Отношение к литературе как характеристика творческой личности

Мы уже писали о том что полоса, посвященная Дню воспоминания любимых книг и вышедшая в «Вечерней Уфе» 31 июля, вызвала читательский резонанс, и в редакцию пошли письма, в которых уфимцы делились с нами своими пристрастиями в литературе. В свою очередь мы и сами позвонили известным в нашем городе людям и попросили их назвать те книги, которые оказали на них особое влияние. Итак:

Александр КУЗЬМЕНКО, народный артист Башкортостана, председатель Республиканского комитета профсоюза работников культуры:
- Первой книгой была «Винни-Пух и все-все-все» Милна, которую принесла домой мама. Я был потрясен гармоничностью мира, в котором существовали герои этого произведения. Скажу больше – я уверовал в то, что они имеют место быть на самом деле и та земля, где Винни-Пух, Пятачок, Иа, Тигра, Кролик обретаются во главе с Кристофером Робином, находится совсем неподалеку и, если очень постараться, можно попасть из Чишмов, где мы тогда с мамой жили, прямо к ним…
А потом, уже в старших классах школы кто-то мне подарил роман Теодора Драйзера «Сестра Керри», и он поразил меня. Чем? Тем, что это ведь такая далекая Америка, а все чувства, которые испытывает героиня, и движения души других персонажей настолько схожи с нашими, настолько близки нам, скажем так, советским людям, что ты воспринимаешь эту не нашу жизнь очень личностно, пропуская все через себя. В общем, после этого я пошел в библиотеку и перечитал всего Драйзера: начал со «Стоика», а вершиной стала «Американская трагедия»…
А потом произошло тесное знакомство с творчеством Достоевского. И первая книга, заставившая меня повернуться лицом к этому писателю, была «Униженные и оскорбленные». Она сразила меня тем, насколько чужая боль может стать твоей, насколько сильно могут ранить тебя страдания, казалось, вымышленных персонажей…
Сергей ОСЬКИН, лауреат международных джазовых фестивалей, контрабасист, педагог Уфимского училища искусств:
- Самой первой книгой, которая произвела на меня неизгладимое впечатление, была Библия – этот огромный, уже очень старый том с иллюстрациями Гюстава Доре хранился у моей бабушки, и она периодически давала мне его посмотреть. Смысла библейских сюжетов я не очень понимал, но меня потрясли иллюстрации – я мог часами рассматривать их, время от времени обращаясь к бабушке за комментариями, и она, как могла, толковала мне священные тексты… Ну а чуть позже я открыл для себя мир изумительного писателя Николая Лескова, верность которому храню и по сию пору…
Ирина ФИЛЛИПОВА, лауреат Государственной премии РБ имени Салавата Юлаева, профессор кафедры пластической выразительности Высшего театрального училища имени Бориса Щукина (Москва):
- Поразительно, но в основе своей все книги, которые оказали на меня серьезное влияние, так или иначе встретились потом мне на театральных подмостках, получив какое-то иное воплощение…
Первой была повесть Сусанны Георгиевской «Лгунья»… Точно сейчас уже и не скажу, чем меня так задела эта история про рано повзрослевшую девочку, коротко остригшую волосы, уехавшую от родителей, поступившую работать на рыбный завод и вообще совершавшую серьезные поступки. И вот спустя какое-то время в Уфу приезжает на гастроли театр (сейчас уже и не вспомню из какого города), поставивший спектакль по этой повести. И я случайно на этот спектакль попадаю…
Затем меня просто обожгла книга Леонида Андреева «Иуда Искариот», я очень долго болела ею, а на третьем курсе, когда училась в Ленинградском институте культуры, нам предложили сделать самостоятельную работу (как режиссерам и хореографам), и мы начинаем ставить увертюру «Иисус Христос – суперзвезда» на музыку Уэббера, естественно, исповедуя в этой работе философию андреевского «Иуды Искариота». И ее, конечно, закрыли. Сказали: «Вы что, с ума сошли?! Нельзя!».
