Дневник моего отца

Когда мне задают вопрос, что для меня значит детский дневник моего отца, я отвечаю, что думаю о нем прежде всего как о документе - свидетельстве трудного и страшного военного и послевоенного времени: как выживали, что носили, что ели, о чем говорили и мечтали… Замечу, в Уфе это единственный пример детского дневника времен войны. В записях Олега встречаются редкие, но от этого еще более драгоценные описания родной нашей Уфы 1940-х годов: скудные магазины, скромная иллюминация в праздничные дни центральной улицы Ленина, маленькие радости от посещения кино, еще реже – театра. Все остальное – вереница одинаковых серых дней, заполненных тяжелой работой и поиском еды. Получить душевное тепло, ощущение покоя и безопасности можно было только в присутствии близкого родного человека. Силу терпеть и жить дальше, день за днем, давала лишь вера и надежда на перемены, на светлую жизнь после окончания войны.

Было так безрадостно и бесконечно серо, что хотелось забыть и не вспоминать эти годы. Что и сделал мой отец в дальнейшем. Он вычеркнул это время из своей памяти. За всю жизнь от него я ни разу не слышала ни слова о годах его детства, однако маленькие тетрадочки дневниковых записей он не выбросил, но запрятал от себя и от нас в самый дальний угол квартиры. На них я наткнулась совершенно случайно во время уборки. Бабушка также почти не рассказывала о годах уфимской эвакуации. В мою детскую память врезалось ее воспоминание о крайнем истощении зимой 1943 года, когда лица их покрылись тонкими, почти не видимыми белыми волосками. Об этом я вспомнила в Ленинграде в конце 1980-х при разговоре с коренной ленинградкой, которая упомянула о своем блокадном детстве и рассказала точно такую же историю. Моя прабабушка Агриппина умерла в ту холодную и голодную зиму, а когда ее дочь и внук вернулись домой со свидетельством о смерти, то нашли старую женщину почти полностью раздетой кем-то из соседей, потому что ютились они в маленькой проходной комнатке, а люди так нуждались в одежде, что не побрезговали украсть ее с тела покойницы.
Кто-то удивится, что в Уфе, находящейся так далеко от фронта, люди погибали от истощения и холода. Готовя в музее «военные» выставки, я держала в руках потрясающие душу документы. Мы включили в экспозицию письма молодого человека, который был эвакуирован в Уфу из Ленинграда как рабочий военного завода. Не зная еще о полной блокаде города, он многократно писал своим родителям, что питается совсем плохо, похудел за короткое время на 10 килограммов и просит прислать в Уфу какую-нибудь еду. Ответных писем не было, и тогда он обижался на молчание. Что случилось с ним и почему письма остались в Уфе, - об этом мы можем только догадываться… Дважды мы выставляли документы нашего музейного друга Н.П.Исаева: маленькое фото его дяди, а рядом больничный лист и свидетельство о смерти в результате истощения III степени, причем последний документ был выдан через две недели после первого. Мужчина проживал в Уфе и работал на военном заводе. Меня «перевернул» рассказ 94-летней уфимки о военных годах. Она вспоминала, как уходила после школьных уроков работать в военный госпиталь, расположенный в здании школы №44; часто сдавала кровь для раненых, но поскольку была идейной комсомолкой, отказывалась от положенного набора продуктов. А в это время у нее дома умирала от голода родная тетка! И умерла в итоге! Девочка просто этого не замечала! И еще один рассказ - о военных лагерях для новобранцев под Уфой, куда свозили из окрестных мест молодых ребят и три месяца обучали военному делу. Как-то вечером у костра (это воспоминание дошло через поколения до наших дней) упал и умер мальчик, а когда мать приехала за сыном, ей выдали его фанерный чемоданчик, где среди белья лежали сухари, которые он собирал для своей голодающей семьи!
Что значит для меня детский дневник моего отца?.. Это и память для его внуков и правнуков, чтобы они знали, кому обязаны своей жизнью. Прежде всего – простой крестьянке Агриппине, которая отдавала свой паек маленькому внуку Олегу, а после смерти была похоронена на Ново-Ивановском кладбище. Сегодня ее могилка находится в сквере недалеко от центра развлечений «Огни Уфы». Бабуся, когда я училась еще в школе, в Пасху привела нас с братом к ровному месту, заросшему травой, отсчитала 40 шагов от огромной опоры линии электропередачи и велела все запомнить, а потом раскрошила два красных яйца прямо на траву, чтобы птички прилетели помянуть тихую скромную женщину Агриппину. На это место я приводила и дочь, и внука.
