Имена

Звание народной дал ей сам народ

Я люблю стариков. Причем понимание того, что жизнь наша без них ничего не стоит, пришло не сразу. Видеть их, а главное - слушать, я училась постепенно, по мере моего взросления в "Вечерке", которую старшее поколение считает своей семейной газетой, устроив на третьем этаже Дома печати нечто вроде клуба по интересам.
Практически ежедневно с раннего утра тянутся наши самые верные подписчики за свежим номером и... потекла беседа обо всем, что бередит душу - о событиях на Украине, перестановках в правящем кабинете Ангелы Меркель, чистоте уфимских улиц и транспортных заторах в часы пик... И все это рассудительно, с изрядной долей здравого смысла, общественным темпераментом и, если хотите, уютно. Уютно потому, что слабые их голоса, чуть поблекшие глаза за толстыми стеклами очков и истончившиеся черты лица напоминают мне собственных родных, тех, кто терпеливо ждет тебя в течение дня, дабы прямо с порога рассказать о новом послании Путина, о Жене Плющенко, не сумевшем взять "золото" нынешнего чемпионата России по фигурному катанию, об очередных фактах в деле Сердюкова...
Впрочем, сегодня я хочу вам рассказать совсем о другом, на столь долгий зачин сподвигнувшись потому, наверное, что каждый из стариков, мысли о которых приходят в мою голову, таковым себя не считает. Поскольку чувства их свежи, как и в юности. И, несмотря на возраст, любой представитель поколения победителей продолжает жить полнокровно - пусть тело двигается в замедленном темпе, пусть ноги утратили былую резвость, но ощущения-то все так же ярки, запахи цветов, душистых трав, согретого солнцем луга и речных откосов все так же остры, а любовь к земному не иссякает, а, наоборот, ширится, полнясь стекающимися в нее ручейками новых привязанностей, в числе которых дети, внуки, правнуки...
...Народная артистка Башкортостана, лауреат Всесоюзного конкурса артистов эстрады, уникальная певица Магфира Галеева, которую "Вечерка" на днях поздравляла с юбилеем, относится к такой категории людей. Она на редкость сильный человек, обладающий поразительной жизненной энергией. Истоки таковой - в корневой системе, питающей древо судьбы Магфиры Ильясовны, с очень раннего возраста познавшей и горе, и нужду, и тяжелейший крестьянский труд. В семье, которая осталась без отца и хозяина дома, маленькая Магфира приняла на свои детские плечи большую часть мужских обязанностей. И сдюжила, не огрубев и сумев сохранить чистоту и незамутненность души. Может быть, потому, что любила петь - всегда, сколько себя помнит...
В год восьмидесятилетия Магфиры Ильясовны Галеевой в "Вечерней Уфе" выходил подробный, посвященный ее трудам и дням материал под названием "Прощенная Богом", ведь именно так переводится имя нашей героини. И в первой части той публикации мы поведали о ее славной родне, благодаря живому общению, да и на генетическом уровне передавшей девочке из села Средний Муйнак Зианчуринского района Башкирии то, чем отличалась она от всех, кто так или иначе связал свою судьбу с песней.
И первое - это мон. Кто-то называет сей феномен душой звука, кто-то просто душой... А на мой взгляд, мон есть квинтэссенция ощущений и чувствований творческой личности, всей кожей, каждой клеточкой тела впитавшей в себя мощь и невесомость, экзотическую красоту и неброскую прелесть родных холмов, полей и лесов, некие народные представления о потаенной жизни природы, которая дышит с нами одной грудью, наблюдая, одаривая или наказывая своих несмышленых детей... Но речь не только о том, что отмеченная Богом натура способна впитать в себя и этот духмяный аромат, и этот медленный жар земной сердцевины, но и о том, что ей дано донести свои ощущения до слушателей, заставив плакать даже самое черствое сердце...
