И Аксаковы были знакомы с великим певцом…

В фондах Мемориального дома-музея С.Т.Аксакова хранятся книги и документы, рассказывающие о знакомстве правнука Сергея Тимофеевича со знаменитым басом, которое произошло в 1936 году в период гастролей Федора Ивановича Шаляпина в Китае. Для достойного приема великого певца был создан специальный Шаляпинский комитет. Возглавил его Сергей Сергеевич Аксаков, в то время профессор Шанхайской консерватории, известный композитор, исполнитель и музыкальный критик.
Каждый из экспонатов заслуживает отдельного упоминания, потому что совсем не случайно оказался в Доме-музее. В 2005 году на Международном Аксаковском празднике Ирина Сергеевна Аксакова, праправнучка писателя и дочь композитора Сергея Сергеевича Аксакова, передала в фонды копии документов и фотографий из семейного архива. Книгу Г.В.Мелихова «Китайские гастроли…» (Москва, 1998) подарила музею первый председатель Уфимского Шаляпинского центра Галина Александровна Бельская в сентябре 1999-го. Другая книга Г.В.Мелихова «Белый Харбин» (Москва, 2003) осталась как память о пребывании в музее осенью 2004-го замечательного человека Никиты Сергеевиче Струве. Книгу В.А. Слободчикова «О судьбе изгнанников печальной» (Москва, 2005) преподнесли в дар участники незабываемого вечера Татарского дворянского собрания в Аксаковском доме-музее в 2007 году. Самые ценные и полные сведения по этому вопросу собраны в книге Л.П.Черниковой, семь лет стажировавшейся в Китае, - «Гастроли Ф.И.Шаляпина по Дальнему Востоку оказались роковыми» (Уфа, 2008). Лариса Петровна, работая в архивах Шанхая, обнаружила практически все газеты, которые освещали гастроли Шаляпина и где публиковался Сергей Сергеевич Аксаков. Копии некоторых - «Шанхайская заря», «Слово», тиражи которых в тот период составляли 3500 и 2000 экземпляров, также хранятся в фондах Дома-музея С.Т.Аксакова.
Обозначенная в заглавии тема достаточно узкая, тем не менее она добавит весьма небольшой, но яркий штрих к творческому портрету гениального русского певца, с другой стороны, - позволит узнать о прямом потомке нашего прославленного земляка писателя Сергея Тимофеевича Аксакова и о жизни русской эмиграции в Китае в 1920-1930 годы.
Сергей Сергеевич Аксаков (24.12.1890, Самара – 4.09.1968, Минск) – правнук знаменитого русского писателя, внук Григория Сергеевича Аксакова, первого уфимского губернатора середины XIX века. Его отец Сергей Григорьевич Аксаков служил коллежским секретарем Самарской губернии, был человеком мягким, любил музыку и прекрасно играл на скрипке (в аксаковской семье кроме него музыкально одаренными были младший сын писателя Михаил и дочь Надежда, украинские песни в ее исполнении любил слушать Николай Васильевич Гоголь).
Сергей Сергеевич Аксаков учился в Москве в частной гимназии Поливанова. Одновременно начал заниматься в Московской консерватории. Из-за революционных настроений, которые сказывались на качестве и количестве занятий, покинул ее и брал частные уроки по классу рояля у профессора К.Н.Игумнова, композиции – у А.Т.Гречанинова (ученика Н.А.Римского-Корсакова), музыковедения – у профессора Ю.Д.Энгеля (ученика С.И.Танеева и М.М.Ипполитова-Иванова). К 1911 году Сергей овладел полным объемом программы консерватории.
По настоянию отца для получения высшего юридического образования, что было семейной традицией, он поступил в Императорский Александровский (Пушкинский) лицей, где обучался в последнем выпуске в канун революции. В Петербурге Аксаков возобновил музыкальные занятия у композитора, профессора Петербургской консерватории С.М. Ляпунова (ученика М.А. Балакирева), продолжателя традиций «Могучей кучки».
