что бывает не так часто, как хотелось бы. Она из тех, кто восславил «Вечерку», за что ей почет и поклон.

***

Даже не верится, что мы уже очень давно не виделись с Венерой Баяновной… А все было будто вчера. Несколько счастливых лет мы делили с ней кабинет на третьем этаже Дома печати.
Тогда еще без опыта работы в большой газете, я впитывала житейскую мудрость, которой щедро делилась со мной дорогая Венера Баяновна. Училась у нее тому, как беседовать с известными специалистами в области медицины (а Карамышева блестяще вела темы здравоохранения). Иногда моей старшей коллеге приходилось держать оборону после критических материалов – она легко успокаивала разбушевавшихся начальников, которые (и такое бывало) приходили выяснять отношения. Но больше всего в этом журналисте подкупало то, как сердечно она относилась к посетителям редакции – обычным гражданам, попавшим в трудную ситуацию.
Вспомнилось, как позвонила моя знакомая и попросила помощи для своей сестры – женщина пережила тяжелейшую психологическую травму и была близка к суициду. Я поначалу растерялась и решила посоветоваться с соседкой по кабинету. Венера Баяновна сделала буквально пару звонков, и вопрос был решен. Позже мы узнали, что высококлассный психотерапевт, которого нашла Карамышева, спас несчастную женщину от страшной беды.
А я и не помню, чтобы моя наставница (а какое-то время я работала именно в ее отделе) кому-то отказала в просьбе.
Не помню, чтобы у нас были какие-то размолвки за эти годы. Нам, «близнецам» по гороскопу, было уютно и весело вместе. После стрессов – а они нередко сопровождают жизнь газетчиков – Венера Баяновна доставала из ящика своего огромного стола вкусняшки, вспоминала смешные анекдоты, и становилось легче.
Карамышева жила неподалеку, но иногда задерживалась после обеда, если не было срочных дел. И не потому, что ей хотелось лишние десять минут побыть дома. Сердобольная женщина всякий раз по дороге на работу подкармливала на улице кошек. Думаю, их было немало. И если в редакции оставалась какая-то еда, пригодная для усатых-полосатых, ее отдавали Венере Баяновне.
Как-то Карамышева пригласила коллег к себе домой и угостила своим фирменным блюдом – пловом. Сказать, что она прекрасно готовила – ничего не сказать.
Будучи на пенсии, Венера Баяновна нередко заходила в редакцию. И каждый раз чем-то угощала коллег, делала комплименты, рассказывала забавные истории, подбадривала. И всегда была в хорошем настроении, делилась своей энергией. Мне казалось, что так будет всегда…
Венера Баяновна ушла неожиданно и очень рано. Прошло немало лет, но я прекрасно помню ее голос, заливистый смех, ощущаю ее теплую ладонь – она часто одобряюще похлопывала меня по плечу.
Я долгое время потом работала за большим столом Венеры Баяновны, и мне было надежно и уютно. Но, к сожалению, и с ним мне пришлось расстаться при переезде редакции в другое помещение. Но есть то, что останется со мной навсегда – это добрая память о замечательном человеке, журналисте, любящей матери и прекрасной жене, подарившей всем родным, близким, друзьям и коллегам тепло своей души.

***

А вот что некогда написал о Венере Баяновне в «боевом листке» (редакционной стенгазете), выпущенном к одному из первых юбилеев заведующей отделом Карамышевой, ее коллега, выдающийся журналист, вечеркинец Фарит Шарипович Шарипов, назвав свое посвящение «Звезды – рядом». Мы сочли уместным посвятить в эти «домашние радости» наших читателей:
«Почему я журналист, а не космонавт?» – спрашиваю я себя, когда вспоминаю Венеру Карамышеву. Меня тянет к звездам и планетам, когда я думаю о Карамышевой. В сущности, наша дама из партийного отдела сама звезда и планета. Я подозреваю, что, работая в «Вечерней Уфе» (центре мироздания) днем, утром она светит нам с небес на востоке, а вечером – на западе. В энциклопедии написано, что Венера – вторая от Солнца планета. Так и есть – предместкома Карамышева отстоит от солнца-Хусаинова на втором месте (после парторга Тихонова) – умеют же мужчины погреться у протуберанцев! Но энциклопедисты ошиблись в другом – Венера не белая, а черная звезда, жгучая и загадочная в черном нимбе своей шляпки.
Читая сообщения ТАСС об аппаратах «Венера-8-9-10», приземлившихся на Венере, я думаю про Карамышеву. Почему она допускает растранжиривание государственных средств на полеты и исследования?! Взяла бы и честно рассказала о себе Академии наук – какова ее атмосфера, температура, плотность, давление и так далее. За гонорар, разумеется.
Будь я космонавт, я полетел бы к Венере».
Уже давно и Фарита Шариповича нет с нами, но мы продолжаем хранить его озорные, исполненные приязни строки…