Время неумолимо меняет облик нашего города. Народились новые люди, снесены старые дома, на месте зеленых полян, где мы бывали в юности, выросли огромные дома спальных районов. Кто сегодня помнит о безногих инвалидах войны, передвигающихся на самодельной деревянной подставке на колесиках (их было достаточно много даже в начале 1960-х, а однажды они все враз исчезли), кто помнит о примусе, керосиновой лампе, колонке, печке-голландке, о георгинах, настурциях и золотых шарах, которые украшали палисадники скромных уфимских домиков. Все больше забытого, и мы беднеем от этого забвения. Кроме большой истории страны с ее эпохальными событиями и датами есть и «малая» история каждой семьи. И если мы не расскажем своим детям и внукам, они не будут знать, что значит хлебный довесок, хлебный паек, пьянящая радость от новых ботинок и новой школьной формы и… полученного издалека письма. Наше поколение, поколение людей, родившихся в середине ХХ века, обязано сделать над собой усилие - записать и рассказать своим внукам о том, что мы еще пока помним и знаем.



Из третьей тетради

5 мая 1945 года. Суббота. Уфа.
2 мая было передано важное сообщение. Приказ был по войскам Красной Армии и Флота. В этом важном сообщении говорилось, что войска 1-го Белорусского фронта (Жуков) при содействии с фланга войск 1-го Украинского фронта (Конев) 2 мая полностью овладели столицей Германии городом – БЕРЛИН.
Москва салютовала 24 залпами из 324 орудий. Это историческая победа. Слава нашим войскам, водрузившим знамя победы над Берлином!
Взято здесь в плен 70 000 немцев. Гитлер и Геббельс покончили жизнь самоубийством. Но это, наверное, только ширма.
Взятые в плен возле озера Кома (в Италии) Муссолини, Фараччи и другие фашисты казнены итальянскими патриотами в Милане. Союзникам капитулировали: Северная Италия, с.-в. Голландия, с-з. Германия и Дания.
Наши войска соединились с войсками союзников в районе города Виттенберге (западнее Берлина).
Погода с 4 мая стала хорошая. Днем солнце светит ярко и тепло (+15); снег, который выпал 1 мая, растаял. Сегодня ночь теплая, на дворе свежо. На небе мерцают яркие звезды. Луны не было. Скоро распустятся на деревьях листочки.
Сейчас передают важное сообщение. Войска 2-го Белорусского фронта заняли город Свинемюнд. Сейчас я ложусь спать.
23 ч. 48 м.
8 мая 1945 года. Вторник. Уфа.
Сегодня я долго стоял за хлебом. Погода теплая (+ 16), но к 2 часам собираются тучи. Уже три дня после 3-х часов идет дождь. Земля снова становится грязью. Мама ходила на почту, но нам нет писем.
Сегодня было 2 важных сообщения. Наши войска после упорных боев овладели городами Дрезден (1-й Украинский) и Оломоуц (4-й Украинский). Вчера взят Бреславль.
9 мая 1945 года Среда. Уфа.
Сегодня кончилась война. Германия безоговорочно капитулировала перед С.С.С.Р., Англией и С.Ш.А. Я слышал об этом по радио. А было это вот как. Проснулся от шума. Мама звала меня. Я услышал сообщение о капитуляции Германии. Акт был подписан в Берлине 8 мая 1945 года Георгием Жуковым, главным командующим авиацией союзников и представителями Германского командования. Я был очень рад окончанию войны. По случаю победы 9 мая объявлено праздником победы. По случаю победы 9 мая считается нерабочим днем. Я не спал до 5 часов утра (экстренное сообщение было передано в 4.30 по уфимскому времени), а потом заснул. Весь дом подхватился рано. Днем я ходил на улицу Сталина (так называлась улица Коммунистическая с 1939 по 1961 годы) и Ленина. На карте было написано «Победа!», а Германия была завешана флагами союзников (в больших окнах, по-видимому, Дома офицеров, выставлялась карта военных действий с передвигающимися флажками, обозначающими линию фронта). По всем улицам развиваются красные флаги победы. У нас в доме была складчина, и мы праздновали день Победы (в соседних комнатах проживало несколько семей, в том числе эвакуированные).