По окончании лицея в мае 1914 года Сергей Аксаков поступил на службу в Государственную канцелярию на должность губернского секретаря, совмещая со служебной деятельностью концертные выступления в Москве, Киеве, Минске; тогда же в Петрограде и Киеве впервые были опубликованы ноты его сочинений.

В это время Сергей Аксаков создает семью. Его первой женой была сверстница В.Е. Усаковская, дочь генерала от инфантерии (инфантерия – пехота). Как свидетельствует В.А. Слободчиков, «В Самарской губернии имение Усаковских соседствовало с поместьями Карамзиных и Аксаковых». Вскоре родилась старшая дочь, красавица Вера, которую, чтобы не путать с матерью, стали звать Ляля (1915–1999). Об этом вспоминала средняя дочь Ирина Сергеевна Аксакова (1939–2007), побывавшая в Мемориальном доме-музее С.Т. Аксакова в 2005 году.
Начавшаяся Первая мировая война резко изменила привычный уклад жизни. Аксаков оставляет службу и в феврале 1915 года поступает на ускоренные курсы Пажеского корпуса, по окончании которых ему присваивают офицерское звание. В 1916-м Аксаков в качестве начальника отряда общества Красного креста направляется в Полоцк, затем в Псков и Ригу. В этом же 1916 году в Петрограде умирает его мать (отец скончался также в Санкт-Петербурге еще в 1910-м). В 1918-м отряд был расформирован. Аксакова после смерти родителей ничего не связывало с вотчинными просторами, поэтому в том же 1918 году он вместе с женой и дочкой уезжает в Харбин. Следует уточнить, что в те годы Харбин, находясь на принадлежавших России отчужденных землях, считался русским городом. Таким образом, формально Сергей Аксаков не покидал пределов России.
Русский город Харбин (от китайского «харба» – переправа) возник в 1898 году в связи со строительными работами на территории Маньчжурии у полноводной реки Сунгари. В 1896 году было принято решение о совместном с Китаем строительстве Китайской Восточной железной дороги (она была сдана в эксплуатацию в 1903-м). За короткий срок вырос большой благоустроенный промышленный город, принявший в 1920 году огромное количество русских беженцев. О нелегком существовании российских эмигрантов на линии КВЖД, о напряженной, исключительно яркой культурной жизни Харбина рассказывается на страницах книги Г.В. Мелихова «Белый Харбин: Середина 20-х». Эту книгу подарил Дому-музею С.Т. Аксакова профессор Никита Сергеевич Струве, внук Петра Струве (экономиста, политика, публициста, депутата II Государственной Думы Российской империи), посетивший наш музей в 2004 году.
В Харбине постоянно проживало 40 тысяч русских. Город имел 60-летний период «русской истории». Это был уникальный центр сохранившейся старой русской культуры. В Харбине было 13 специальных высших учебных заведений, 9 русских научно-исследовательских организаций, 45 издательств, 3 консерватории, симфонический оркестр из 70 музыкантов, постоянный состав русской оперной труппы. Здесь выступали молодые С.Я. Лемешев, И.С. Козловский, кумир русского кино актер
И.И. Мозжухин, знаменитая солистка Мариинского театра Л.Я. Липковская; были две школы-студии русского балета, сильные коллективы – драматический и оперетты. Подобного расцвета не было ни в одном городе российского зарубежья. К началу 1940-х в Харбине проживали около 500 пианистов, 100 скрипачей и виолончелистов, столько же вокалистов. Такой огромный объем работы был проделан небольшой, но квалифицированной группой музыкальных педагогов, среди которых был и Сергей Сергеевич Аксаков.
В фондах Мемориального дома-музея С.Т. Аксакова хранятся документы, переданные в 2005 году дочерью композитора, праправнучкой писателя Ириной Сергеевной Аксаковой. Готовясь к возвращению в советскую Россию, Сергей Аксаков собрал всевозможные справки, которые дают представление о жизни семьи в тот период. Так, с 1918 года он работал педагогом в Харбинской высшей музыкальной школе имени Глазунова, а также заведовал курортами КВЖД. Чтобы содержать семью, Сергей Сергеевич имел дополнительные заработки – заведовал климатической станцией по железной дороге (с января 1927), являлся там же временным агентом экономического бюро (с февраля 1928).
