Год Быка

Солнце Гонконга палило нещадно. Полный штиль усиливал зловоние, исходящее от цехов обработки костей и шкур. Крупная скотобойня Шэунг-Шуй компании Ng Fung Hong Limited работала на полную катушку. Грузовики подвозили быков с разных округов. Пэн, работавший в забойном цехе, уже давно привык к своему ремеслу.
Сухопарый и улыбчивый, больше похожий на школьника китаец абсолютно не выглядел на свои тридцать семь лет. Достаточно высокий его рост как бы развеивал миф о том, что китайские мужчины мелкого калибра. Десять с лишним лет прошло с тех пор, как он забил своего первого быка. Нет, это была не коррида, где матадор один на один с быком шел навстречу смерти и в бою лишал его жизни. Это была другая работа. Человек придумал много способов, как отнять жизнь. Некоторые из них до сих пор цинично называются гуманными. В промышленных масштабах убой крупного рогатого скота происходит на конвейерных бойнях. После транспортировки быков выгружают в стойла, где их выдерживают на голодной диете не менее суток. Ну а потом - в убойный цех. Именно там и работал Пэн Бо. Его все устраивало. У операторов забойного цеха была неплохая зарплата, а главное - им не надо было возиться с тушами. Их задачей было оглушить животное пневматическим пистолетом и оперативно вскрыть шейные артерии. Сила удара пистолета была рассчитана на то, чтобы бык потерял сознание, но при этом сердце продолжало бы биться. Эта, так сказать, «добрая» технология убийства позволяла беспрепятственно и безопасно выпустить кровь из животного. Далее быка фиксировали за его заднюю конечность цепью к транспортеру, и тот перемещал тушу дальше, к поэтапной обработке. Собственно, на этом миссия оператора завершалась.
Тем временем очередная партия быков ожидала своей участи в стойле. Один из них сильно выделялся из общего стада. Мощный кремово-белый биколор, с большими глазами и длинными ногами, он был на голову выше всех в своем окружении. Его вес составлял не менее тонны.
- Смотри, какой красавец! - крикнул Пэн рядом стоящему помощнику. Его друга звали Чжоу. Когда-то они три года вместе учились в средней школе первой ступени, и теперь судьба вновь свела их на скотобойне. Чжоу, в отличие от Пэна, был типичный представитель китайской деревни: невысокого роста, плотный, с широкими скулами. С детства приученный к труду, он не давал себе покоя. Чтобы обеспечить семью, он кроме основной работы на скотобойне подрабатывал в торговых лавках разнорабочим. Нередко его можно было увидеть в порту на разгрузке шхун и кораблей. Валить быков ему было не по нутру, но приличный заработок нивелировал его отвращение к процессу забоя, и он привык к своему положению.
- Да уж, прямо исполин. И зачем таких красавцев забивают... Из него мог бы получиться отличный племенной бык, - протянул Чжоу. Пэн снисходительно улыбнулся и снял предохранитель.
- Все тут понятно. Похоже, он уже отработал свое. Да мало ли какие причины...
- Все равно жаль, - перебил его Чжоу. - Кстати, обрати внимание, как он странно ведет себя.
- И что же в нем странного? - бросив взгляд на быка, спросил Пэн.
- Посмотри, он на удивление спокоен. Все вокруг дергаются, мычат, а этот...
- Что этот? Такой же, как и все. Просто тучный, вот и стоит себе спокойно.
- Не-е-е, ну посмотри, какой у него взгляд.
- Перестань, - слегка раздраженно ответил Пэн, - давай работать, скоро конец смены. Ну же! Подгоняй красавца!
Чжоу взял шест и легонько ткнул им в того самого быка, о котором шла речь. Гигант нехотя пошел. Пэн с пневмопистолетом в руке ожидал его у платформы. Оставалось менее трех метров, как вдруг бык остановился.
- Ткни его посильнее, видишь, не идет! - крикнул Пэн.
Чжоу с силой вонзил шест в бок, но бык не двигался, более того, передние ноги его подкосились, и он, упав на колени, застыл как вкопанный.
- Чжоу, ну в чем проблема? Давай, друг, поднимай его. Закончим с ним - и домой.
Чжоу вплотную подошел к быку. В узком клеточном загоне тому было не развернуться. У него был один путь: вперед, к смерти. И он ее чувствовал. Бык не двигался, он будто просил о помощи.
Чжоу глянул животному в глаза...
- Пэн, посмотри на его взгляд.
Пэн, нервозно бросив пистолет в сторону, подошел ближе.
- Смотри, - еле выговорил Чжоу, - у него слезы...
- Может, не слезы... - нерешительно ответил Пэн, - откуда у них слезы, они же не люди...
Неожиданно в цехе стихли все звуки. Воцарилась непонятная тишина. Лишь издали мерно тарахтел двигатель компрессора, который под давлением подавал воздух в орудие убийства.
