ПРОФЕССИОНАЛЫ

Соединяя прошлое и будущее

...Восьмимесячная работа в авральном изматывающем режиме подошла к концу. Все это время коллектив мостостроителей под руководством Александра Санкина круглосуточно восстанавливал рухнувший мост.

Переделывать работу психологически всегда непросто. Догадываешься, как много у тебя общего с Сизифом. Где-то на уровне подкорки понимаешь, что уже в самом слове "переделывать" заложена в определенной степени негативная оценка свершённого ранее. Сознание фиксирует: там присутствует какой-то брак. Но вдвойне неприятно переделывать за кем-то другим. К чувству неудовлетворенности прежними небрежно или неточно выполненными действиями добавляется еще и тяжелый осадок неприятия чужой халатности и безалаберности.
Ладно бы смонтировать пролетное строение, а тут целый мост восстанавливать! Работа не просто адски тяжелая - кропотливая и требующая ювелирной точности, она сродни выверенному взмаху скальпеля хирурга, одно неверное движение которого может привести к непоправимому. Здесь же ценой ошибки могут стать жизни десятков людей. То есть ко всему прочему накладывается громадная, давящая своей тяжестью ответственность. И еще один момент. Если твои команды, указания и расчеты окажутся неверными, если организация производственного процесса где-то даст сбой, то будут говорить о непрофессионализме всего коллектива.
Было это лет тридцать назад. Когда Александр Васильевич в первый раз приехал на берег реки Белой и увидел неровные края рухнувшего пролета только построенного в Уфимском районе красавца-моста с торчащими прутьями арматуры и сиротливо и голо висящими кусками бетона, у него неожиданно защемило сердце. К этому времени у нашего героя за плечами было полтора десятка лет работы мостовиком. Санкин уже всей душой полюбил романтическую и тяжелую профессию мостостроителя, связывающего не только берега, но, по большому счету, и судьбы человеческие, соединяющего прошлое с будущим. Безрадостное прошлое с бесконечными объездами, мытарствами в преодолении больших расстояний, чтобы оказаться на той стороне реки, - и светлое будущее, с неторопливой получасовой прогулкой к искомому месту или долгожданной встрече.
"У меня есть три желания, нету рыбки золотой"
Где-то в возрасте десяти лет у Саши, осознавшего к тому времени жизненный расклад в обществе, появилась мечта: научиться играть на баяне, фотографировать и стать инженером. Замечу, что желания-то вполне земные (не оторванные от действительности - типа "хочу стать космонавтом, писателем уровня Льва Толстого, чемпионом мира по смешанным единоборствам"...), такие, до которых можно, что называется, дотянуться рукой. Но дотягиваться, тем не менее, нужно было постоянно и целеустремленно, прикладывая и старание, и волю, и усидчивость. И хотя рыбки золотой у паренька не было - даже в аквариуме, - но желания вскоре начали сбываться. Сначала родители купили гармошку, и Саша довольно быстро ее освоил. Потом появился баян. Вскоре и по кнопкам этого инструмента забегали пальцы юного музыканта, выводя как русские народные мелодии, так и популярные шлягеры тех лет, включая репертуар "Самоцветов", "Аракса" и "Веселых ребят". Параллельно наш герой стал осваивать и фотодело. Тогда были в ходу "ФЭДы", "Смены", "Зоркие". Не сразу, но пришло понимание композиции, умение выстраивать кадр, принимать во внимание освещение. Саня научился проявлять и закреплять пленку, печатать, как того требовала технология, в полной темноте черно-белые фотографии. Вскоре ему, старшекласснику, поручали снимать школьные спартакиады и просили запечатлеть на память проходившие в Шемяке свадьбы и похороны. А прибавьте сюда умение выводить на баяне лирические и патриотические мелодии - и вы поймете, что вскоре он стал буквально нарасхват. Но отец, Василий Ильич, видя такое дело, сказал:
- Бросай это баловство и приобретай хорошую рабочую специальность.