В 1929 году Сергей Аксаков с братом Константином перебирается в Шанхай, куда его приглашают работать профессором фортепианного класса Китайской национальной консерватории. На этом месте он прослужил с 1 сентября 1929-го до 31 января 1945-го. В эти же годы Аксаков является председателем шанхайского отделения Российского музыкального общества за границей (Париж), вице-председателем Шанхайского просветительского общества, сотрудничает с газетой «Слово».

В Шанхае продолжилась активная, плодотворная концертная и композиторская деятельность Аксакова. Кроме этого он выступал как лектор, имел свою музыкальную студию, где давал частные уроки, а также заведовал отделом музыкальной критики на страницах известной газеты «Заря».
Сергей Аксаков знакомил читателей с творческой жизнью знаменитого баса Федора Шаляпина. В своих статьях он приводит отдельные интересные факты о выступлениях певца: «Случай с Шаляпиным» («Слово», 1930), «Парижская беседа с Федором Ивановичем» («Шанхайская Заря», 1934), «Молодой Шаляпин на вечере у В.В.Стасова. Из воспоминаний Э.Мелнгайлиса» («Шанхайская Заря», 1935)…
В ноябре 1935-го в Шанхае было организовано литературное музыкально-художественное объединение «Шатер», председателем которого был избран С.С. Аксаков, а секретарем В.А. Слободчиков. Объединение издавало свой альманах, организовало историческую, музыкальную и драматическую секции. Сергей Аксаков как активный сотрудник музыкальной секции выступал с лекциями, концертами, проводил музыкальные вечера.
В 2000 году Российское Дворянское Собрание начало издание серии «Россия забытая и неизвестная. Люди и времена», в рамках которой в 2005 году в Москве 3-тысячным тиражом вышла книга воспоминаний названного выше Владимира Александровича Слободчикова «О судьбе изгнанников печальной». Большая часть книги подробно описывает жизнь русских эмигрантов в Харбине и Шанхае. В именном указателе упоминается Сергей Сергеевич Аксаков и его жена Вера Евгеньевна (Усаковская), которые дружили с родителями автора и жили по соседству с самарским имением Слободчиковых (хутор Благодатный).
Отдельная глава книги посвящена Федору Шаляпину. В.А. Слободчиков вспоминает: «В Шанхай Шаляпин приехал 22 февраля 1936 года. Почти сразу по приезде, 24 и 27 февраля, Федор Иванович дает в театре Grand два концерта… Шаляпин изъявил желание познакомиться с этим “дальневосточным Вавилоном”, как он выразился. Шаляпинский комитет возглавлял известный композитор и профессор Шанхайской консерватории С.С. Аксаков, который назначил меня быть гидом Шаляпина по Шанхаю, и для этой цели мне была выделена машина с водителем-китайцем, хорошо знавшим все улицы и проулки города… Федор Иванович встретил меня в голубом халате, пожал руку и тут же познакомил со своим аккомпаниатором Жоржем Годзинским, молодым человеком моего возраста, с супругой Марией Валентиновной и дочерью Дасенькой, быстроглазой девушкой лет пятнадцати. Осмотр города занял более четырех часов. Шаляпин осмотрел места максимального расселения русских, встретил старого московского друга С.С. Лузина, ставшего в Шанхае владельцем магазина, осмотрел православный собор».
Как очевидно из текста Слободчикова, 24 и 27 февраля 1936 года в шанхайском театре «Гранд», вмещавшем 2200 человек, при полном аншлаге прошли концерты Шаляпина. За день до концерта билеты были распроданы, а в кассах продавались только программы, которые покупали в основном иностранцы. Интересно, что Шаляпин не составлял специальной программы, а пел как будто экспромтом, указывая публике тот или иной номер из длиннейшего списка своего репертуара.
