Спорная тема

Когда Белая Воложкой называлась, а Уфа лишь крепостью была

В июне нынешнего года в нашем городе состоялась презентация документально-публицистического фильма режиссера Салавата Хамидуллина “Восхождение Романовых. Уфимский след”. Показ работы был приурочен к Дню столицы, зрительская аудитория состояла из ученых-историков, краеведов и людей, интересующихся прошлым своей малой Родины. В зале присутствовал также глава Администрации ГО город Уфа РБ Ирек Ялалов.

В ходе обсуждения фильма участники презентации попытались ответить на вопросы: почему наш мегаполис не имеет памятника тем, благодаря кому мы именуемся уфимцами, и какой год брать за отправную точку летосчисления Уфы - 1574 или 1586? Рассуждая на заданную тему, Ирек Ялалов сказал так: “Мы начинаем отсчет с основания крепости, хотя до сих пор идет дискуссия, кто же первым ступил на уфимский полуостров: Нагие или кто другой. Но в любом случае памятник основателю города нужен!”
Действительно, вопрос о дате основания столицы нашей республики остается спорным. Если одни исследователи Уфы - П.Рычков, Е.Зябловский, А.Щекатов, Р.Игнатьев, Н.Гурвич и А.Усманов - относят основание Уфы к 1574 году, то другие - П.Пекарский, Н.Устюгов, Н.Демидова и Р.Буканова - таковым считают 1586-й. В последнее время заговорили о компромиссном варианте, согласно которому необходимо учитывать обе даты с оговоркой, что на первую приходится основание уфимской крепости, а на вторую - обретение Уфой статуса города.
Главным аргументом противников 1574 года выступает отсутствие документальных данных, которые бы подтверждали, что именно летом этого года отряд московских стрельцов высадился на берег Белой напротив нынешнего монумента Дружбы и что выводы историка Оренбургского края Петра Рычкова, первым из исследователей нашего края обозначившего 1574 год как дату основания Уфы, хоть и сделаны со ссылкой на “достоверные выправки”, ничем не доказаны.
Ставя под сомнение слова Рычкова, авторы семитомника “История башкирского народа” рассуждают так: “Трудно предположить, что в 70-е годы XVI века у московского правительства были планы строительства г.Уфы. Тем более что сопротивление покоренного населения бывшего Казанского ханства не прекращалось. Восстанием 1572-1574 годов в основном было охвачено Среднее Поволжье. Среди участников упоминаются и башкиры, но действовали они в устье Камы. Были выдвинуты войска “на черемису и на остяков, и на вотяков и на нагаи”. В конце 1673-го только в Муроме было сосредоточено 5 полков, готовых выступить против повстанцев. География повстанческого движения находилась далеко от центра Башкортостана. Нужно ли было строить укрепленную крепость в глубине еще не освоенной территории?
Видимо, появление г. Уфы следует рассматривать в тесной связи с возникновением новых городов-крепостей в Поволжье, Приуралье и Западной Сибири, в частности Самары, Тюмени и других, построенных в 1586 году. Их строительство было обусловлено общими государственными задачами, смысл которых заключался как в фиксации, посредством возведения укрепленных крепостей, территории государства, так и в создании постоянного оборонительного пояса. Уфимская крепость не могла быть основана в 70-е годы XVI века, а появилась лишь в 1586-м одновременно с другими окраинными крепостями Российского государства”. (Р.Г.Буканова, И.Н.Биккулов. Основание г. Уфы и организация управления башкирами//История башкирского народа в семи томах. Уфа, 2011, т. 3, с. 69).
Что на это можно возразить? Во-первых, в своей “Топографии Оренбургской” Петр Рычков сформулировал важнейший принцип исторического исследования - критическое отношение к источнику, достоверное, правдивое изложение материала. Логично предположить, что сам Петр Иванович (кстати, первый член-корреспондент Академии наук России) старался следовать этому принципу. Во-вторых, в защиту выводов исследователя выступает знак Оренбургского казачьего войска, в нижней части которого стоит число “1574”. Дело в том, что когда в 1755 году последовал указ императрицы Елизаветы об учреждении Оренбургского казачьего войска, то старшинство его службы было установлено от 1574 года - времени, когда Уфимский городок вместе со стрельцами занял и казачий гарнизон. Через сотню лет в память об этом событии царь Алексей Михайлович пожаловал уфимских казаков знаменем. (В.А. Иванов, А.И.Кортунов, В.И. Косянов, С.М. Чугунов. Оренбургское и Уральское казачьи войска. История и культура. Уфа, 2009, с.21-22).
Термин “городовые” означает, что свою службу казаки несли в городе (городке, остроге), то есть в огороженном оборонительными сооружениями поселении. Обозначение “уфимские” указывает на “домашний адрес” служивых.
И в-третьих, со времен правления Ивана Грозного сохранилось не так уж много документов. Все-таки и города на Руси были преимущественно деревянными, и страна неоднократно подвергалась вражеским нашествиям. Например, в период правления императрицы Анны Иоанновны сгорел архив стрелецкого приказа, и о том, как, к примеру, выглядел стрелецкий кафтан, мы можем судить только по сохранившимся гравюрам. Но при этом никто не сомневается в существовании стрелецкого войска.
Теперь я предлагаю читателю поставить себя на место российского самодержца Ивана Грозного и мысленно перенестись на четыре с половиной столетия назад. Напомню, что первый царь “всея Руси” был одним из величайших исторических деятелей средневековья, которому удалось в результате ряда войн увеличить территорию страны в два раза, присоединив к Московскому княжеству Казанское и Астраханское царства, Западную Сибирь и Северный Кавказ. Иван Грозный хоть и не объявил себя императором, как это позже сделал Петр Первый, но по сути заложил основы будущей Российской империи.
