Зеркало для героя

Один из востребованных творческих коллективов республики – Уфимский государственный татарский театр «Нур» - выпустил к открытию своего тридцатого сезона знаковый спектакль.

…В местной газете неожиданно для всех появился резонансный материал об известном до того как преуспевающем заводе и его авторитетном, уважаемом горожанами директоре. Этому директору брошено обвинение в подавлении подчиненных, чуть ли не тиранстве по отношению к рабочему классу, присвоении средств за счет принятых на работу «мертвых душ». Заказная статья сработала: собрание трудового коллектива прогнало героя сей публикации и выбрало нового руководителя. Одним словом, вполне в духе перестроечных «свобод». Впоследствии окажется, что все это, равно как и многое другое, было подтасовано, «организовано» в полном соответствии с буквой и лозунгами «демократической» перестройки. Но обнаружится это лишь перед тем, как опустится занавес в финале спектакля «Всему есть предел» по пьесе драматурга Наиля Гаитбаева.
Вообще-то массовому зрителю Наиль Гаитбаев более известен как комедиограф. Десятки его произведений этого жанра идут на сценах театров Башкортостана, Татарстана и соседних регионов. Правда, комедии его весьма своеобразны. Одна хорошая знакомая (кстати, филолог по образованию) попросила на время почитать том с его комедиями и вернула через неделю:
“- Вроде уже не девушка на выданье, но пока читала, наревелась вволю. Никакие это не комедии, а настоящие драмы, а то и трагедии людей, попавших в безысходные жизненные ситуации, – сказала она.
– А ведь пьесы Наиля Гаитбаева и Мунира Кунафина включены в антологию “Драматургия” – комедии представителей сорока современных литератур народов России, - ответил я.
– Хороши же эти авторы, если все они пишут подобные комедии, от которых не смеяться, а плакать хочется, - продолжила собеседница, - и наши авторы в их числе”.
Да, Наиль Гаитбаев обратился к драме, решив открыто поделиться своими раздумьями о жизни, которая наступила для всех нас после развала СССР. Чем она примечательна, эта наступившая 30 лет назад жизнь? Что есть свобода, и есть ли она вообще? Все ли позволено человеку? А коли да, то каковы границы между свободой и вседозволенностью? И шире – что же случилось со страной и почему мы до сих пор не определимся, куда движемся, что за будущее строим? И вообще, строим ли?



По поводу этих и многих других вопросов настойчиво размышляют и предлагают подумать нам сам автор вместе с заслуженным деятелем искусств РБ режиссером Ильдаром Валеевым и артистами Уфимского государственного татарского театра «Нур».
Так вот, возвращаясь к спектаклю: грянувшая перестройка выдвинула на передний план такую массу самых разных людей, что под давлением их речей и мнений ни министр, приехавший на собрание, ни руководство города ничего не смогли сказать в защиту действительных заслуг директора, сумевшего вывести завод в число лучших предприятий страны. Как говорит в сердцах директор Салях (теперь, уже «получив пинок», бывший), «взяли, как бывает обычно, верх бездельники, лентяи, не раз наказанные за явку на работу с похмелья».
У зрителя еще будет возможность подумать, почему автор ставит Саляха в положение уволенного директора, то бишь свободного, вольного человека, пока же отметим, что спектакль строится как своеобразное следствие – по ходу его герои вместе со зрителем пытаются найти ответ на вопрос: почему же такое произошло?
По законам сцены персонажи зачастую являются отражением происходящих за ее пределами событий, о которых зрителю становится известно лишь со слов действующих лиц. То есть именно последние «вбирают» в себя связи, конфликты, взаимоотношения, порожденные действительностью определенных лет.
Почему и благодаря кому увидела свет разгромная статья, речь о которой идет в самом начале, статья, сдетонировавшая столь мощно, что последствия были просто разрушительными? А если посмотреть шире, то необходимо задаться вопросом: в силу каких причин подобное случилось и со страной? Поиск ответа на эти вопросы и является основной сюжетной нитью спектакля-расследования.
Логика событий выдвигает на первый план двух героев – директора завода Саляха и предпринимателя Хакиму.
Они-то и определяют, объясняют многое в поступках других персонажей. Это, в свою очередь, потребовало смешанной стилистики. Так, для драматурга Гаитбаева, предпочитающего использовать в своих пьесах преимущественно лирико-комедийные интонации, новая проблематика и герой в данном случае потребовали публицистической направленности. Скажем, бывшего директора завода Саляха для того, чтобы подчеркнуть его позицию, пришлось вывести в пьесе холостяком, лишив героя семейных привязанностей. Зритель с пониманием воспринимает публицистический пафос, коим исполнены и сам образ, и стиль речи Саляха, с симпатией оценивает логику его размышлений, отношение к истории страны. Зал, кажется, готов отдать Саляху роль рупора авторских мыслей и позиции. Да и публика в большинстве своем солидарна с этим героем.
