2 апреля – Всемирный день инофрмации об аутизме

Транзит в большую жизнь

Как неравнодушные родители открыли ресурсный класс

- В сентябре было очень страшно. Зайти в раздевалку, пройти по коридору в ватаге школьников, подняться в класс... Пугало буквально все. Страх, что наших детей примут в штыки, а такое знакомо каждому родителю, воспитывающему ребенка с аутизмом, был огромный. До «Рассвета» ни в городе, ни в республике опыта подобной инклюзии не было. А потом оказалось, что боялись зря. И табличку с двери раздевалки, подсказывающую моему Егору, что нужно открыть именно эту дверь, никто не срывает, и проясняющие указатели возле умывальника на месте, и в целом модель ресурсного класса реально работает, - рассказывает Юлия Кожевникова.


Юлия Геннадиевна – исполнительный директор автономной общественной организации помощи детям и взрослым с аутизмом «Рассвет» и руководитель проекта постепенного контролируемого включения детей с РАС в образовательное пространство общеобразовательной школы с использованием технологии «ресурсный класс». Сформулировано мудрено.
Чтобы на месте посмотреть, как дети с аутизмом обжились в школе, корреспонденты «Вечерней Уфы» отравились в Центр образования №40. И убедились, что не только название проекта, но и сама модель образовательной инклюзии детей с аутизмом весьма непроста.
Ресурсный класс на привычную учебную комнату не похож. Стоит пять - по числу первоклассников - специальных парт-«домиков». Миша, Егор, Динара, Маша, Леша за ними, как в коробочках. Это их территория, где все устроено под конкретного школьника.
Тут же место тьютора. Он «медиатор», связующее звено между ребенком и окружением. Роль тьютора огромна. С 8 утра и до обеда он рядом с особенным учеником: учит, направляет, контролирует, подстраховывает… Словом, следует за подопечным как тень, но тень, обученная методике прикладного поведенческого анализа АВА. После того как дети разойдутся по домам, их наставники достанут пухлые папки с отчетами и диаграммами. Все успехи и достижения учеников переводятся в графики и тщательно анализируются.
Посреди комнаты – зона сенсорной разрузки. Леша ложится на пол, и тьютор забрасывает мальчика большими подушками. «Это его успокаивает», – объясняет куратор по прикладному анализу поведения Екатерина Рисберг. Потом Леша прячется в «трубу» - тканевый лабиринт. Егор усаживается в кресло-мешок. Миша смотрит видео с птицами: он любит голубей, и это награда за хорошее поведение сегодня. Ребята курсируют по комнате, издают какие-то звуки, время от времени подходят к нам, улыбаются.
За партой только Маша и ее тьютор Эдвард. А Динара, вижу, в куклы играет. Это и есть образовательный процесс?
- Термин «ресурсный класс» - калька с английского resource class room, - говорит Юлия Кожевникова. – Это территория, где дети привыкают к школе. Они обучаются по индивидуальной программе. Посмотрите, здесь есть и школьная доска, две парты, за ними идут индивидуальные занятия. Если мы видим, что ребенок воспринимает фронтальные задания, у него нет нежелательного поведения, то он начинает посещать уроки в регулярном (обычном) классе. Вместе с тьютором. Сначала заходит в кабинет на несколько минут, потом задерживается подольше. Задача ресурсной зоны заключается в том, чтобы особенный ученик поскорее адаптировался к стандартным условиям, но при этом имел возможность в любой момент вернуться на территорию комфорта.
Очень часто термин «инклюзия» понимают превратно и просто приводят особого ребёнка в обычный класс. Это удар как для школьника, так и для среды, в которую его внедрили. Правильная инклюзия - когда абсолютно любой ребёнок может войти в класс, но ровно настолько, насколько он готов психологически, физически, эмоционально, интеллектуально. Кто-то может просидеть в классе минуту, а кому-то по силам целый урок.
Юлия Геннадиевна рассказывает, что сейчас Динара и Миша посещают почти все уроки в своих регулярных классах, Маша ходит на математику, Лёша и Егор пока только на технологию и рисование. Первой созрела Динара, потом Миша.
Это большое достижение. Вообще, понятие «результат» у всех разное. Для кого-то уже факт посещения ребенком обычной школы - успех. Кто-то освоил навыки, считающиеся у нормотипичных детей базовыми, и это очередная высота. Академические знания, конечно, важны, но не они в приоритете. Гораздо важнее социальное взаимодействие, навыки, которые помогут ребятам стать самостоятельнее.
