Невыдуманная история

Нашей мамой стал папа

Одиннадцать лет назад

Иринка, которую Иван встретил на одной из вечеринок у своих знакомых, ему приглянулась - светленькая, с ямочками на щеках, хохотунья, едва ли ей на тот момент исполнилось восемнадцать. А Ивану только что минуло тридцать. Женат не был, детей не имел, вот и подумалось тогда, что эта веселая резвушка войдет в дом, наполнив его мир своим и детским смехом.
Все так и случилось. Иринка стала женой, легко справлялась с работой по дому. Дом хотя и небольшой, но частный. Чтобы постирать, обед приготовить, помыть посуду, надо сначала воды из колодца нанести, да не единожды. Одно только смущало Ивана: любила Иринка шумные веселые компании. Где свадьба, крестины, именины - везде она. А обратно приходилось на себе тащить, напивалась до безобразия. Подумалось: молодая, пусть погуляет, а забеременеет - баста. Действительно, почувствовав, что ей суждено стать матерью, Иринка по гостям уже не ходила. А когда Иван чуял от жены характерный запах, оправдывалась: "Ну выпила сто граммов. Думаю, мальчик у меня, вот и хочется". Мать успокаивала: "Кому пирожных подавай, кому - водки. Я вот тяжелая была, всю известь с печки съела, терпи".
Родился мальчик. Назвали Егором. В день выписки жены Иван накрыл дома стол: цветы, конфеты, шампанское для женщин, самогон для мужиков. Собрались, как и положено, родственники. Ирина на шампанское и не посмотрела, налила что покрепче. Да Иван и не ругал ее - сыновья не каждый день рождаются. Через неделю, застав ее пьяной в стельку, впервые ударил. Она вскрикнула, ребенок заплакал, Иван хлопнул дверью. Семейная жизнь с этого момента покатилась под откос.

Сегодня

Окраина заводского района, частный сектор. Долго плутаю среди дворов, прежде чем нахожу нужный дом. Стучу. Сначала слышен лай собаки, потом открывается калитка, и звонкий голос спрашивает: "Вы к папе?". Не дождавшись ответа, мальчишка распахивает дверь. В чистом уютном домике с маленькими окошками тепло, топится печка. Возле нее шеренга детских валенок. Хозяева этих валенок - Егор, Данил и Маша - представляют мне сначала собаку Альму, потом кота Василия и двух попугаев. Причем Кеша сразу же выуживается из клетки и садится мне на руку для более тесного знакомства. "Только он вреднючий, чуть что - кусается". До папы очередь доходит последним. Он смущен и к интервью не готов. Выручают опять же дети. Они уже тащат альбом с семейными фотографиями. Годовалый Егор, первоклассник Данил с портфелем, заплаканная Маша (испугалась фотографа), опять Егор... Фотографий много, но ни на одной из них нет женского лица - той, которая их родила.