А потом я близко знакомлюсь с романом Шарля де Костера «Легенда об Уленшпигеле», влюбляюсь в него, бегаю смотреть захаровского «Тиля» в Ленком, а годы спустя дважды ставлю спектакли о великом фламандском насмешнике. Первый – в 2005-м – в Уфе, в Национальном Молодежном театре, а второй раз – сначала встречаю Геннадия Гладкова, автора музыки к ленкомовскому «Тилю», и прошу разрешения поработать с его материалом. Получаю это разрешение и ставлю дипломный спектакль, посвященный Уленшпигелю, в Щукинском училище…
И еще: было в моей жизни невероятное увлечение Японией, которое началось с романа Кобо Абе «Женщина в песках», оно включало все: любовь к японской живописи, поэзии, литературе, их церемониалам… Просто всепоглощающая страсть, которая разрешается тем, что меня приглашают в Страну восходящего солнца и в 2002 году я ставлю в Японии шоу «ШангриЛа». Вот так бывает…
Алмас АМИРОВ, народный артист Башкортостана, актер Башкирского государственного академического театра драмы имени Мажита Гафури:
- Поскольку в детстве и ранней юности я жил в деревне Ахуново, то и читал лишь то, что было дома, а еще пользовался нашей сельской библиотекой. Помню разные варианты повести Гайдара «Тимур и его команда», которые я принимался читать то на башкирском, то на татарском языке. А потом не на шутку увлекся огромным романом (состоящим из пяти самостоятельных книг, сюжетно связанных между собой) Яныбая Хамматова – «Золото собирается крупицами», «Руда», «Юргашты»… Книга о башкирских золотоискателях казалась мне тогда столь же увлекательной, как «Властелин колец» для нынешнего поколения. Уже позже, учась в Уфе в институте искусств, я вдруг узнал, что на Башкирском телевидении режиссер Амир Абдразаков снял сериал по пенталогии Яныбая Хамматова «Золото собирается крупицами» и в нем были заняты очень известные актеры, в том числе и из БАТД…
Затем, когда я уже был студентом старших курсов УГИИ, нам пообещали дать почитать роман Василия Гроссмана «Жизнь и судьба» – помню, мы стояли в огромной очереди за ним, чуть ли не переписывали его, и заполучить такую книгу хотя бы на ночь – было счастьем! А далее по такому же принципу мне удалось прочитать роман «Мастер и Маргарита» Михаила Булгакова – вот это было впечатление! Как удар, как разрыв гранаты!.. Потом, гораздо позже, когда всё это уже было в открытом доступе – я с упоением читал разные варианты «Мастера», те главы, которые Михаил Афанасьевич, скажем, отметал…
А еще было впечатлившее меня знакомство с романом Кена Кизи «Пролетая над гнездом кукушки», его принес мне тогда еще студент УГИИ Юра Терешкин, это тоже был своего рода шок, и мы долго мечтали с ним о том, как сыграем вдвоем какой-нибудь из отрывков… Не вышло, увы. Потом, когда Юра погиб, книга (а она была из библиотеки его мамы) осталась у меня, но позже, ее кто-то всё-таки «приватизировал» – что поделать, общежитская жизнь! И у меня в те поры даже мысли не возникло, что время спустя я буду играть роль Хардинга в спектакле по этому роману…
И вспоминаю один забавный случай. Я с семьей живу в гостинице «Шафак», и один из наших соседей занимается распространением книг: было у него очень нарядное, подарочное издание всех произведений цикла Толкиена о Кольце всевластия, начиная с «Хоббита» – шикарный футляр, суперские иллюстрации… Я тогда это и прочел. И подарил один из наборов брату. Тот поставил на самое видное место в своем деревенском доме (украсил!), но читать не читал… А потом время спустя Питер Джексон снял свою кинотрилогию «Властелин колец», фильм привезли в село, и издание из дома брата пропало… Пацаны, посмотрев трилогию, быстро раскусили, что хранится в такой нарядной коробке, и сперли…
Из последнего самое сильное впечатление произвел на меня роман Иванова «Географ глобус пропил» (он, кстати, в разы интереснее нашумевшего фильма по нему). С тех пор стараемся с женой читать все, что выходит из-под пера Алексея Иванова.

Записала
Илюзя КАПКАЕВА.