Когда поле брани – сердце

Проходит время, и о некоторых моментах уже можно рассказывать, не вдаваясь в некоторые детали.

Новая Каховка

5 октября. Накануне сообщили, что нужно готовиться к переходу через Днепр для следования на наши позиции. Переправа колонн осуществлялась по ночам, поэтому днем мы упаковывали вещи, готовясь покинуть очередную точку.
И вот в назначенное время полковник, отправивший уже не одну колонну, проводит с нами инструктаж о необходимой дистанции, мерах предосторожности при движении, попутно возмущаясь тем, что его советы нарушаются и это может привести к плачевным последствиям. Говорим, что все поняли. Он хотел что-то еще добавить, но, сделав паузу, только сказал: «Сами все увидите». На прощанье он подарил мне карманного размера икону Божией Матери «Августовская победа».
Итак, экипируемся. Надеваем бронежилеты, а каски кладем на задние сиденья.
- Подрясник не надену. Если что, выплывать будет сложно, - шучу я.
Как будто в бронике будет легче… Хотя, если в бронике и подряснике, еще «интереснее» выплывать. А если серьезно: если машина уйдет в воду, вариантов выбраться на берег практически не останется.
И вот мы уже идем на Новую Каховку (сейчас уже можно обозначить). Километра за два (как мне тогда показалось) колонна встала в ожидании команды на движение. Как и говорил полковник, нарушили необходимую дистанцию. Фары выключены - обозначать себя нельзя. К тому моменту опыт движения ночью с выключенными фарами у меня уже был. Скажу честно, он мне не понравился.
Про Каховскую переправу я уже как-то упоминал – место паршивое – не всем везет... Много военных там погибло. В сентябре по Каховской ГЭС (кто-то говорит, что это было на понтонной переправе чуть выше по течению) шла колонна техники, в которой была в том числе машина медиков (кстати, там муж с женой были). Во время переправы начался ракетный обстрел. После одного из прилетов кунговую машину с медиками подбросило сначала вверх, а потом она, как в пропасть, улетела в реку. Все погибли... Практически на том месте, где мы готовились начинать движение, 6 сентября погиб отец Анатолий, когда ракетами накрыло их колонну...
Итак, движуха пошла! Дистанция сто метров, свет не включать. Разрешается моргнуть фарами, чтобы на доли секунды сориентироваться, куда ехать дальше. Вроде бы не так все плохо. Но в реальности было больше отличий от теории. Через сто метров «стопари» идущей впереди машины (когда она притормаживает) практически не видно. Даже очки, которые я старался надевать во время ночной езды (стал слеп на глаза), в этот раз погоды не делали. Дальше - еще пара сюрпризов, о которых нас не предупредили: дорога, оказывается, была не прямой, как я думал, а с поворотом, и ограждения на ней не было. Но еще «интереснее» было на самом повороте, изрытом воронками от попаданий ракет – где-то встречались ямы, а где-то сквозные дыры, а вот где какие, не понять. Плюс еще – останавливаться нельзя, поскольку сзади едет следующая машина. И никто не знает, когда начнется обстрел и куда в этот раз придется прилет.
Когда мы подъехали к самой ГЭС, послышался запах гари.
Я периодически «моргал» фарами, что позволило вовремя увидеть поворот и аккуратно в него вписаться. Но это нас не спасло от пробоин на дороге: как я ни старался их объезжать, мы все-таки влетели передним колесом в яму. Сквозная она была или нет, я понять не успел – моментально включив первую скорость, под эмоциональный крик соседа «гоните!» я нажал на газ. С пробуксовкой, но все же мы вылетели! Подфартило нам и с размерами ямы – была бы она больше... Кстати, вторая наша машина тоже, накренившись, встряла, только задним колесом. Но и они выбрались, правда, не сразу.
Когда ГЭС была пройдена, слева, на берегу, мы увидели две догорающие машины (теперь стала понятна причина запаха гари на въезде). Цинично прозвучит, но им не повезло.
А нам тогда повезло. Бог за молитвы людей хранил.
Дальше было ночное путешествие с небольшим приключением, затем очередная ночевка в машинах, переезд и очень «веселый», насыщенный день - 6 октября.
Кстати, по месту, где мы тогда ночевали, кажется, на следующий день был прилет… А нам опять повезло. Нам часто везло.
Но если сказать правильно, не везло - Бог хранил Своей милостью. Да и сейчас не оставляет...