26 мая 1945 года. Суббота. Уфа.
19 мая кончился учебный год. Начались экзамены. 22 мая я пошел сдавать алгебру. Я встал утром, поел и пошел. Погода была теплая, но солнца не было. Когда пришел в школу, экзамен еще не начался, на лестнице стояли ребята, затем нас пустили в комнату №11, в которой мы должны были готовиться к экзамену. Все сели за парты и начали писать. Я написал все и ушел домой. Потом готовился к следующему экзамену 2 дня. Вчера сдавал экзамен по истории. Я встал, поел быстро и пошел в школу, ученики уже были в школе. Начался экзамен. В классе был, кроме учительницы, директор школы. Начали вызывать к столу. Вызвали несколько человек и меня. На столе лежали билеты. Не задумываясь, я взял один из них. После обдумывания начал отвечать. Ответил все. После перемены пошел домой. 28 мая буду сдавать экзамен по географии (по географии я за четверть получил «5»).
Гиммлер покончил жизнь самоубийством в плену союзников.
Умер Демьян Бедный.
Погода теперь плохая: день - теплая, день - холодная. Последние дни идут дожди. Сегодня поднялся большой ветер. Идет дождь, +10. Ночью температура упадет до +2. В Москве выпал снег.
Из Гомеля мы получили 2 письма.
23 ч. 30 м.
31 мая 1945 года. Четверг. Уфа.
28 мая я сдавал экзамен по географии, а вчера, 30 мая, по ботанике. Утро в эти дни было солнечное. Сдавал я последним. Экзамены сдал.
Деревья теперь совсем зеленые. Погода плохая: утром светит солнце и тепло, к полудню собираются тучи, и идет дождь, становится холодно. В Башкирии ожидаются заморозки. Эта весна плохая.
2 июня 1945 года. Уфа.
Вчера я сдавал экзамен по русскому языку. День был пасмурный. Я шел в ватнике. Писали изложение на тему «Стрелочник Иван Галка». В моем классе все написали. Когда шел домой из школы, лил дождь. Сегодня я пошел сдавать последний экзамен по русскому языку (устно). Небо было закрыто тучами. Когда пришел, мне сказали, что я написал изложение на «5». Русский (устный) я сдал хорошо. Наша учительница Анна Иосифовна сказала, что я сдал экзамен на «5». Итак, сегодня я закончил этот учебный год и перешел в 7 класс.
Сегодня было тепло. Дождя не было, +15. Когда ночью я вышел на улицу, было свежо. Луны не было, но на синем небе было много ярких звезд. На северо-западе, несмотря на позднее время, было светло… Сейчас ложусь спать. Мама уже легла.
24 ч. 55 м.
11 июня 1945 года. Уфа.
7 июня было собрание в школе. Ходила мама. Наша классная руководительница Анна Иосифовна сказала, что я хороший ученик. Она жалела, что я уезжаю домой, и сказала: «Вот, хорошие ученики уезжают, а плохие остаются». Я получил «5» по географии, ботанике, русскому (устно, письменно), «4» - по алгебре и истории. Я, наверное, учился в Уфе последний год.
После холодной погоды с дождями наступила жаркая, сухая погода. Вишни почти за три дня расцвели, а сегодня уже осыпаются. Листва стала зеленой. А вчера расцвела сирень. Я сорвал несколько веток и поставил в бочонок. Она хорошо пахнет. Цветет черемуха… Вчера мама получила письмо из Гомеля от Поляковой О. Она писала о том, что засеяла наш огород. 3 яблони, груша, а также малина хорошо цветут. Расцвела и сирень. Наш сад очень теперь красивый. Скоро мы поедем в Гомель. Очень хочется попасть в свой дом, сад…
20 июня 1945 года. Уфа.
В воскресенье 17 июня я ходил с Рамилем (Рамиль Хакимов, 1932 года рождения – будущий башкирский поэт, журналист и писатель, проживал в одном уфимском дворе с Олегом) и другими ребятами на реку Белую. День был жаркий. Солнце светило очень ярко. Мы прошли по улицам и начали спускаться к реке. Спускались с горы, которая вся была усеяна мелким щебнем. Местами попадались целые глыбы камней. Скоро открылся вид на реку и окрестность: река медленно текла, серебрясь на солнце. На берегу купалось много людей, а по реке плавало много лодок. Скоро прошел пароход, и волны начали биться о камни. За рекой расстилались луга, на которых стояли маленькие домишки. За лугом тянулась зеленая полоса леса. За лесом снова тянулись луга, дальше высились горы и виднелся лес, который казался уже черным. Мы спустились к реке и купались. Дно было каменистое, и купаться было плохо. Вечером мы возвратились домой.