5 марта 1936 года, накануне прибытия Федора Ивановича Шаляпина в Харбин, на страницах газеты «Заря» вышла серьезная аналитическая статья Сергея Сергеевича Аксакова о великом певце.
Копию страницы указанной газеты от
2 октября 1993 года передала в фонды аксаковского музея Галина Александровна Бельская (1927–2004), первый председатель Уфимского отделения Межрегионального Шаляпинского центра. На обороте надпись: «Музею
С.Т. Аксакова. Копия статьи Сергея Аксакова “Шаляпин” передана в Уфу в год 120-летия Федора Ивановича Шаляпина московским журналистом, исследователем творчества Шаляпина Хабаровым Игорем Петровичем».
Ниже приведем некоторые выдержки из этой оригинальной статьи.
«О Шаляпине написано очень много – целые тома восторженных статей, рецензий, брошюр и книг. Но все же только сейчас, когда исполнится полстолетия деятельности Шаляпина, начинает раскрываться его истинное значение в истории искусства…
Сейчас писать и думать о Шаляпине только как о замечательном артисте или гениальном певце уже недостаточно и наивно. Ибо это только детали его гениального дарования. Только грани той исключительной роли, которую он был призван выполнить.
Шаляпин – великий реформатор пения… В истории пения Шаляпин занимает то же положение, как Шопен, Лист в области фортепианной игры, с их ”одухотворенной виртуозностью”, сменившей прежнюю механическую беглость. После Шопена и Листа играть по-старому уже стало немыслимо.
После Шаляпина точно так же невозможен возврат к старым приемам пения… Реформа, столь блестяще выполненная Шаляпиным, состояла в разрешении проблемы интонирования, в подчинении звукового материала, без нарушения принципов пения как такового, всем требованиям человеческой интонации. С гениальной чуткостью Шаляпин понял, как оторванно, искусственно и бездушно звучит пение старой школы, не соединенное невидимыми нервами с сущностью человеческого речевого интонирования... Шаляпинское пение казалось чудом, так еще не пел никто, такой “звуковой правды” не достигал еще ни один певец до него. Искусство, или, вернее, талант интонирования, доведен Шаляпиным до такого совершенства, что одним изменением звука он выражает всю гамму человеческих эмоций, от простейших до наиболее сложных и тонких. В этом заключается корень неотразимого обаяния шаляпинского пения.
Но на сцене, кроме того, Шаляпин – гениальный артист. И здесь его интонации сплетаются в одно целое с музыкой, жестом, мимикой, игрой, достигая полного перевоплощения и такой потрясающей правды, которую забыть нельзя.
Таким образом, реформа Шаляпина затрагивает не только пение, но производит и полный переворот на оперной сцене. Этот русский колосс в сущности первый показал миру, чем должно быть истинное пение и что такое настоящее оперное искусство. Вот почему значение Шаляпина в искусстве неизмеримо больше и выше обычного значения артиста и певца. Это – великий реформатор, которого вокальное искусство ожидало уже несколько столетий. Это – гений, давший нам незабываемый образец нового вокального искусства, человек, воплотивший в себе одном талант великого певца, артиста и музыканта и открывший новую эпоху в истории музыкального искусства.
Наверное, не все видели Шаляпина в маленькой одноактной опере Римского-Корсакова “Моцарт и Сальери”, написанной на неизмененный текст Пушкина. Эта опера (сплошной, хотя и очень искусный речитатив) не должна была иметь успеха у публики. И только один Шаляпин во всем мире мог заставить ее сделаться в течение трех сезонов одной из любимейших опер.
Декламация Шаляпина в этой опере настолько совершенна, что воспитанников драматического театрального училища специально посылали на эту оперу учиться. А когда в конце оперы Шаляпин-Сальери, прозревший гений Моцарта, под могучие звуки его Реквиема понявший ужас и бесцельность своего преступления, встает потрясенный, сразу одряхлевший и жалкий и судорожно рыдает, бессильно упав на стол, – все плакали вместе с ним. И этого нельзя забыть…»