Так вчерашний кумир местной молодежи, заводила на всех вечеринках сменил, как сказали бы сегодня, имидж. Надев выданную робу, пошел в ученики к токарю, резко сократив время пребывания на различных увеселительных мероприятиях. Уже через три месяца, сдав на разряд, стал полноценным специалистом, как и старший брат Владимир. Сдружился со своим станком и со временем стал выдавать на-гора весьма непростые изделия. Ему было интересно: сумеет ли разобраться с чертежом задания, что называется, "прочитает" ли его? А если пройден первый этап, то второй - выточить из чугунной болванки сложную и на загляденье красивую деталь - становился лишь делом времени. Но бывали периоды, когда элемент творчества заменялся банальным конвейером. И тогда приходилось изо дня в день точить одинаковые, но часто ломающиеся запчасти к требующимся узлам и агрегатам. Как наступала уборочная страда, они с Володей порой сутками не покидали цеха, помогая ремонтникам восстанавливать выходящую из строя технику. Частенько именно он, безусый юноша, поднимал уставших механизаторов, своих старших товарищей, на своеобразный прорыв: мол, надо, мужики, к утру закончить, давайте поднажмём, комбайнеры ведь ждут.
Организаторские способности Санкина и его умение находить контакт с разными людьми не остались незамеченными. На очередном собрании его избрали секретарем комсомольского комитета совхоза "Шемяк". Он даже не пробовал отказываться: ему такой поворот в биографии был даже интересен. И Александр с удовольствием принял этот вызов. Хозяйство в те времена было большое - шесть отделений. Еженедельно он проводил в одном из них комсомольское собрание, обычно завершавшееся концертом, то есть серьезный разговор про планы и обязательства, про передовиков производства и отстающих, которым необходимо подтянуться, молодой комсорг оживлял концертными номерами и постановками. Их, как и смотры художественной самодеятельности, он лично помогал готовить местным активистам.
Все это сплачивало молодежь, позволяло уберечь ее от объятий подворотен, а неуемной юношеской энергии давало возможность выплескиваться в регулируемых рамках. Отзывался наш герой и на просьбы воспитательниц детских садиков, помогая устраивать и проводить утренники: как-никак сам музыкант, ему несложно.
Правда, отлаженный ритм работы передового хозяйства время от времени нарушала проблема текучести кадров: сказывалось присутствие под боком большого города. То один, то другой специалист уезжал в Уфу в поисках лучшей доли. Что ж, юности свойственно стремление найти свое место в жизни. Вскоре и сам комсорг оказался во власти внутреннего ветра перемен. Сначала сопротивлялся, убеждал себя, что и здесь неплохо. Но все-таки желание начать самостоятельную, без родительской опеки, жизнь перевесило. А вот райком ВЛКСМ просто слышать не хотел о другом комсорге, что понятно: потянет работу новый или нет - не известно, а Санкин великолепно справляется со своими обязанностями. Жалко расставаться с таким рубахой-парнем, у которого все спорится в руках...
Но Саша, что называется, закусил удила. И ему не составило труда поднять "бунт на корабле". Авторитет его был так высок, что договориться с ребятами о нужной "линии поведения" он сумел достаточно быстро. Как и следовало ожидать, во время очередного отчетно-перевыборного собрания они на глазах изумленного представителя райкома сначала рекомендовали на должность комсорга нового кандидата, а потом и проголосовали за того.
Выбор профессии
Так Санкин оказался в Уфе, где в его трудовой книжке появилась вторая (и, как оказалось, последняя) запись: "Принят в Мостоотряд
№ 30". Новичок сначала уступал маститым токарям, чей класс был повыше, нежели у ребят на прежнем месте работы, но совсем скоро стал в один ряд с признанными асами. Так бы, может, он и до сих пор токарил, если б не объявленная Всесоюзная стройка в Набережных Челнах. В мостоотряде собрали комсомольско-молодежную бригаду и после недолгих раздумий предложили ее возглавить ставшему к этому времени секретарем комскомитета Александру Санкину.