Присущие Саляху жажда порядка, желание того, чтобы жизнь была предсказуемой, сильны как в авторе пьесы, так и в герое, рожденном его воображением. Поэтому мне понятно, отчего спектакль вызывает ответную реакцию у зала. Для многих руководителей различного ранга спектакль может стать своеобразным зеркалом, в которое они смогут всматриваться, думая при этом: а такой ли герой, такие ли черты его характера, такие ли слова подходят для наших дней, и вообще, нужен ли сегодня директор типа Саляха, с его упорным желанием делить людей, одни из которых рождены быть руководителями, а другие – исполнителями? И в этой связи - всегда ли домашний семейный подкаблучник заранее обречен на поражение и как руководитель?
Безусловно, не дело художественной литературы – предлагать рецепты изменения жизни. Она в большей степени обозначает проблему. Но… Вспомним известное выражение Георгия Плеханова: «Бывают эпохи, когда публицистика врывается в литературу и распоряжается там, как у себя дома».
Так было в 1950-е годы, когда «деревенская проза» заставила общество и руководство страны обернуться лицом к разоренной в 30-е годы, в Великую Отечественную и в «холодную войну» деревне.
Так было в 1970-1980-е годы, когда литература в пику процветавшим кумовству, байству системе приписок выдвинула «Человека со стороны» Игнатия Дворецкого, «Премию» Александра Гельмана, «Торможение в небесах» Романа Солнцева, «Тринадцатого председателя» Азата Абдуллина…Драматург Наиль Гаитбаев, дав зрителю своими комедиями возможность от души посмеяться над несуразицами современных реалий, вскрыв либо намекнув на стоящие за всем этим слезы и драматические ситуации, сделал предметом нового исследования проблему: почему демократия, о которой с таким энтузиазмом говорило большинство, оказалось пустышкой?..
Воплощением сил, рвущихся перехватить у народа инициативу, опорочив и лишив страну, символом которой в пьесе является завод, ее лидеров, является Хакима. В исполнении народной артистки Башкортостана и Татарстана Резиды Фахруллиной (в паре с нею - народная артистка Башкортостана Фина Валеева) эта представительница поколения разрушителей некогда великой страны, стремящихся любым способом стать ее новыми хозяевами, умна, дальновидна и кипит энергией приобретения. Пользуясь, словно ширмой, лозунгами новейших времен, она выстраивает планы, идущие, безусловно, далеко. Ей важно посадить во главе завода «нужного» человека. А для этого нужно перечеркнуть очевидные факты, перевернув смыслы. То есть: Салях печется об интересах дела, значит, он бюрократ, в упор не видит рядового человека; требует от каждого выполнения трудовых обязанностей – «зажимает народ», в своих интересах по принятой в советские времена традиции изыскивает средства для угощения разного рода проверяющих – «присваивает казенные деньги», наказывает пьяниц, прогульщиков… «В общем, он противник демократии».
Присмотримся, однако, какие основные знаковые элементы народовластия используются «демократом» Хакимой в качестве прикрытия, столь необходимого для захвата завода, и как на них реагирует Салях.
Первое: подкупив СМИ, Хакима использует их для создания ложного представления о заводе и его директоре.
Далее: вместо народных масс – основной силы демократии – привлечена обманутая и подкупленная речами Хакимы группа бездельников, умеющих только громко кричать и возмущаться и не имеющих никакого права представлять народ.
И еще: ради создания впечатления о единства «народа» и власти привлечен административный ресурс – руководство министерства и города. По всей этой ложной сфабрикованной партитуре Хакима исполнила свое «соло» вдохновенно и даже виртуозно.
Итак, Хакима формирует «демократическую оппозицию». Опираясь на оную и пользуясь благовидным предлогом, ее подельники исключат из списка кандидатов на пост директора, составленного «демократическим способом», изгнанного Саляха: ведь он может быть избран вновь и тем самым «испортит картину». И все эти манипуляции совершаются с опорой на все то же «народное мнение».
