Соль земли

Деревянный шахтёр

Весной Хурмат Зинатуллович крепко обиделся на Всевышнего. “Как мог Аллах допустить, чтобы я упал и сломал руку, ведь не закончен мой деревянный конь?!” - жаловался старожил с улицы Дизельной соседям. Идея построить деревянного скакуна посетила его зимой, когда руки сильно тосковали по столярному делу. Кому заслуженный отдых, неспешные стариковские беседы за самоваром, а ему работа до седьмого пота: “Без молотка и рубанка сразу умру”. Едва ослабели февральские морозы - еще затемно, когда домашние досматривали сны, отправлялся в сараюшку, где до вечера колдовал над четвероногой фигурой. Торопился к началу лета, чтобы поучаствовать в городском конкурсе на лучший дом и двор. Поскользнулся на наледи - и на несколько недель работа замерла.

Но и во время вынужденного простоя “деревянный шахтер” не лежал на боку - вплотную занялся поиском конской амуниции. “Вот, гляди, настоящая сбруя!” - в руках хозяина упряжь издает благородное поскрипывание натуральной кожи.
“Всю пенсию опять кончал! - сокрушается спутница жизни Халида Хабибуллиновна. - Не одно так другое!” Жена давно смирилась с причудами мужа. Лошадиная эпопея - лишь одна из многих, она “скушает” еще какую-то часть семейного бюджета, и ничего с этим не поделаешь. Ведь задумана в композиции и повозка, а отступать от замысла мастер не привык. Показывает место возле колодца: “Вот здесь поставлю...”
В каждом живет тяга к красоте и самовыражению. Но не всем этот дар божий удается реализовать - жизнь заедает. Но уж если вулкан проснулся, то и возраст не преграда. На всю округу знаменит красивый, как игрушка, дом Сафиных - зеленое строение в белых кудряшках деревянной резьбы мне почему-то хочется назвать уставшим самолетом, который распластал после полета крылья. Появлялись в семье дети (супруги воспитали четырех дочерей), потом зятья, внуки, и возникали все новые пристрои - со столярным инструментом хозяин не расставался, можно сказать, ни на один день. И всегда в его “бригаде” верная помощница Халида.
“Вы не думайте, что мама - только исполнитель папиных стратегий, она дает ему очень ценные советы, направляет безудержные фантазии, никто не понимает его, кроме мамы”, - расставляет акценты старшая дочь Аниса Хурматовна.
Секрет взаимопонимания прост. Сафины-старшие - ветераны строительной отрасли, потому и говорят за работой на одном языке, и тяга к созиданию у них, конечно же, из профессии. Листаем трудовую книжку Хурмата Зинатулловича: в 1955-м устроился плотником в СУ-3 треста “Востокнефтепроводстрой” и... все. Других мест работы не было, а все записи связаны исключительно с повышением разряда либо переходом на новый объект.
- Строил нефтепровод Усть-Балык - Омск, газопровод Бухара - Урал, - загибает пальцы ветеран, - трубопровод в Ханты-Мансийском автономном округе. Кроме всесоюзных строек, считай, целые улицы в Уфе наш трест возводил... Я никакой работы не чурался. И изолировщик, и плотник, и асфальт клал. “У тебя глаз острый, Сафин, ну-ка ровняй бордюры!” - скажет прораб, и я после этой похвалы старался. Мне ведь и денег больших не надо было, а люблю, чтобы на людях похвалили, награды люблю.
Рабочий человек вниманием обижен не был - и медали победителя пятилеток есть, и орден Трудовой Славы. Да и заработки неплохие получал. Во всяком случае, на своей улице орденоносец первым рассекал на “Жигулях” (тогда вазовские машины по льготным очередям распределяли), а прежде были в семье “Москвич-403” и “Москвич-408”, еще раньше - мотоциклы “ИЖ”, “Урал”. До 80 лет заядлый автолюбитель руль не выпускал. Возил на своих железных конях стройматериалы, сено в прицепе (одно время держали корову). Летом, в ягодную пору, на заднее сиденье набивалась уличная мелюзга, подружки дочерей, и отец семейства вез всех на заповедные поляны поближе к своей малой родине - под Вотикеево.
У Халиды Хабибуллиновны не столь звездная биография, ведь на ней были дети, хозяйство, когда муж на всесоюзных стройках бил рекорды. Но в преданности профессии она супругу не уступила - 30 лет в “Востокнефтезаводстрое” арматурщицей, оттуда и на пенсию ушла. В трудовой книжке - одни поощрения.