К 70-м годам XVI века были уже далеко позади трудные, но победоносные казанские походы. Однако казанцы, в памяти которых еще свежи были воспоминания о том времени, когда Русь выплачивала дань чингизидам, не теряли надежду сбросить власть московского царя. Казанскую карту постоянно разыгрывали ханы Крымской орды и стоявшие за ними султаны Османской империи. В 1558 году Россия начала Ливонскую войну. Был разгромлен Ливонский рыцарский орден, в 1563-м взят Полоцк, но со вступлением в войну Литвы и Швеции она превратилась для нас в затяжную. С осени 1569 года по лето 1570-го по стране прокатилась эпидемия чумы, в результате которой была нарушена торговля, подорожал хлеб и начался голод. В мае 1571-го крымская орда Девлет-Гирея сожгла Москву, уничтожив в огне почти всех ее защитников. На следующее лето хан вознамерился не просто повторить успех, но полностью разгромить ослабленную Русь, для чего заручился поддержкой Турции, предоставившей ему своих гвардейцев-янычар и артиллерию. Исследователи признают, что вторжение крымцев летом 1572 года было не набегом, а завоевательным походом. Против орды, численность которой достигала 100-120 тысяч сабель, Иван Грозный сумел выставить чуть более 20 тысяч стрельцов, опричников, иноземных наемников и казаков. Только благодаря полководческому таланту воевод Михаила Воротынского и Дмитрия Хворостинина, равно как мужеству и стойкости наших воинов, враг был разбит близ села Молоди, всего в полусотне верст от Москвы. По своему значению Молодинская битва 29 июля - 2 августа 1572 года сопоставима с Куликовской и другими ключевыми сражениями в российской истории.
Вот такой была внешнеполитическая обстановка на Руси в начале 70-х годов XVI века. По сути, страна оказалась в кольце фронтов с юга и запада, а на востоке имела “головную боль” в лице мятежного казанского края. Спрашивается: как должен был поступить Иван Грозный в ответ на просьбу добровольно принявших российское подданство башкир о строительстве на их земле населенного пункта с целью упорядочения сбора ясака? Из школьных учебников мы знаем, что закрепляющий вотчинное право башкир на занимаемую ими землю ясак выплачивался шкурами куниц и медом. Какова была ежегодная величина собираемого ясака, не известно, но данные башкирских родословных-шежере свидетельствуют, что натуральная подать была чисто символической. Например, не самое маленькое башкирское племя Мин выплачивало сто семьдесят одну куницу, а юрматинцы со своих трехсот домов давали всего сотню куньих шкур. И это притом, что пушнина вплоть до XVIII века служила эквивалентом стоимости товара, обращалась наравне с деньгами и шла на экспорт. Конечно, куний мех считался не столь ценным, как соболий, но из всех куниц на Руси ценилась именно башкирская.
Почему непрестанно воевавший Иван Грозный, нуждавшийся в постоянном финансировании своих походов, испытывавший потребность в поставках свинца, меди и железа (месторождения Урала еще не были разработаны) для вооружения русских ратей пищалями и артиллерией, сделал башкирским племенам такое послабление? Напрашивается вывод, что грозный царь нуждался не столько в пушном товаре, сколько в башкирских саблях, которые, прикрыв его восточные границы надежным щитом, отрезали бы ногаям и сибирцам дорогу на Казань. И если башкиры просят для удобства доставки ясака построить укрепленное поселение в центре своих земель, а такие просьбы стали высказываться ими сразу после вхождения Башкирии в состав Российского государства, то зачем дело в долгий ящик откладывать? Опять же, по беспокойным казанским дорогам легче наладить прохождение одного большого обоза под надежной охраной, который бы формировался в географическом центре Башкирии, нежели нескольких мелких, направляемых с мест самими башкирскими племенами и могущих стать легкой добычей блуждавших по лесам казанских повстанцев. Да и утвердиться крепостями на восточных границах не помешает, твердость власти новым подданным показать, недругов припугнуть...
“По достоверным выправкам нашлось, что башкирцы о построении сего города челобитье свое имели в 7081 году (то есть от Рождества Христова 1573 г.)”, - пишет Петр Рычков. (Хрестоматия по истории Башкортостана. Часть первая. Документы и материалы с древнейших времен до 1917 года. Уфа, 1996, с.81).
Согласитесь, вряд ли Иван Грозный упустил бы столь блестящую возможность удовлетворить просьбу башкирского народа. Потомок Рюрика был скор на принятие решений, равно как и на расправу с теми, кто противился его царской воле. Об этом тоже известно.
...Памятник основателям Уфы конечно же нужен. Наличие такового является, образно говоря, признаком хорошего тона, цивилизованности, высокой культуры Каждый раз, минуя площадь возле Центрального рынка, с тоской смотрю на безобразный столб с рекламными щитами в центре разворотного кольца. Как естественно и красиво смотрелся бы на месте этого столба памятник людям, некогда построившим на реке Белой маленький острожек, который спустя четыре с половиной столетия превратился в мегаполис с миллионным населением - столицу Башкортостана. Сознательно не называю имен и фамилий, ибо как рядовой горожанин хочу видеть увековеченными не государственных мужей, какими бы царями и воеводами они ни были, а именно простых россиян, кровью и потом осваивавших земли, без которых немыслима сегодня наша страна. Пусть это будет памятник верным присяге стрельцам и вольнолюбивым казакам. Хотя бы по той причине, что представители молодого поколения республики должны знать, как выглядели наши первые уфимцы.

Сергей ШУШПАНОВ.
НА СНИМКАХ: речной струг (современная реконструкция); фрагмент острога.