Невыдуманная история

Грешная любовь

Семья Побединских переехала в наш двор перед самым началом войны и как-то не очень охотно знакомилась с местными жильцами. Муж, жена, девочка лет четырех поменялись с двумя пожилыми сестрами, что занимали двухкомнатную квартиру на третьем этаже главного здания, вход в каре из четырех домов, которые и образовывали в своей сердцевине просторный двор. Новые жители стали еще и обладателями большой террасы, что резным деревянным кораблем вплывала в центр двора, опускаясь туда своеобразным трапом – лестницей, которая наглухо запиралась хозяевами у себя наверху и как выход из квартиры наружу не использовалась. Зато обзор из всех окружающих окон на летнюю жизнь террасы был даже для самых нелюбопытных глаз смотри – не хочу.
Однако, по правде говоря, ничего интересного там не происходило до тех пор, пока года через полтора-два после Победы домой не вернулся с войны глава семьи и эту свою семью очень быстро поменял на другую в виде хрупкой изящной женщины, которая своим присутствием сразу превратила террасу в театральную площадку со зрителями, имеющими «постоянные пропуска».
Пара была в моем родном городе достаточно известна. Виктор Побединский до войны славился как чемпион по борьбе, мастер спорта, а теперь тренировал самую успешную команду. Полина, про которую сплетничали, будто она сошлась с ним еще на фронте, где служила в редакции радио, и здесь частенько вела радиопередачи, которые и заканчивались ее фамилией.
Эта фамилия им очень подходила, особенно ему, чье имя переводилось как победитель. Его атлетическая фигура со стальными мускулами, высокий рост, широченные плечи, грудь колесом, добрая улыбка – весь этот облик русского богатыря прямо-таки словно пригласил его в будничную реальность из экранной сказки. Поговаривали, что жена на 15 лет его старше. В это невозможно было поверить в силу, возможно, мощи Виктора и субтильности Полины. Она напоминала яркую экзотическую птичку стройным силуэтом с осиной талией, длинными ногами на высоченных каблуках и броскими пестрыми одеяниями, что тогда превалировали в моде. Когда они шли рядом, супруга едва доставала ему до плеча.
Побединский супругу обожал, и женская часть нашего сообщества с юмором, в котором присутствовала легкая зависть, подсчитывала количество его поцелуев на каждый час. Их дневной быт разворачивался на террасе. Часы занятости этой пары явно совпадали – рано утром и довольно поздно вечером – тренировки и соревнования у него, радиопрограммы у нее. Увозил и привозил наш сосед свою красавицу на собственной машине, что в те годы смотрелось роскошной редкостью. Но его автомобиль был особенный, фронтовой, подаренный командующим 1-го Белорусского за «подвиг разведчика», как именовался один популярный фильм. Во всяком случае, глава нашего домкома Анна Ивановна была в курсе того, что Виктору в разведрейде удалось взять в плен крупного гитлеровского военачальника, от которого получили ценные сведения.
Понятно, что из-за этого эпизода плюс из-за наличия машины, на которой изредка дворовую ребятню катал, Виктор был у мальчишек кумиром. Тем более что с некоторых пор он помог им разровнять площадку за сараями для спортивных игр и даже иногда показывал борцовские приемы.
Полину считали гордячкой, дальше улыбчивых приветствий ее контакты не простирались. А на детскую спортплощадку порой вместе с мужем она заходила, но только в качестве зрительницы, наблюдая броски во время игры в самодельный крокет или в популярный тогда «чижик», когда похожую на птенчика деревяшку надо лаптой подкинуть и направить ударом в начерченную на земле дальнюю цель.
Публика была удивлена, когда однажды на террасе появилась девочка лет 12-13, судя по примерному возрасту и блондинистым косичкам, дочка Виктора Анечка. С того момента ее можно было там заметить, но почему-то не с папой, а больше с Полиной. Как выяснилось много позже, с ним у нее как-то отношения не заладились, а красотке Полине она симпатизировала, с ней девочке было по-девичьи любопытно.
В 1957 году, когда я вышла замуж и проживала в нашей коммуналке на пять соседей последнее лето перед обменом тоже пока на коммуналку, но более просторную и только с одними соседями, Анечке исполнилось уже 18 лет, и она приходила ухаживать за смертельно больной Полиной. То, что дела у женщины были плохи, читалось по изменившемуся Виктору, который резко похудел, плечи поникли, бицепсы обмякли, и, главное, погас улыбчивый блеск его жизнерадостного взгляда. Да и стоны, что доносились с верхнего этажа над лестницей, вызывали щемящее чувство безысходной тоски и жалости. Виктор, как в лучшие их времена говорили «носит ее на руках», теперь делал это впрямую – прижимал жену, будто ребенка, к себе, когда, видимо, невмоготу становилось видеть ее страдания. Может, онкология ее сломила, в те годы не так распространенная, может, другая хворь, но после операции привезли ее умирать домой. И наша самая верующая бабушка Евдокия Васильевна сказала, что видела в церкви ставящего свечку Виктора, а в те годы подобные посещения среди молодого и средневозрастного поколения не поощрялись. Между тем на голой груди известного тренера заблестел на серебристой цепочке крестик. Та же Евдокия Васильевна, когда двор собрался на последнее прощание с Полиной, сурово откликнулась на чей-то горестный вздох: «За что такое наказание? Ничего плохого не делали. Наоборот, добрые люди и друг друга верно любили...» Повернулась в ту сторону и как припечатала: «Где ж тут верность, коли он семью бросил? Таисию и Анечку оставил. Вот и ответил перед Господом».
Не знаю, пришел ли Виктор Побединский к вере душой, поскольку и недостаточно с ним была близко знакома и вскоре не только из дома переехала, но и из города. Только знаю по письму своей подружки детства Ритки Лабутиной, что квартиру он отписал вышедшей замуж дочери, сам поселился в домике у матери на окраине и регулярно посещает там соседнюю церковь. Такая глубокая рана не рубцуется и требует, как считала строгая Евдокия Васильевна, постоянного раскаяния перед Всевышним.