Как-то в одном из интервью Наиль Гаитбаев размышлял о том, что в художественном произведении, особенно когда речь идет о драматургии, слова персонажа довольно редко соответствуют его характеру и поступкам. В самом деле, сочинители часто прибегают к этому приему. Напомню самый показательный пример. Возьмем советский кинофильм «Подвиг разведчика». Собравшиеся в ресторане фашистские офицеры провозглашают тост за победу. «За нашу победу!» - с особым смыслом произносит Пауль Зиберт – советский разведчик Николай Кузнецов… Но значительно чаще – и тут Наиль Гаитбаев прав – этот прием используется для разоблачения героя в драматическом произведении. Это когда персонаж говорит одно, думает по-другому, а поступает вовсе иначе. Именно таковы линия поведения и мышление жутковатой Хакимы. Услышав, как сын Рушан, обойдя все указания и наставления матери, бросил учебу, кинулся в бизнес, отверг ее хлопоты, она вдруг начинает высокопарно говорить о необходимости идти защищать Родину – хотя до этого откупила его от призыва, в каждой фразе поносила страну, обвиняя ее в неуважении к человеку.
Шантажируя сына, угрожая лишить денег, она обещает отправить Рушана на службу под стражей. И в общении с отрекшимся от директорства мужем она мгновенно переходит от угрозы к ласке, хитрости. И, ведя своего супруга Бахти, как несмышленого малыша, за руку к его любимому пирогу с курицей, она наверняка уже замыслила новое, «демократическое» преступление, чтобы разрушить страну до основания под очередным подходящим к случаю политическим лозунгом.
Отвергая каждый из трех упомянутых выше пунктов аферы Хакимы, Салях открыто осуждает их как нарушение принципов демократии. Неоднократное повторение им слова «демократия» с интонациями насмешки, осуждения, отрицания являются, таким образом, еще одной формой усиления внимания зрителя к сути конфликта, который движет действие спектакля.
Можно сказать, что Салях дает открытый урок – мастер-класс, показывая зрителю, как за ширмой демократии таковую собственно извращают. В итоге и происходит разрушение прекрасно работавшего завода – а это, повторюсь, метафора великой страны. С нарастающей горечью Салях называет «демократией» каждую акцию, продуманно проводимую Хакимой… Не отказывая Хакиме и ей подобным в изворотливости, автор демонстрирует страшную силу инстинкта накопительства, захвата, воплощенную в такого рода «демократах»...
Хакима одна, но сколько напора, энергии кроется в ее характере! Чем-то она невольно напоминает Вассу Железнову из одноименной драмы Максима Горького, которой во имя наследства не жалко отравить мужа, пожертвовать
сыном, расстаться с невесткой…



Дав ироничную, но исполненную горечи оценку аферам, скрывающимся под лозунгами «демократии», Салях намеренно не называет по имени ни Хакиму, ни хорошо известных зрителю «прихватизаторов», «изобретателей ваучеров», «устроителей аукционов», «хозяев офшорных зон»… Ведь для него гораздо важнее не факт, не имя, а явление, стоящее за ними. Это только в начале 90-х иные пытались обвинить во всех бедах нашего государства чуть ли не одного Чубайса. Вспоминается и такой факт из истории страны. В XVII-XVIII веках у Государства российского не было ресурсов для награждения отличившихся в войнах, на дипломатическом или ином поприще лиц, и потому их направляли на периферию «накупаться», то есть разбогатеть за счет взяток. Подобная практика, естественно, открывала широкие возможности для того, чтобы грабить местное население и периферийными чиновниками. Поучителен и финал. За доклад о широчайшем распространении грабежа на всех уровнях в Уфимской провинции Петербург отозвал «по жалобе снизу» и отдал под суд самого вице-губернатора…
«Не называй по имени!» Nomina sut odioza! Так Хакима и стоящие за ней, чьи имена не были обнародованы, в оценке Саляха предстают как воплощение ринувшихся уничтожать страну «голодных волков».
Не случайно, услышав о включенных в «демократический список» новых кандидатах на пост директора, Салях характеризует их одним словом – «тряпки». Ему вновь и вновь больно не за свое кресло, а за страну, которой грозит то, что заводами начнут руководить подобные «дельцы».
…Уже после премьеры этого спектакля мне довелось познакомиться с рассуждениями Руслана Хасбулатова – активного государственного деятеля 90-х годов. “Бывает в жизни так, – пишет он, – что человек не годится для первой роли, но может успешно работать на вторых ролях, успешно выполнять волю руководителя. Максимальным потолком в карьере Горбачева и Ельцина должен был стать именно такой статус – статус ведомых. Но судьба распорядилась иначе. Я воспринимаю их как неудачников, оба они не были готовы к руководству. Это, по сути, случайные люди, которые выдвинулись в силу стечения обстоятельств”. (“Литературная газета”, № 46, 17-23 ноября 2021 года).