Сегодня я целый день работал. Погода стоит хорошая. Днем температура +26-32. Дожди бывают редко. Писем мы ни от кого не получили.
24 июня 1945 года. Воскресенье. Уфа.
Прошло 4 года с тех пор, как 22 июня 1941 года фашистская Германия вероломно напала на Советский Союз. Война кончилась всего за 1 месяц и 13 дней до 4-го года войны. Когда война началась, Сталин сказал, что фашистская Германия будет разбита. Теперь его слова сбылись. По приказу Верховного главнокомандующего маршала Советского Союза Сталина сегодня, 24 июня, в Москве состоялся ПАРАД ПОБЕДЫ. Принимал парад маршал Жуков. Командовал – маршал Рокоссовский. От каждого фронта на параде был полк. Войска, победившие Германию, приветствовал Сталин. Маршал Жуков произнес речь, и тогда войска четким шагом двинулись по Красной Площади. По Красной площади прошли все рода войск! И артиллерия, и танки, и конница, и механические войска на автомобилях. В честь победителей был произведен салют. Парад я слушал по радио…
Скоро исполнится 4 года, как мы уехали из дома (7 июля). Мама ходила к коменданту. Он ей продлил срок удостоверения. В первых числах июля мы поедем домой. Я хочу скорей домой!
Погода теперь переменная. Температура +18.
Мы получили письмо от тети Лины (из белорусской деревни Жуковки). Завтра я ей напишу ответ.
Умер Джамбул Джамбаев (казахский поэт, лауреат Сталинской премии 2-й степени).
МОСКВА. 19 июля 1945 года. Четверг.
12 июля мы приехали в Москву. Сегодня выезжаем в Гомель.
ГОМЕЛЬ. 9 августа 1945 года. Четверг.
Сегодня началась война с Японией. Объявили вчера по радио вечером. У нас радио нет, но к нам прибежала рассказать Полякова О. Таким образом, война продолжается после 3-х месяцев передышки. Войну объявил С.С.С.Р.
17 августа 1945 года. Гомель
Поздравляю, Поздравляю Дорогую Маму с Днем Рождения и Желаю Счастливой и Долгой, Долгой Жизни.
В этот Год Ты Встречаешь День Своего Рождения уже на Родине, в Гомеле, в Обстановке Победы над фашистскими Германией и Японией… Я Преподношу Тебе В День Твоего Рождения Букет Цветов, Яблоки и Груши из Нашего
Сада.
Олег.

Из тетради послеэвакуационного периода
Герой моей повести, которого я люблю всеми силами души, которого я старался воспроизвести во всей красоте его и который всегда был, есть и будет прекрасен, - правда.
Л.Н. Толстой «Севастопольские рассказы»

16 января 1948 года. Пятница. Гомель.
Сейчас у меня каникулы, которые продлятся с 10 по 23.
11 января проходили выборы в местные Советы депутатов трудящихся. Я ходил вечером в нашу школу. Смотрел, как танцуют, слушал радио из радиоприемника.