Десантировались башкирские строители - вместе с москвичами и ленинградцами - в числе первых. На голом поле только-только забивали колышки, обозначавшие будущие основные объекты. Так что начинали ребята жить в палатках. Но спартанскими условиями жизни и труда их было не испугать. В то время на полную катушку использовался энтузиазм и неприхотливость молодежи. Съездив через положенное время в отпуск, Александр вернулся в Челны уже не один: свадьбу сыграл на родине. Молодая супруга Катя как могла создавала уют, поддерживая семейный очаг, но вскоре, уже осенью, в их рай (пусть не в шалаше, а в вагончике-бытовке) вторглись холодные дуновения приближающейся зимы. Порой, бывало, Санкины просыпались, а одеяло и волосы - в инее. Тут как нельзя кстати пришел вызов на возведение мостов и путепроводов по железнодорожной ветке Чишмы - Белорецк, тоже объявленной комсомольско-молодежной стройкой. Руководство посчитало, что сплоченные и мастеровитые бригады, способные выполнить любое задание, нужны и у себя в республике.
- В этой командировке я провел десять лет,- вспоминает Александр Васильевич. - Сколько мелких мостиков построили, навскидку и не скажешь. Там же рельеф местности далеко не степной, и мостики приходилось возводить один за другим буквально в нескольких километрах друг от друга. А больших мостов всего несколько, и основные из них - через Белую и Инзер.
На этой же трассе в их дружной семье случилось пополнение: родилась дочь. Только с этого момента жена перестала ездить с мужем по объектам строительства. К тому времени комсомольско-молодежная бригада Санкина, состоящая из тридцати двух спаянных мастеров высочайшей квалификации, была у всех на устах. К ним приезжали не только корреспонденты различных средств массовой информации, но и коллеги из разных регионов необъятной страны. Первые - чтобы рассказать своим читателям и зрителям о передовых мостостроителях, а вторые - чтобы перенять опыт. А то, что мастерства "санкинцам" было не занимать, говорит уже один факт: среди комсомольско-молодежных бригад мостостроителей в социалистическом соревновании они становились тогда вторыми в Советском Союзе и первыми по Российской Федерации. И тогда же Александр Васильевич получил свою первую государственную награду - орден Трудовой Славы. А еще был избран депутатом Верховного Совета Башкирской АССР.
...И вот после стольких лет работы в этой отрасли, досконально узнав всю подноготную строительства мостов, стоял он на берегу Белой перед рухнувшим пролетом - и у него первый раз в жизни защемило сердце. Как женщине непросто выносить под сердцем младенца и поставить его потом на ноги, так же непросто даются строителям мосты. Первыми берутся за дело изыскатели, обследующие само место, "сканируют" от и до земляную площадку, на которой должны "вырасти" опоры: нет ли там карстовых пустот или какой другой неожиданности. Потом проектировщики рассчитывают параметры строения. Далее наступает черед геодезистов, "разбивающих" ось моста, то есть определяющих конкретное место строительства будущих опор на местности.
И только после всего этого за работу берутся мостовики. Но и она далеко не простая. Как поднять в русле текущей реки рукотворные столбы, на которые потом лягут пролеты? Реку ведь не перегородишь, чтобы осушить место будущей опоры. Однако существуют технологии, позволяющие решить и данную проблему.
Незадолго до этого его вызвал к себе начальник, Рабухин, и предложил новую должность.
- Саш, ты уже перерос бригадирство, давай заступай на вахту мастера.
В первый раз в жизни Санкин попробовал отказаться:
- Павел Семенович, я с бригадой за столько лет, почитай, сроднился. Как они без меня? Нынешняя должность вполне устраивает.
- Не волнуйся. У тебя грамотный парень в заместителях. И потом, став мастером, ты как раз и станешь ими руководить. Не улетаешь же на другую планету, рядом трудиться будете.
Не успел Санкин как следует освоиться в мастерах, как тот же Рабухин ставит его начальником участка и отправляет восстанавливать разрушенный мост. Александр Васильевич понимал: это "рентген". Неординарный и сложнейший объект высветит все его сильные и слабые места. Все положительные стороны, если сумеет организовать работу и сдать объект, и отрицательные - если что-то пойдет не так. То есть коли не справится, снимок окажется темный. Осознание этого и отозвалось тогда в сердце болью. Но выбирать уже не приходилось. Восстановить мост, пустить его, ввести в строй действующих теперь было делом чести. Отступить он уже не мог!
