Баба Яга под прикрытием

Вы встречали в реальной жизни прототипы сказочных героев? А я встречала и хочу об этом рассказать.

- Это же Баба Яга! Твоя бабушка - настоящая Баба Яга! - убеждаю я двоюродную сестру, подпрыгивая от возбуждения.
- Вранье! Обычная бабушка, никакая она не Баба Яга! А будешь обзываться - я все нашей бабушке расскажу…
Мне лет пять, сестренка чуть старше. Мы проводим лето у нашей общей бабушки Тоси в деревенском домике и иногда ходим в гости к ее бабушке - Дусе, которая мне не родная. Вот где раздолье!
Двухэтажный домик на отшибе, у самого леса. В доме - настоящая прялка, нити и веретено. Старинные книги в кожаных обложках с металлическими застежками и уголками, оплывшие причудливыми кружевами свечи в массивных серебряных подсвечниках. Вместо шкафов - диковинные сундуки, на стенах и кроватях - лоскутные самошитые покрывала. Иконы в широких окладах, травы в пучках. Тут дышится иначе. Будто некая сила циркулирует вокруг. Архаичность, но не музейная, обескровленная, а живучая, зоркая, цепкая.
Для меня, рафинированного городского ребенка, это целый волшебный мир. Так как еще назвать его хозяйку - юркую старушку с морщинистым лицом, носящуюся в свои 80 с гаком так, что мелькают босые ступни под цветастой длинной юбкой? Только Бабой Ягой!
В этом домике не обязательно скрупулезно соблюдать чистоту - кое-где по углам можно заметить пыль (немыслимая вещь по меркам моей бабушки Тоси), зато там разрешается носиться по этажам, а еще можно забраться на чердак, отодвинуть доску в углу и, опустив вниз ногу, завыть загробным голосом, знатно напугав старшую сестру!
Я, брезгуша и малоежка, за обе щеки уплетаю пирог бабы Дуси. Нигде раньше мне такой гостинец не перепадал: прямо в тесто вмешивается варенье, мякоть выходит пышная, чуть сыроватая и нежнейшая. Вкуснее любого шоколада!
- У бабы Дуси мухи в варенье! - морщит нос моя бабушка Тося. Но благодарит ее за угощение и просит испечь еще:
- Леночка так хорошо покушала!
Быт бабушек совершенно различен: бабушка Тося редкостная чистюля, у нее все добротно, уютно, у каждой вещи свое, раз и навсегда заведенное место. Деревенский дом - но ни одной мухи, пол застелен кристально-чистыми клеенками и половиками, с него даже поесть не страшно.
У бабушки Дуси - пространство живое, там нет скрупулезного порядка, зато нет и скуки. Может, наверное, и муха в варенье попасть: вон они носятся, в окошко бьются. Но меня это почему-то не волнует, я вижу особую силу этого места, а не пыль.
Детей у бабы Дуси было то ли семь, то ли больше. Всех вырастила, каждый пошел колесить по своей судьбе. Пережила двух мужей. В юности работала в кузнице, помощником кузнеца. Обычно помощник кузнеца - здоровенный мужик. Кузнец бьет в нужное место маленьким молоточком - тюк! И тут же помощник ударяет в то же место здоровенным молотом – тыдыщ! И так целый день. А она - молодая девка, лет восемнадцать, наверное. Тоненькая, легонькая. Война, мужиков в деревне нет…
Оказывается, баба Дуся невероятно самобытно шила - потом дочку и внучку обучила. Без тонкостей раскроя, буквально - на газетах, обводя прямо по фигуре заказчика. Но вещи, сшитые ее дочкой по баба-Дусиной науке, сидели как влитые, еще не всякий маститый портной так сошьет. «По-староверски», - с гордостью сообщила сестра.
Бабушка действительно носила на шее крест, но какой-то заковыристый, не похожий на наши крестики. Хотя крестилась часто и молилась по-нашему. Позднее, уже когда ей перевалило за девяносто, она руководила общиной староверов. Ее отец, священник, оставил какие-то книги на хранение (может, это их я видела в детстве?), научил вести службу. Под руководством бабы Дуси был построен храм, она распоряжалась финансами общины. И это в такие годы, когда многие уже своих-то не узнают! Ноль дряхлости, и в глубокой старости - цепкий, быстрый взгляд, бьющая через край энергия, удивительное здоровье, ясный ум.
Вот такой мне и видится Баба Яга - если бы она существовала в облике обычной земной старушки, как агент под прикрытием. Мощный архетипический образ, монолит, стоящий вопреки векам. Вне времени, вне возраста, дикая, первозданная, цельная. Сила, которая чувствовалась в бабе Дусе, выпирала сквозь тонкую, сгорбленную годами фигурку. Она-то меня и зацепила тогда, в детстве. Очаровала больше, чем основательность и добротность уклада кровных родичей.
Когда-нибудь, на склоне лет, отдав земные долги, если Господь даст, очень хочу окончить свою жизнь в таком же домике, на краю леса. С книгами, молитвами, травами и веретеном.