Вчера по случаю окончания полугодия наши ребята сделали складчину и собрались на вечер у Жданович Ксении. Про этот вечер я и хочу рассказать. Деньги я не вносил, т.к. их сейчас у нас нет, и поэтому на вечер не собирался. Наступала ночь, и уже стемнело. Мама закрыла ставни, но вдруг раздался стук в окно. Она спросила, кто стучит. С улицы ответили: «Мы – ученики 9 класса. Дома Иванов Олег?» Мама пошла, открыла им калитку, и они зашли к нам. Это были Зубарев А. и Школьников В. Они приглашали меня от имени учеников, собравшихся на вечер. Я был, правду сказать, очень рад. Я быстро поел (чтобы сын вел себя прилично в обществе и не набрасывался на еду, мать, видимо, велела ему съесть картошку или кусок хлеба), помылся, оделся и вместе с ними вышел во двор. Когда мы вышли на улицу, было уже совсем темно. Под ногами скрипел снег. Накануне была оттепель, но она прошла, и наступили снова морозы. Все небо было усеяно звездами. Мы приближались к дому Ксении. Мне было хорошо вспомнить, что и меня не забыли… И вот мы вошли в дом. Сначала была кухня, которая была чистенькая и хорошенькая, светленькая. Меня встретила мать Ксении. Она была на кухне и спросила моих товарищей: «Ну, привели?» Дальше следовала гостиная. Зайдя туда, я поздоровался с присутствующими и разделся. Гостиная и комната возле нее были чисты, светлы, с огромными высокими потолками. В них кто чем занимался: одни возились с патефоном, другие играли в карты, шахматы, шашки, третьи танцевали. Но вот через некоторое время нас попросили к столу, который состоял из двух и протянулся во всю гостиную. Мальчики и девочки уселись чересполосно. На столе было вино, которое было разлито для мальчиков в стаканы, а для девочек в рюмки. В большом блюде посередине стола лежал винегрет. В тарелках была нарезана колбаса, сыр голландский, хлеб. Кроме того перед каждым стояла тарелка с картофелью-пюре и котлетой. Мы встали и после пожеланий и чоканий выпили и стали кушать. После этого столы были перенесены в другую комнату, и начались игры и танцы. Играли в «ручеек». Эта игра довольно ничего: кто кому по сердцу, того и выбираешь. На этом вечере были: я, Болтушкин, Батанов, Брагина Л., Шамычкова, Радионова, Фей(л)ина, Школьников, Зубарев, Айибиндер, Хвостович, Жданович К., Гордеева Н., Офингейм, Коронцевич О., Лотков О., Левинсон, Фельдман Э.
16-17 января 1948 года. Пятница-суббота. Гомель.
Я, чтобы другим не было обидно, выбирал всех. Но больше всего мне нравилось выбирать Жданович К. и Хвостович Г., т.к. они мне более всех нравятся…
После того мы были приглашены к чаю. На столе было немало лакомств: порезанный на кусочки пирог, хворост, пряники, сахар-песок, конфеты шоколадные и конфеты-подушечки. Я всего попробовал по некоторому количеству. Ксения посматривала на меня (она сидела почти напротив) и приглашала меня, чтобы я брал. Но пить хотелось еще, а воды не было. В это время было уже, по-моему, более 1-го часа ночи, если не больше. Мы, мальчики, собрались и вместе с Ксенией пошли за водой. На дворе было холодно и тихо, дул слабый ветер. Набрав воды, мы возвратились домой. И снова, кто хотел, пил чай. Я также пил. Всего я выпил 4 или 5 стаканов. После чая снова начались игры после того, как мы с Болтушкиным проводили домой Хвостович. Хвостович хотел провожать отец Ксении. Но я еще за столом сказал Болтушкину, что ее надо проводить. Ксения в знак согласия подмигнула и сказала, чтобы мы шли. Когда мы провожали Хвостович, то она говорила, что сама дойдет, что некого бояться. И потом добавила, что мы сами будем бояться. Я сказал нарочно Болтушкину, что это правда, если нас схватит… какая-нибудь красавица. Проводив ее, мы пошли обратно. Как я уже сказал, все занимались, кто чем хотел. Я играл в шашки, менял пластинки на патефоне, смотрел карточки Ксении. Особенно мне понравилась одна из них. На ней Ксения стояла в черном платье. Вся она выглядела какой-то гордой, личико ее было хорошенькое, на нем была заметна симпатичная улыбка. Взор ее глаз был глубок и ясен, он выражал ум и, как мне показалось, самоуверенность (эта фотокарточка была сделана недавно). Потом началась игра в «испорченный телефон». Все сели на стулья и скамейки у стены. Сначала говорила Ксения. Она была почему-то в шляпке, которая ей как раз шла. В то время как мы переговаривались, она ходила по комнате. Она была хороша, и мне пришла в голову Зинаида из повести Тургенева «Первая любовь», на которую она, как мне показалось, была похожа в эту минуту (когда Зинаиду увидел рассказчик посередине двора). В Ксении как-то все, по-моему, хорошо. Вообще, она мне нравится, короче говоря.
Так незаметно и ночь прошла. Наступало утро. Без 10-ти минут 6 я подошел к радиоприемнику, чтобы настроить на Москву. И в это время послышались позывные столицы. Я сидел и думал, что уже скоро пора уходить, мне было грустно и жалко - так быстро прошли эти часы веселья. Хотелось, чтобы это продолжилось. Ведь, бог знает, придется ли еще устроить такой вечер, и с ними вместе. И это печалило меня.