Противостояние
Старт той сумасшедшей гонки он запомнил благодаря фразе в разговоре двух сварщиков: мол, сегодня день рождения Аллы Пугачевой. Он, конечно, не был фанатом певицы, но знал, что та родилась 15 апреля. С этой даты и закрутилась сумасшедшая карусель из оперативок, ежедневного (минимум четырехразового) обхода всей стройплощадки, контроля за действиями подопечных на местах, мозгового штурма с лучшими специалистами, когда приходилось совместно решать очередную головоломку. Сюда же прибавим и обязательные, дважды в день, отчеты руководству. А ведь вопросы задавались самые разнообразные: от глубоко профессиональных, вроде уточнения хода кессонных работ для устройства фундамента мостов, до второстепенных - по поводу взаимоотношений в коллективе. И на каждый вопрос надо было дать обстоятельный и полный ответ. Разумеется, всего не предусмотришь, и где-то можно было проколоться, но ежедневные обходы давали громадную информацию, в том числе и о нравственном климате в коллективе, о взаимоотношениях специалистов разного профиля. Иногда Санкин, остановившись и понаблюдав за работой, что-то подсказывал по собственной инициативе, иногда люди останавливали его сами, просили совета.
Спать приходилось часа два в сутки, о выходных он и не задумывался - их просто не было. За эти восемь с половиной месяцев Александр Васильевич стал бывать дома куда реже прежнего. Да и весь коллектив в пятьсот человек работал круглосуточно. Правда, остальные трудились в две смены, попеременно сменяя друг друга на рабочих местах.
...Начали они с проверки на прочность оставшихся "в строю" частей строения, прошлись по мосту, потом загнали легкую технику, далее настал черед и тяжелой. Определив проблемные места, поступили в соответствии с известной революционной песней, только не разрушали до основания, а аккуратненько разобрали. А уже потом, на ином качественном уровне, выполнили требуемые операции, возведя новые сегменты набрасываемого на реку гигантского "коромысла".
Завершили как раз перед Новым годом. Несмотря на 35-градусный мороз, на окончание строительства моста собралось немало народу, приехало и начальство. Пробные рейсы грузовиков, когда по новому пролету и серьезно укрепленным старым от одного берега до другого проехало несколько тяжелогруженных фур, показали, что к интенсивным ежедневным нагрузкам объект готов. Осталось доделать кое-какие мелочи - и можно открывать движение. Разумеется, все были довольны увиденным. Как же, практически завершены работы на серьезнейшем объекте, который на особом контроле держали и первый секретарь Башкирского обкома партии, и в Кремле! Несколько высоких чинов из правительства даже похлопали Александра Васильевича по плечу: мол, молодец, справился! И все руководство уехало в Уфу, в банкетный зал одного из ресторанов, отмечать это событие, тем более что произошло оно в канун Нового года. Туда же должен был ехать и Санкин, но задержали неотложные дела.
Буквально через сорок минут, когда, подписав кучу документов, включая и личные (кому в отпуск, кому в отгул), собрался выезжать, увидел, что его ребята из последних сил сдерживают водителей колонны грузовиков. Сарафанное радио сработало, и те каким-то чудом узнали (сотовых телефонов в начале 80-х годов прошлого века и в помине не было), что по мосту можно проехать. И возмущались, что нескольким грузовикам (пробникам) разрешили движение, а им нет! Аргументы ("это испытатели") не действовали. Им тоже хотелось испытать мост. Настаивали: дайте нам проехать. Александр Васильевич на ходу бросил своим: "Вызывайте милицию", - а сам поспешил в эпицентр противостояния. В душе он, конечно, понимал дальнобойщиков, не желавших делать немалый крюк и торопившихся к новогоднему столу. Но ведь разрешения на проезд нет! Поэтому велел подручным перегородить дорогу двутавром № 55 (пятьдесят пять сантиметров) и весом в тонну, с обоих концов приварить к железным штырям. Отошел в вагончик погреться, выходит - а там шоферы вручную, зубилом, заканчивают перерубать "шлагбаум". Когда подошел к месту, они уже сбросили его вниз.