Десять лет назад

Все было уже понятно. Мать, одна воспитывая Ирину, потихонечку пристрастилась к "беленькой". Во время ухаживания Ивана матушка крепилась, встречала будущего зятя трезвой, а дождавшись свадьбы, которая случилась через три месяца, загуляла вовсю. Да и Ирина могла напиться до бесчувствия. Но природный ее веселый нрав, энергия и доброта не позволяли Ивану выгнать ее из дому. Да и куда бы она пошла - к матери? Где кроме тараканов и пустых бутылок и не было ничего. А тут Иринка снова понесла. Ивану хотелось девочку. Он никогда не мечтал так о мальчике, наследнике, но таял от мысли о маленькой девчушке с бантиками. Иван старался не кричать на жену, даже заставая ее в подпитии, просто следил, чтобы та не перебарщивала с дозой. Глупо? Наивно? Может быть. Но ведь он любил Иринку. В роддом ее отвез вечером. Утром, побрившись, принарядившись, пошел узнавать, как она.
...Ее не было. Удивленная медсестра всплеснула руками. Родила пациентка легко, около полуночи. А утром медперсонал обнаружил пустую постель и открытое окно - роженица сбежала прямо в халате, благо на дворе стоял июль.
- А ребенок где? - задыхаясь от ярости, рявкнул Иван.
- Да не волнуйтесь вы. Накормлен ваш ребенок. Такой хорошенький мальчик.
Неимоверным трудом, пройдя десятки чиновничьих кабинетов, Иван получил разрешение забрать грудного ребенка домой и оформить декретный отпуск на свое имя.
Ирина пришла домой через неделю. Трезвая и робкая, как побитая собачонка. Он и не взглянул на нее. Но старший, Егор, едва умевший ходить, кинулся к ней с истошным воплем: "Мама!". Упал, заплакал. Ирина подняла его, прижала к себе, разрыдалась. Да и у Ивана комок застрял в горле, не вздохнуть. Жена была прощена. Но все понимали: в одиночку с этой бедой не справиться - надо лечиться.
- А у нас чай вскипел!
Две озорные мордашки появляются одновременно. Третья в это время пытается поймать ошалевшего от свободы попугая.
- А вы принцесс рисовать умеете?
Это уже Маша тащит тетрадку и карандаши.
- А вы уроки уже выучили? - спрашиваю я.
- Попробовали бы не выучить, нас папа наказывает. Услышит, что мы за столом болтаем вместо того, чтобы примеры решать, неделю гулять не пустит.
- Ну уж и неделю, - оправдывается папа. - Дня три - самое большее.
В тетрадке, где мне предстояло рисовать принцессу, читаю: "Егору, Данилу, Маше - делать домашнее задание, помыть посуду, накормить зверей. Просушить валенки и варежки. В дом чужих не пускать. Папа".
- Трудно вам одному управляться с тремя детьми?
- Да нет, сейчас нетрудно, выросли уже.
- Вы на работе, а они целый день одни?
- Я работаю на дому. Мы веники вяжем. Сначала собираем, потом сушим, потом вяжем, я продаю.
Бизнес, может, и небольшой, но на жизнь хватает. Плюс пособие на детей. Так что мы не бедствуем. И портфелем красивым, и платьем новым я своих порадовать могу.
- А кто стирает, готовит, убирает?
- Папа, - хором отвечают все трое.
- А еще он нам шапки шьет, - говорит Маша. - И варежки себе, потому что детские не получаются, маленькие кусочки большими руками трудно цеплять.
Чувствую, что Машкина реклама такого замечательного отца пошла уже специально для меня, и немного теряюсь.
Семь лет назад
Это был самый счастливый год в их жизни. Иринка после курса лечения, казалось, забыла, что такое алкоголь. Они все вместе съездили на юг, родилась долгожданная Маша.
А потом кошмар начался снова. Причем по нарастающей. Ира могла бросить детей на два дня, неделю, месяц. Тогда Иван уволился с завода, где работал токарем, и стал работать на дому. Вдруг с двусторонним воспалением легких слегла крохотная Маша.
В детской больнице долго ломали голову, где положить отца с ребенком. В палату к женщинам - нельзя. А мужских не предусмотрено. В конце концов освободили специально для них маленькую комнату. Вечером, когда Машка засыпала, он передавал ее на попечение дежурной сестре, а сам бежал домой: копать огород - весной не посадишь, осенью останешься без овощей.
По возвращении из больницы подал на лишение родительских прав бывшей жены, которая была неизвестно где.
Несколько раз пьяная и грязная, уже превратившаяся в бомжа, она приходила проведать детей. Ничто уже не напоминало в этой опустившейся женщине прежнюю Иринку.

Четыре года назад

В 1996 году произошли два события. В состоянии сильного алкогольного опьянения повесилась теща.
Спустя семь месяцев умерла жена, уснула пьяная с зажженной сигаретой, в результате чего возник пожар.
Так ушла из их жизни женщина, о которой они хотели забыть как можно быстрее. И ведь забыли. Детская память короткая.

Сегодня

Иван провожает меня до калитки:
- Мне иногда предлагают отдать их в интернат. Вы подумайте только, в интернат! При живом отце, который не пьет и умеет работать! Да, я не женщина, ну так что? Я не смогу заменить им мать. Но и отец, поверьте, это немало. Нам хорошо вчетвером.
Хотя, конечно, если в этом доме появится женщина, все мы будем очень рады.