Наконец время подошло к 7-ми часам. Надо было расходиться. В это время как раз потух свет. Вышла мать Ксении и сказала, что света может не быть до 10-ти часов, и его поэтому ждать не надо. Зажгли свечу и начали собираться. Наконец, все оделись. Я последний раз окинул взглядом все кругом, стараясь запомнить: и комнаты, и друзей, и самый вечер на всю жизнь. Сердце при этом сжималось, и не хотелось уходить. Но вот дверь кто-то первый открыл, и мы, попрощавшись, отправились из дома на двор. На улице было еще темно. Со мной до угла шло несколько человек. Попрощавшись, я пошел домой. В это время на улице было хорошо. Ветер к утру утих. Все кругом еще спало, и было тихо, только в одном месте, нарушая тишину, лаяла собака. Даже на линии (железнодорожной) было тихо. Откуда-то из-за линии слышна была песня, может быть, таких же загулявших, как и мы. На небе, несмотря на близость утра, было еще много ярких звезд. Только на востоке уже побелело. Я вошел к себе во двор и, постояв немного, любуясь этой тишиной, постучал в дверь. Мама мне открыла (она, кажется, из-за меня не спала). Я довольный всем вошел, кое-что рассказал ей о вечере. Затем разделся и лег, заснув богатырским сном после бессонной, но веселой ночи, которая, несомненно, оставила после себя хорошее воспоминание, как о чем-то светлом в жизни. Проснулся я лишь после 12-ти часов дня. И опять мне стало грустно, что так быстро прошел вечер. И мне захотелось, чтобы все повторилось снова.

Вчера был день моего рождения (17 января). Мама мне после поздравления преподнесла подарок – пряники. Папа прислал 200 рублей денег, которые пришли как раз в этот день. Он их прислал почему-то из Москвы. На Новый год мама подарила мне в подарок апельсины и сделала маленькую елочку.
Так снова прошел день моего рождения (и довольно скудно теперь из-за денег, так что и пирог не удалось сделать), и опять жди год. А на следующий год исполнится не сколько-нибудь, а 18 лет, довольно значительное число. Интересно, что ждет впереди. Я тогда буду уже в 10 классе.
Сейчас уже поздно, Пробило час ночи. Я ложусь спать.
Олег.

В заключение
…В 1949 году мой отец, Олег Валентинович Иванов, приехав из Гомеля в Уфу, поступил на учебу в Башкирский медицинский институт. После его окончания в 1955 году был направлен на работу в деревню Уса-Степановка Благовещенского района БАССР, где работал в должности главного врача больницы 6 лет. Там родились я и мой брат. По возвращении в Уфу он устраивается в железнодорожную поликлинику педиатром и работает на этой должности до середины 1980-х. Он единственный мужчина в женском коллективе, поэтому для обслуживания выбирает самый труднодоступный участок – гористую местность с оврагами и крутыми подъемами и спусками на окраине Уфы рядом с железной дорогой и станцией. Местные жители называли его добрым «доктором Айболитом». Он приходил на помощь в любую погоду, обслуживая вызовы до поздней ночи. Вспоминают и его знаменитые галоши «прощай молодость», такую необходимую обувь в грязную погоду. Он не стеснялся носить ее и поэтому всегда заходил в дом к больному ребенку в начищенных чистых ботинках и белом халате. Всегда тщательно мыл руки, протирал спиртом слуховую трубочку и никогда не спешил, осматривая больных. В 2000-м году проводить моего отца в последний путь неожиданно пришло много людей: врачи-коллеги, бывшие пациенты и их родители. Наша семья, где отец и мама были врачами, жила очень скромно, едва сводя концы с концами. Родители работали по полторы смены, по очереди подрабатывали ночами в стационаре железнодорожной больницы, всегда брали дежурства в праздничные дни. Характерная деталь 1960-70-х годов – одежду носили десятилетиями, перелицовывали пальто и даже воротник на рубашке. У нас не было никогда телевизора, зато было пианино, за которое рассчитывались целый год. Но так в нашей стране жили почти все.
Светлая ПАМЯТЬ нашим родителям, всем близким, всем нашим соотечественникам, кому судьба предназначила жить в невыносимых тяготах военного и послевоенного времени!
Уфа, декабрь 2020 года.