Санкин дал команду крановщику: "Подъезжай сюда и клади стрелу крана на дорогу". Толпа водителей молча смотрела, как тот выполняет команду. Александр Васильевич, успокоившись, возвратился к теплу. Через несколько минут забежал сварщик и, запыхавшись, просто показал рукой в сторону незатухающего конфликта. Выскочив на мороз, Санкин не поверил своим глазам: десятка три дальнобойщиков на руках приподняли эту многотонную махину - стрелу - и развернули ее вместе с краном. Только тронулась первая машина, как он успел-таки выбежать на проезжую часть и стал посредине дороги.
- Уйди, задавлю,- зарычал, открыв дверь и наполовину высунувшись, обросший водила.
- Дави!
Тот захлопнул дверь и медленно двинулся вперед. Такой большой и сильный, Санкин сейчас, в снопах света фар, казался небольшим, даже хрупким - и таким уязвимым на фоне приближающегося грузовика. Расстояние сокращалось. Два метра, полтора, метр... Только бампер "МАЗа" коснулся дубленки начальника участка, завизжали тормоза милицейских машин, как нельзя кстати успевших во главе с полковником к месту ЧП.
- Страшно было, Александр Васильевич?- прихлебывая в штабном вагончике вкусный, густо заваренный чай, спрашиваю собеседника.
- Конечно, страшно. Мало ли какой тумблер может щелкнуть в голове у вышедшего из себя человека?
А ситуация складывалась критическая, и никто не знал, что именно делать. Задерживать самых буйных водителей? Не выход: заглушив машину в такую стужу, можно заморозить двигатели. Да и ничего противозаконного они пока не совершили. А с грузом у нас всякое может произойти... Кто ответит за его сохранность или, наоборот, утерю (что наиболее вероятно)? Обстановка накалилась до предела. Но вот тут-то проявилась тактическая гибкость Санкина, сумевшего не просто отбросить эмоции и спокойно проанализировать ситуацию, но и найти оптимальное решение. Впрочем, отыскать выход было половиной дела - надо было брать ответственность на себя, озвучив его. И Александр Васильевич рубанул воздух рукой.
- А-а, чему быть, того не миновать! Ставьте, - сказал он полковнику, - один экипаж ГАИ за Русским Юрмашем, а другой в противоположной стороне, километров этак за пятнадцать отсюда. И разворачивайте весь подъезжающий транспорт.
Когда гаишники заняли исходные рубежи и сообщили об этом по рации, он на свой страх и риск разрешил движение собравшимся грузовикам. И фуры с двух сторон одна за другой потянулись каждая к своему берегу. Это были, пожалуй, самые напряженные полтора часа в его жизни. Сердце выпрыгивало из груди, в висках мощными выбросами пульсировала кровь, лицо, несмотря на сильнейший мороз, горело. А он все это время стоял и, не замечая холода, наблюдал, как его детище - отремонтированный мост, - получая максимально возможную нагрузку, выдерживает поток вплотную друг за другом идущих большегрузов.
Встреча на Белой
Так вышло, что сегодня Санкин снова работает на том самом месте. Судьбе было угодно, чтобы через три десятка лет он вновь сюда вернулся. Александр Васильевич заканчивает строительство второго моста. Если быть точнее, начинается "надвижка" последнего пролета строящегося моста через красавицу Агидель. Этот термин для специалистов означает многое. Прежде всего - продолжение серьезной и многоплановой работы, когда прообраз будущего сооружения, который крепко и властно соединит берега своевольной реки, уже конкретно просматривается - приобретает почти окончательные очертания плод двухлетнего труда. То, ради чего они терпели зной и ливни, стужу и метели.
Сейчас молодой собрат поднялся рядом со старым трудягой, пропускающим по своей еще крепкой, но уже устающей "спине", вереницы автомобилей. К слову, интенсивность движения на автодорогах федерального значения под Уфой составляет до шестидесяти пяти тысяч единиц транспорта в сутки.