Первое гнездышко молодая семья свила в бараке, а потом замахнулись на собственный дом. Получился он не шибко просторным - меньше 30 “квадратов”, но ведь каждое бревно, каждая половица своими руками уложены, рабочей копеечкой оплачены. Сегодня сафинские разросшиеся хоромы - более 80 квадратных метров. Когда дети разлетелись (с родителями живет только семья младшей дочери Флюры Хурматовны), пожизненные строители не на шутку увлеклись благоустройством своего родового поместья. В 2008 году их старания увенчались наградой - на фронтоне дома появилась табличка “Дом образцового содержания”. В 2013-м новая высота - диплом II степени “За сохранение и популяризацию традиций деревянного зодчества”, подписанный главой Администрации столицы Иреком Ялаловым. А как благоухают в июне шапки пионов, которыми обсажена по периметру усадьба! Как нарядно смотрится изгородь...
Не проходит дня, чтобы супруги что-то не прибивали, не подкрашивали. Частенько соседи, выглянув поутру в окно, обнаруживают, что Сафины... на крыше. Что-то подлаживают. Этой весной казус с шабашниками вышел. Нанял их Хурмат Зинатуллович кровлю перекрыть, а оказалось, у работников руки не тем концом вставлены. Хозяин в бешенстве раскидал листы железа по огороду, а вновь нанятой бригадой уже сам руководил. “Я злой бываю, если что не по мне. И в СУ-3 таким был. Мужики чуть что - за папиросы. А я перекуры не одобрял, когда старшим в бригаде был. Работу сделай - потом дыми”.
На сердитых воду возят, сердитому больше и достанется. Я попросила ветерана положить руки на стол. Они, в мозолях, с деформированными ногтями, рассказывают о моем герое больше, чем любые грамоты и медали. Эти руки не знали отдыха. На правой нет большого пальца - потерял на пилораме. Во время работы лишился еще по одной фаланге на каждой руке...
Что есть красота? И почему ее обожествляют люди? Хурмат Зинатуллович не поэт и такими вопросами не задается. У него три класса образования. И неистребимое желание творить. Если бы не война, его природные задатки раскрылись бы еще ярче. В доме даже мебель по собственным чертежам изготовил. И соседи то и дело приглашали то шкафчик, то стенку смастерить. Славная “обстановка” у черниковского самородка получается - простота линий и максимальное удобство в быту. До недавнего времени стоял во дворе сказочный домик, обставленный крошечной мебелью, - это чудо Хурмат Сафин сотворил для дочерей, потом в домике играли внуки. В очередь выстраивались соседские ребятишки, чтобы поспать на маленькой кроватке...
И все-таки почему же деревянный шахтер? Ведь не дрова же выдает мастер на гора, а красоту. Оказывается, прозвище Хурмат получил еще в далеком 1942 году, когда второклассником работал в леспромхозе Урмана - до конца войны бревна возил зимой на лошади. “Отец на войне погиб, мать умерла. Жил с бабушкой в Каршидах Вотикеевского сельсовета. Когда в один день из нашей деревни на фронт призвали восемнадцать мужчин, бабушка сказала: “Ты должен работать, улым”. Сено возил, навоз чистил, ухаживал за скотиной. А осенью, только снег выпал, позвали в сельсовет. Дали пять килограммов муки, два ведра картошки. И уговорили в леспромхозе поработать. “Хороший ты, сынок, справишься”, - сказал мне председатель. Подвели ко мне коня, сбрую дали. Жеребца моего звали Гордый. Верите - сам не жрал, а его кормил. Любил, жалел. Сколько же мы с этой умной доброй животиной зимних дорог с тяжелой поклажей прошли. В мороз я к теплому боку Гордого жался. В метель вместе плутали. Звали меня деревенские бабы и стахановцем, только крепче привязалось “деревянный шахтер”.
В 1947 году мальчишка из Каршидов получил медаль “За доблестный труд в Великую Отечественную войну 1941-1945 гг.”.
...Вот теперь все встало на свои места. И вправду говорят, ничто не появляется из ниоткуда. Гордый - из детства, он возвращается к своему хозяину. И пусть о его деревянный бок теперь не погреешься, тепло на душе у ветерана от одной только мысли, что время можно повернуть вспять. И для этого даже не нужно выходить со двора.