- Чжоу! - повернувшись к другу, процедил Пэн, - хватит сердобольничать, давай уже работать.
- Не могу, - услышал он в ответ. - Пойми, здесь что-то не так.
- Что не так?
- Он, как человек, он просит у нас помощи.
- Брось болтать ерунду. Может, пойдешь и объяснишь это хозяину. Мол, извините, не могу я. Мы же люди, а не звери! - почти кричал Пэн.
Повисла пауза.
- Ладно, Чжоу, я сам его загоню, иди на мое место, - спокойно продолжил Пэн.
Чжоу медленно двинулся к платформе.
Пэн взял шест и с силой вонзил быку под ребра. Бык резко встал, сделал шаг и снова рухнул, как подкошенный.
Пэн повторил прием. Вновь поднявшись и сделав шаг, животное упало на колени.
Медленно продвигался бык к своей гибели. Шаг за шагом, через боль и предчувствия смерти, он шел к платформе. За платформой, словно петля виселицы, болтался конвейерный крюк. Оставался еще один, последний шаг.
Пэн вновь вонзил шест в бок, но животное не поднималось. Пэн был в бешенстве. Вновь и вновь он вонзал шест в тело, и вдруг...
Протяжный, низкий, холодящий душу крик быка остановил Пэна.
Чжоу, бросив пистолет, подбежал к исполину и, встав на колени, прикоснулся щекой к его мощному лбу. Обняв величественную шею несчастного, он что-то полушепотом говорил ему скороговоркой.
Пэн в нерешительности остановился рядом, слушая его еле разборчивую речь.
Чжоу был не похож на себя. Со стороны казалось, что он говорил сам с собой, то и дело обхватывая свою голову руками. Пэн не сразу понял, о чем его слова.
- Прости, дружок, прости... я знал, что ты придешь и спасешь меня и мою душу.
Чжоу прижал ладони к вискам и монотонно, будто читая молитву, продолжал:
- Зачем, зачем я здесь? Зачем ты здесь? Нам обоим дана жизнь. Но нам не дано право распоряжаться жизнью другого. Я знаю, ты добрый зверь, ты никому не сделал зла. За что же я должен убить тебя? Или мне нечего жрать, или я возомнил себя Богом!..
- Прости, друг! Прости и знай - я не трону тебя! Не трону! - уже кричал Чжоу, притянув массивную голову быка к своей груди.
На его глазах выступили слезы. Четыре пары глаз выливали все зло мира на бурый от крови предыдущих животных песок.
Пэн подошел к другу и, присев на корточки, посмотрел быку в глаза.
- Ну что, - сказал он тихо. – Похоже, ты прав, дружище. Действительно он плачет, он все понимает.
Чжоу обернулся к нему.
- Он все понимает,- повторил Пэн протяжно, словно убеждая в этом не только друга, но и самого себя.
Пэн положил ладонь на лоб быка. Вдруг он понял, что никогда в жизни не ощущал себя так гадко, как сейчас. Он почувствовал, что должен сделать что-то очень важное, может, самое главное в жизни.
Пэн вновь направил взгляд на быка. Тот молча смотрел на него, изредка сглатывая просачивающуюся с губ пену.
- Похоже, это твой год, дружище, - сказал Пэн, сам прокатив глоток через пересохшее горло.
- Год Быка? - произнес Чжоу.
- Именно так... год Быка, - протянул Пэн, резко встав и отбросив шест в сторону.
Что-то переключилось у них в душе. Какой-то незримый выключатель обесточил зону жестокости, цинизма и равнодушия. Как предрассветный туман, растаял в душе лед, морозящий душу и сердце. Случилось главное... никто из друзей не понимал, что произошло, но они вдруг осознали, что стали другими... они рождались заново.
- Чжоу, - прошептал Пэн.
- Да, слушаю тебя, - еще не выйдя из оцепенения, пространно ответил Чжоу.
- Я полагаю, что мы больше не будем работать здесь. Как ты думаешь, друг?
- Да, конечно... никогда.
- Я заберу его с собой...
- Не ты, а мы...
- Что значит - "мы"? - медленно произнес Чжоу.
- Мы вместе заберем его, - глядя прямо в глаза друга, отрезал Пэн.
Чжоу обернулся на быка и, похлопав его по массивной шее, продолжил:
- Пойдем, с тебя на сегодня хватит...
Пэн поднял руку вверх. То, что произошло далее, не поддается объяснению. Бык покорно встал с колен и, протяжно промычав, склонил голову. Пэн открыл бокс, и они вместе вышли из зоны смерти в зону жизни.

Чжоу и Пэн уволились со скотобойни на следующий день. Посоветовавшись друг с другом, они собрали часть своих сбережений воедино, выкупили быка и направили его доживать свой век в обществе буддийских монахов. По заключенному договору, бык должен быть на полном обеспечении монастыря и умереть только своей, Богом дарованной, смертью...