- Длина будущего моста - 390 метров, - поясняет Санкин, - крайние пролеты по 63 метра, три центральных - по 84. На нем будет три полосы с асфальтобетонным покрытием. Потом старый, то есть ныне действующий, мост демонтируем, причем разберем практически до основания, проведем доскональную оценку состояния фундамента, дополнительно укрепим его и только после этого начнем строительство, по сути, нового - с применением современных технологий и материалов - объекта. А на время реконструкции всю нагрузку примет на себя ныне возводимый богатырь. У него есть еще одна особенность, отличающая практически от всех предыдущих: мост не только имеет солидные размеры, он полностью выполнен не из железобетонных, а из металлических конструкций, а значит, будет долговечнее многих собратьев, построенных по прежней технологии.
- Не было ли "сюрпризов"?
- Думали, что обойдемся без них, но нет, не получилось, - разводит Санкин руками. - В районе третьей опоры во время изыскательских работ были обнаружены карстовые пустоты. Представляете, что могло случиться, прогляди их специалисты? В связи с этим "подушку" основания третьей опоры начали укреплять на глубине 60 метров. Специально для этого мостоотряд приобрел немецкую установку "Клемм Борттехник", способную укреплять грунты, внедряясь в землю до 70 метров.
Две громадные конусообразные балки (внутри каждой из них спокойно может вместиться "уазик"-буханка) составили нутро строящегося сооружения. Еще недавно здесь вспыхивали и рассыпались в разные стороны огоньки сварки, особо заметные в темноте короткой летней ночи. Здесь мостостроители стыковали различные, порой весьма габаритные детали. То есть собственно сами пролеты будущего моста собираются на берегу, на специальной площадке (стапеле). Несмотря на массивность частей возводимого богатыря, недопустимы даже миллиметровые расхождения в местах соединения многотонных металлических конструкций. Плюс ко всему необходимо выдержать соответствующий градус уклонов и подъемов. А надвижка пролетов на плечи опор идет с помощью мощных толкающих устройств - домкратов. Правда, сам процесс перемещения собранных монтажниками воедино частей сооружения практически не заметен человеческому глазу. И прежде всего из-за "неторопливости" самого процесса: скорость надвижки по технологии не более 2,5 сантиметра в минуту. Но в действительности дело идет еще медленнее, поскольку необходим постоянный контроль за положением пролетного строения. Спешка здесь просто неприемлема! Завершение работ по реконструкции первой очереди, запланированное на будущий год, ожидается ранее намеченных сроков.
Александр Васильевич, как и прежде, в гуще событий. Как и прежде, держит руку на производственном пульсе, хотя обходов самой строительной площадки у него значительно меньше. Для того чтобы быть в курсе происходящего, ныне есть рация и телефон. А самое главное - он сейчас не переделывает за кем-то, а возводит объект сам. Наш герой прекрасно понимает: его романтическая и тяжелая профессия нужна людям. Ведь он и его коллеги связывают не только берега, но и соединяют судьбы. А по большому счету, соединяют прошлое с будущим. Безрадостное прошлое с бесконечными объездами, мытарствами в преодолении больших расстояний, чтобы оказаться наконец на нужной стороне реки, и светлое будущее - с неторопливой получасовой прогулкой к искомому месту или долгожданной встрече.

ИЗ ДОСЬЕ "ВУ"...
Александр Санкин - заслуженный строитель России и Башкортостана, почетный строитель России и Башкортостана, почетный дорожник России и Башкортостана. За его плечами возведение крупнейших мостов в республике: двух через Белую, двух через Уфимку, двух через Дему, одного через Инзер, на трассах М-5 и Уфа - Белорецк, а также практически всех путепроводов проспекта Салавата Юлаева в Уфе.
Награжден орденом "За самоотверженный труд".

Ильдар АХМАДЕЕВ.
На снимках: Александр Санкин проводит совещание на строящемся демском путепроводе; а это он в редкие минуты покоя; соединяя прошлое и будущее.
Фото Булата ГАЙНЕТДИНОВА
и автора.