“Это случилось со всей страной”

На канале “Россия 1” (ВГТРК) прошла премьера нового телесериала “Челночницы”. Фильм о судьбах разных женщин, в чью спокойную жизнь врываются реалии лихих 90-х, взволновал очень многих. Так что “Вечерке” есть смысл вспомнить события минувших лет и годы, во время которых появились челноки - явление упомянутой эпохи, ставшее для большинства россиян начальной школой большого бизнеса.

В сущности, челноки существовали всегда. Всегда были купцы-одиночки, предпочитавшие полагаться только на себя. Они не исчезли даже в период советской действительности, правда, их тогда официально называли спекулянтами, с которыми всячески боролись. Но подлинный расцвет челночества начался где-то в 1992 году, когда развал постсоветской экономики привел к резкому ухудшению ситуации в стране. Промышленные предприятия испытывали кризис, производство дышало на ладан, начались сокращения. Отличные специалисты оставались без должностей и средств к существованию, но и тем, кто еще пребывал на своих рабочих местах, постоянно задерживали зарплату.
Впрочем... Если взглянуть на ситуацию с другой стороны, у людей появилась возможность заниматься легальным индивидуальным предпринимательством. Сохранившийся после распада СССР дефицит товаров широкого потребления и низкий уровень жизни способствовал вовлечению больших слоев населения в массовую неупорядоченную торговлю ширпотребом.
Вот тогда и появились челноки - купцы XX века, снующие, как челнок швейной машинки, из пункта А в пункт Б и обратно. Отсюда и меткое название. По сути, это была новая профессия, которая становилась все популярней.
Что и говорить, примерить на себя “шкуру” челнока мог (по крайней мере, попытаться) практически каждый. И ведь это было заманчиво... Иные с завистью наблюдали за тем, как кто-то богател у них на глазах. Да и слухи о чудовищной разнице цен между... ну, скажем, Уфой и Магнитогорском, где в те годы начал работать первый вьетнамский рынок, ширились. В общем, у одних были свои сбережения, другие, одолжив стартовый капитал, отправлялись в путь...
На вокзалах челноков можно было узнать сразу - по их экипировке. Они ходили в объемных брюках с многочисленными, заметим, тайными карманами; на поясе - закреплен внушительный кошелек, добавьте к этому огромные клетчатые баулы-сумки - и портрет полон. Между прочим, эти беспрецедентные по размерам сумки (интересно, есть ли еще где-нибудь в мире такие?) стали визитной карточкой людей новой профессии.
Интересно, но говорят, что производство тех сумок первыми начали уфимцы, а специальные лекала, по которым кроили детали столь незаменимой тары, разработал не швейный технолог, а преподаватель кафедры сопротивления материалов знаменитого уфимского вуза.
Как рассказала одна из швей, “цех” по пошиву находился в полуподвальном помещении некоего дома на улице Ленина, первый этаж которого занимал магазин. Товар в магазине не залеживался, и складские помещения были без надобности, вот и отдали их напрокат по договоренности. Понятия официальной аренды тогда тоже не существовало.
- Работа была не из легких, швейные машинки старенькие, обычные ножницы с трудом резали по жесткой ткани, - вспоминает наша собеседница. - Привозили ткань в рулонах. Этакие тяжеленькие “колбаски”. Развернуть их в одиночку, чтобы выровнять полотно, было сложно. Процесс делили на несколько этапов: изготовляли сначала ручки к нескольким сумкам, потом оформляли лицевую сторону с кармашками, а дальше уже начинали сборку. За смену пять-шесть баулов вдвоем изготавливали. Руки уже ничего не чувствовали, ладони все в мозолях. Каторжная была работа, но платили регулярно.
В середине 90-х, в самый разгар челночества, когда уже проторили дороги за товаром в Польшу, Турцию, вовсю осваивали Китай, в “Вечерке” опубликовали мой материал о представителях новой волны под рубрикой “Журналист меняет профессию”. Совершить тогда вояж за товаром я не решилась, но вот рабочую смену челнока, хоть и с трудом, но за прилавком отстояла.
Признаюсь честно, писать материал в редакции, где тепло, светло и чисто, было намного легче. Еще несколько дней в ушах стоял гомон рынка и ночью преследовал один и тот же сон: как достаю из баулов колготки, носки, свитера, блузки... Раскладываю колготки на прилавке, блузки развешиваю на натянутой проволоке. Через час в глазах начинает рябить. Вижу знакомое лицо: ба, бывшая сослуживица!.. Пытаюсь отвернуться, отойти в уголок. Душу съедает мерзопакостное чувство стыда.
- Подумаешь, - говорит невесть откуда появляющаяся приятельница, успешная бизнесвумен, начинавшая с челночных вояжей. - Я первое время тоже стеснялась. А чего стесняться! Вот рыночный ряд наших палаток: два учителя, экономист, бухгалтер, представитель сферы культуры, товаровед, преподаватель танцев, работница столовой. Еще не старые - от тридцати до сорока пяти лет.
...Даже во сне у меня ничего не получалось. Никто мой товар не покупал. Подходили, интересовались ценой, отходили.
Зато в соседней палатке шла бойкая торговля. Покупателям предлагали модные итальянские блузки.
- Как!? - удивлялась я в ночном забытьи. - Вы ведь из Турции приехали... Зачем же дурите народ?
- Хитрим иногда. А может, хитрость-то наша на благо. У женщины денег немного, а вещь новую купить хочется, и чувство самовыражения со счетов сбрасывать не стоит. Вот придет она на работу в новой блузке и на вопрос коллег, чей товар, гордо ответит - итальянский!
...Сон про то, как я работала челночницей, уже давно меня оставил. С конца 90-х годов данный сегмент рынка стал преобразовываться. Рыночная торговля приобрела более упорядоченный характер, и челноков оказалось ничтожно мало. Появились огромные супермаркеты, сетевые магазины, куда отправляется за покупками современное поколение, не знающее, кто такие челноки и что такое челночный бизнес...

Галина ГРИГОРЕНКО.