Нужно рассказать о Стасе. Ему 12 лет. По возрасту должен учиться в шестом классе. Его мама, Вероника Новикова, говорит, что в начальной школе мальчик находился на домашнем обучении. А потом Стас перестал идти на контакт с учителями. Одно слово «школа» вызывало у него ужас. Долгое время был в абсолютной изоляции. Что делать? Ресурсный класс стал спасением. Правда, англоязычного тьютора – а Стас общается исключительно на английском языке – пришлось поискать, но подросток учится!
Между прочим, безмятежная игра Динары в куклы оказалась не пустой забавой.
- Видите, игрушка в ее руке поздоровалась с подружкой, назвала свое имя. Значит, и девочка усвоит алгоритм поведения, - комментрует Екатерина Рисберг.
После уроков к особым первашам пришли в гости четвероклассники. Динара затеяла игру со сверстницами, и ее тьютор поставила в своих записях плюсик.
Бытует мнение: если для детей с аутизмом характерны поведенческие срывы, то им вполне достаточно общаться со сверстниками на переменке или в столовой, а учатся они пусть отдельно. Специалисты категрически против такого подхода! В том-то и разница, что ресурсный класс - не коррекционный. Образно говоря, это транзит, место, которое нужно покинуть. Его можно сравнить с аэропортом. В воздушной гавани можно перекусить, почитать, зайти в «дьюти фри», комнату матери и ребенка… Но приезжаем мы туда не за этим, а чтобы добраться до определенной точки на карте. В инклюзивной модели обучения пункт назначения – это общее образование.
Преимущества «ресурсной» технологии налицо. В России подобных классов около двадцати. Почему так мало? Ответ прост - по количеству инициативных родителей, которые «снизу» сделали запрос Минобру, расшевелили чиновников, выиграли гранты…
Первооткрывателем такой инклюзивной модели в России была московская школа №1465. Екатерина Мень, арт-критик и мама Платона, невербального ребенка с аутизмом, поняла, что если не начать действовать, ее сыну будет негде учиться. Она основала Центр проблем аутизма, изучила зарубежный опыт, выбрала подходящую модель и в 2013 году реализовала ее в школе №1465. Сейчас на базе этого учебного заведения действует программа «Включи меня!» - обучающий курс для специалистов ресурсных зон. Все сотрудники уфимского ресурсного класса прошли там обучение.
Уфимка Юлия Кожевникова пару лет назад тоже поняла, что ее Егору нет места в традиционной системе образования. Сначала по ее инициативе «Рассвет» открыл ресурсную группу в детском саду №233, а в сентябре 2018 года – ресурсный класс в школе №40. Выпускники той детсадовской группы и поступили в специальный первый класс.
Директор Центра образования №40 Альбина Уразова не скрывает: узнав, что выбор пал на возглавляемое ею учебное заведение, испугалась. А сейчас несказанно рада, что познакомилась с «Рассветом» и эти героические мамы сотрудничают со школой.
- Мы настоящие партнеры! Во-первых, дети просто чудесные, и радостно видеть колоссальный прогресс, которого они достигли за несколько месяцев. Во-вторых, в школе появились специалисты, каких у нас раньше не было: логопед, дефектолог, и это тоже шаг вперед. Оборудована комната психологической разгрузки, где установлены спортивные снаряды, сухой бассейн, световой песочный короб… Дети там после уроков снимают напряжение. В-третьих, многие инклюзивные методики применимы и к нормотипичным школьникам, и мы этот опыт перенимаем. Я уже не говорю о воспитательных моментах, отклик заметен и со стороны ребят, педагогов, родителей, – Альбина Ринадовна с водушевлением перечисляет плюсы партнерства Управления образования города и общественников.
Проект ресурсного класса достаточно дорогой. Необходимо закупить оборудование, обучить специалистов прикладному анализу поведения, оплачивать сопровождение супервизора. На шестерых учеников «ресурсного класса» приходится десять специалистов. «Рассвет» получил на организацию проектов два президентских гранта – около двух миллионов рублей. Большую поддержку оказывает фонд «Выход».
- Одной из важнейших наших целей остается подготовка тьюторов. Мы надеемся, что эти специалисты станут основой инклюзивной образовательной системы города. На повестке дня стоит организация службы сопровождения инклюзивных проектов. Ресурсные классы можно открыть хоть в каждой школе. Причем, там смогут учиться дети не только с РАС. Методы структурированного обучения и прикладной поведенческий анализ - универсальная технология, она подходит детям с любыми нарушениями поведения, интеллекта, мобильности, - говорит Юлия Кожевникова.