Главное, не прозевать время

Слава Богу за все! Еще раз убеждаюсь - неисповедимы пути Господни! Все случается в свое время, когда для этого появляются все основания.
В начале декабря мы мотались по делам и заехали в Л., а там пересеклись с одним бойцом из нашего батальона. Поздоровались, и он то ли с укором, то ли с сожалением сказал: «А Вы меня обещали в М... (городок, где проходило боевое слаживание) покрестить». Да, разговор был, а вот возможности тогда не случилось. В общем, пообщались и опять разошлись.
Сложилось так, что мы встретили комбата и, обрисовав ситуацию, выпросили бойца на свою точку для крещения.
Место, где мы находились, все называли «мертвым городом». Гражданских там не было, во всяком случае, мы их ни разу не встречали, кроме нескольких человек, приезжавших забрать свои вещи (у кого они уцелели).
Основная часть городка была разрушена и сожжена. От местного православного храма осталась только часть стены с входной дверью, за которой лежали остатки купола, остальное было уничтожено практически в ноль.
Кстати, из разговора с местными, которые заезжали «проведать» свою квартиру, мы узнали много ужасного об отношениях между жителями (обычными и сторонниками «вольной Украины») еще до 2014 года и после. Кроме того, украинские военные, которые здесь находились весной, местных называли «ждунами». Они спрашивали: «Что, своих ждете?» и соответственно к ним и относились. А когда эти военные отступали, из танков прямой наводкой били по домам. Я, помню, тогда еще уточнил: «Украинцы стреляли по украинцам?» На что получил утвердительный ответ.
На кладбище этого же «мертвого города» мы захоронили останки двух человек: был обнаружен череп без нижней челюсти и в другом месте обгоревшая часть черепной коробки. Прикопали в воронке от взрыва, которая была на чьей-то могиле, после чего я отслужил заупокойную литию. Кладбище тоже пострадало: развороченная оградка, воронки на прежних могилах, посеченные, а где-то и вовсе сломанные надгробные кресты и памятники. В некоторых местах из земли торчали части ракет. В этом же «мертвом городе» в первый же день приезда недалеко от разрушенного храма мы нашли заряженный «Джавелин». Осмотрели его на наличие «сюрпризов». По всем признакам заминировать его просто не успели: рядом лежали две эргэдэшки с колпаками. То есть сначала надо было выкрутить колпаки, затем вкрутить запалы, а потом еще совершить определенные действия, чтобы поставить на боевой режим. Но, похоже, не успели. Гранаты выкинули, а «Джавелин» отнесли на точку.
Так вот, возвращаясь к теме крещения… Добрались к себе после обеда. Кстати, располагались мы в помещении, где раньше базировались «укропы» – подвал, но отапливаемый буржуйкой, зато хорошее укрытие на случай прилета ракет – толстые бетонные перекрытия. Наши бойцы позже навели там порядок. Перед крещением - краткая беседа, и «Благословен Бог наш!..» Крестил я практически в «боевых условиях»: нары, развешанные для просушки вещи, и, конечно же, ограниченное пространство. Для меня было все, как обычно, а вот крещаемый... Он сначала покрылся потом, потом у него ухудшилось дыхание, затем начал пошатываться. Я предложил ему присесть, но он сначала отказался, а потом все-таки согласился. И что интересно, как только Таинство Крещения было совершено, он тут же пришел в себя. Честно говоря, он никак не мог понять, что с ним было. Я посмотрел на одну из его татуировок и, увидев изображение коловрата, заметил, что это придуманный в начале ХХ века польским художником рисунок, который язычники сделали одним из своих символов. Он меня тут же заверил, что забьет эту «татуху», сделав из нее щит.
Ни в коем случае не хочу вешать на человека ярлык «одержимости», но плохо ему стало, когда начали произноситься запретительные молитвы от злых духов. Думаю, любой священник может вспомнить из своей практики случаи, когда люди (иногда и здоровые, крепкие мужики) в такие моменты теряли сознание. Еще раз, никаких ярлыков, но факт остается фактом. Зато после крещения лицо у него было как у человека, с которого сошла тяжелая усталость.
Некоторые думают, что после Таинства Крещения человек становится святым и уже больше никогда грешить не будет, во всяком случае, не должен. Но жизнь, к сожалению, показывает обратное. Человек становится на путь брани за свою душу, и, как говорили святые отцы, поле брани – сердце человека, а последствия зависят от того, куда его сердце уклонится. Вот и воюет человек за себя и за ближних, точнее, учится воевать, ведь нас этому никто не учил. А некоторые... Если быть честным, большинству не до этого. Мол, пусть другие воюют, а нам не до этого. К сожалению, так бывает не только в духовной брани, но и на войне...

Если на войне желание креститься не только не исчезло, но и усилилось, отказывать человеку ни в коем случае нельзя, даже если он не прошел курс оглашения. А вот как он будет жить дальше и каким станет, уже зависит от его воли и совести. Путь к Богу у нового христианина Андрея начался задолго до крещения – сердце рвалось к Нему, скучало, жаждало. А почему Господь не сразу допустил его до крещения? Возможно, испытывал, но испытав, поверил ему, в крещении усыновил и дал благодать Святого Духа для жизни вечной.
Так что всему свое время, главное, его не прозевать.