Так что авторские реплики на грани сарказма по отношению к “жениному мужу” Бахти (актеры Эльмир Газизуллин и Эльмир Хаертдинов) читаются как напоминание об известном политическом деятеле тех лет. На это, кстати, тонко намекает в спектакле режиссер Валеев.
По убеждению Саляха, люди с самого рождения делятся на руководителей (их 4-5%) и исполнителей (а таких до 95%). В этом нет ничего обидного, «советского», как пытается истолковать слова Саляха начинающий бизнесмен из числа студентов Рушан. Ведь хороший человек – не профессия, а всего лишь то или иное качество личности, которого может и не быть. А из реплик экс-директора по ходу спектакля можно даже составить перечень качеств, которые, на его взгляд, нужны человеку для того, чтобы возглавить завод.
Например: «получить достойное профессиональное образование. Это только гениям типа Билла Гейтса можно браться за бизнес безо всякого образования, а нашему директору, тем более входящему в бизнес, образование обязательно».
Или: «Он должен пройти все ступени производства – от простого рабочего хотя бы до уровня начальника цеха; тысячу раз обжигаться, быть битым, но выстоять».
И далее: «Набраться опыта, учиться у предшественников;
обладать сильным характером, твердой волей;
уметь распознавать человека, а если и доведется ругать, то не его самого, а за дурное отношение к делу;
не бояться никого, а на приемах у начальства быть настойчивым до наглости;
не страшиться влияния жены, не давать никому взять верх над собой;
использовать в интересах дела любые способы и приемы, чтобы найти общий язык с являющимися на завод комиссиями, ревизиями. Не давать им делать никчемные замечания: потом они дороже скажутся на производстве».
В сущности, в этих рассыпанных по ходу спектакля репликах Саляха ведь нет ничего сверхнового: это обычная норма жизни трудового человека, руководителя. Тем более странно, что как раз они-то кажутся из ряда вон выходящими в эпоху, когда не труд, а иные качества берут верх, в частности: подсидка, клановость, лесть, угодничество, словоблудие…
Наверное, не может не вызывать недоумения зрителя то, почему же столь прозорливый, опытный производственник, знаток механизмов поведения людей, каковым является Салях, проглядел и не вычислил вовремя будущих разрушителей завода, созданного трудом сотен рабочих. Но, с другой стороны, вспомним то, как мы всей многомиллионной страной тоже шумели на митингах в защиту народовластия, «повелись» на ваучеры в тайной надежде стать совладельцами тех же заводов и фабрик, колхозов и совхозов. А с языка «прихватизаторов» срывались те же слова – «демократия», «свобода», «гласность». И честный, порядочный, но и наивный Салях – один из таких же, как и мы, миллионов простодушных. Не случайно, видимо, и драматург, и режиссер вместе с исполнителем роли Саляха – народным артистом Башкортостана Рушатом Мударисовым (в паре с ним играет заслуженный артист РБ Альберт Шарафутдинов) вновь и вновь поднимают заставляющие задуматься вопросы: что есть свобода? Где та черта, перешагнув которую, человек из строителя превращается в разрушителя?
Всегда ли правы те, кто «кричит» на митингах якобы от имени народа? Свободен ли человек, который во время «демократических» выборов депутатов продает свой голос за бутылку водки, за пачку чая или просроченное лекарство?
Судя по всему, Саляху вместе с близкими ему по духовному настрою людьми, в частности, пришедшим в финале к нему молодым человеком, еще предстоит долгая нелегкая борьба за возрождение и продолжение трудовых, нравственных традиций, воспитание уважительного отношения к прошлому страны, да и к себе самим тоже. Предстоит острая схватка с теми, кто подобно таким, как Хакима, прячется за личину демократии, свободолюбца, сохраняя при этом суть захватчика и хищника.
Раиф АМИРОВ, профессор Башкирского государственного педагогического университета, заслуженный деятель науки Башкортостана.

P.S. В дни, когда писалась эта рецензия, печать и телевидение сообщили, что один из «отцов демократии» Анатолий Чубайс в очередной раз обанкротил очередную надежду страны на научный прорыв РОСНАНО. На сей раз на сотни миллиардов...
Уверенно можно предположить, что энергичная «героиня» спектакля Хакима и «прорабы демократии» быстро встанут под знамена очередного лозунга и продолжат разрушение страны. Исходя из логики пьесы и спектакля зрителю становится понятно и поведение Саляха, не потерпевшего морального поражения, но и ожидаемо не победившего… Финал остается открытым, ибо всем нам и доныне не ясно, кто окажется в победителях и куда мы придем с нашей страной. Ведь именно об этом «повествует» новый спектакль Уфимского государственного татарского театра «Нур».