Второе - красота и сила голоса, тембральные краски которого завораживают, восхищают, поражают. Диапазон этого голоса был загадкой даже для известных, опытнейших педагогов Московской государственной консерватории, в которую Магфира поступила, практически не умея говорить по-русски. И закончила ее с блеском. Так вот, о диапазоне - наставники девушки-самородка из далекой (по их тогда понятиям) Башкирии вынуждены были даже обратиться к знаменитейшей певице Леокадии Масленниковой, тоже, кстати, засомневавшейся в том, тремя или четырьмя октавами наделил Создатель черноглазое чудо из Среднего Муйнака...
И третье - любовь. Всеобъемлющая, безмерная, не знающая границ. Любовь к жизни, к людям, к своему слушателю. Потому что нет в Башкирии деревни, села, района, в котором бы Магфиру Ильясовну не знали. В палящий зной, в дождь и снег, по непроходимым сугробам и непролазной грязи добиралась она вместе со своими коллегами в самые отдаленные уголки нашего края и, зачастую дождавшись окончания вечерней дойки, а бывало - прямо на полевом стане, на импровизированных сценах, которые и сценами-то назвать нельзя, выходила она к тем, кто с замиранием сердца ждал приезда городских артистов, и отдавала им все, чем владела, чем богато было сердце.
Кому-то, возможно, покажется странным тот факт, что выпускница именитейшей "консы", не пропускавшая ни одного оперного спектакля в Большом театре и некогда наповал сразившая членов приемной комиссии тем самым криком Тарзана, ради которого на фильм с Джонни Вайсмюллером ходил весь Советский Союз, не подозревая о закадровых хитростях, поскольку звук был синтезирован (но Магфира-то выдала его вживую), весь свой артистический век вынуждена была ездить по глубинке с филармоническими бригадами... Но так уж сложилось. Хотя были в ее жизни и зарубежные гастроли, и оглушительный успех на столичной сцене. В общем, питомица Московской консерватории приехала в Уфу в те дни, когда оперный театр был на гастролях, и, дабы не терять времени, согласилась немного поработать в Башкирской государственной филармонии. Пришла в БГФ ненадолго, только на летние месяцы, а задержалась... на всю жизнь, посвятив ее этой сцене. И здесь же встретила свою судьбу - молодого баяниста Николая Голова, дуэт с которым в конце концов стал семейным (на нижнем снимке).
А еще в творческой биографии Магфиры Ильясовны есть глава, посвященная великой Яунзем, присмотревшей будущую ученицу на Всесоюзном конкурсе и предложившей ей занять ту нишу, для которой Ирма Петровна, уже практически прекратившая выступать, искала, нет - не замену себе, но продолжательницу, хранительницу тех традиций, основоположником коих в каком-то смысле являлась. Так возникли большая дружба, доверие и процесс обмена энергией выдающегося педагога и его подопечной, с легкой руки Ирмы Яунзем исполнявшей песни сначала на шестидесяти, а потом и на более чем ста языках народов мира...
...В поздравлении "Вечерки", о котором упоминалось выше, я пообещала читателю поделиться тем, о чем мы с Магфирой Ильясовной беседовали в час моего предъюбилейного визита к ней. Пообещала сгоряча, поскольку, прослушав кассету с диктофонной записью, поняла: все, что рассказала мне она тогда в порыве откровенности, должно остаться между нами - это приватная зона, хранящая очень личные воспоминания, не предназначенные для чужих ушей и глаз. И пусть будет так, потому что жизнь артиста, большого, добавлю, артиста, не есть достояние общественности. Великие, они, в отличие от однодневок, знают, что такое таинство кулис...
Она продолжает оставаться все такой же красивой, какою помнят Магфиру Галееву ее многочисленные поклонники. С удивительной легкостью двигается по своему уютному, радушному, некогда принимавшему огромное количество гостей дому, уважительно слушает собеседника, живо, с очень точно подмеченными деталями, с пониманием того, что есть настоящая вокальная школа, рассуждает о представителях нынешнего певческого цеха, в том числе и российского. И мечтает еще хотя бы раз выйти на сцену. Потому что она - Магфира Галеева, истинно народная любимица и живая легенда башкирской эстрады. Потому что чувствует себя молодой и сильной. Как те люди, с разговора о которых начался мой материал. Помните о них, любите, берегите. Не жалейте времени на то, чтобы выслушать и понять. Ведь наша жизнь без них ничего не стоит.