Когда язык пластики точнее слова изреченного

В День башкирского языка, а праздник этот в нашем регионе учредили не так давно, количество событий, инспирированных официальными структурами, было настолько велико, что успеть на все просто не представлялось возможным. К сожалению, часть из них носила явно лобовой характер, а осмысление такого понятия, как язык, на мой взгляд, требует широты мышления и подхода более тонкого, чем в массе своей предлагали участники торжеств…

Поэтому мы подумали-подумали… и отправились в этот день в гости к тем людям, которые не только являются официальными носителями языка, превратив его, если позволите, в рабочий инструмент общения со зрителем, но и умеют взглянуть на это понятие не обуженно, а масштабно, выходя на уровень философских обобщений. Короче, вы уже поняли, уважаемый читатель, что мы направили свои стопы в Башкирский государственный академический театр драмы имени Мажита Гафури. Безусловно, населяет этот гостеприимный дом народ творческий, а посему к 14 декабря особо креативные активисты броуновского движения в БГАТД создали для соцсетей трогательный ролик, в котором некоторые «академики» вместе со своими юными отпрысками учат аудиторию произносить на башкирском те слова, которые имеют самое прямое отношение к роду их деятельности – «культура», «творчество», «аплодисменты», «вдохновение», «сцена», «маска», «искусство»… Запечатлел симпатичные видеосюжеты неизменный режиссер и оператор Башкирского театра Руслан Юлтаев.
Но основу дня сего для «академиков» составила все же работа над спектаклем. Как, собственно, мы и полагали. И это самое важное и интересное из того, чем богаты будни и праздники любого театра. Речь идет о спектакле «Амеля», над постановкой которого, как некогда уже писала «Вечерняя Уфа», трудятся режиссер Айрат Абушахманов, режиссер по пластике Алина Мустаева и художник (сцено-графия, костюмы) Екатерина Малинина (Москва). В основу нового спектакля лег роман Николая Крашенинникова, написанный уроженцем Оренбургского края в 1915 году.
Я мало что знаю про этого писателя, о котором в свое время рассказывал нам, студентам филфака БГУ, наш педагог, ныне уже ушедший Мурат Галимович Рахимкулов, огромную часть жизни посвятивший исследованиям трудов русскоязычных литераторов, писавших о Башкирии, и до последнего времени смутно помнила эту историю девочки-башкирки, с младенчества воспитывающейся в доме доброй одинокой профессорши Анны Петровны, настоявшей на том, чтобы ее двенадцатилетняя подопечная во избежание дальнейших жизненных тягот приняла православную веру… Собираясь на репетицию, я перечла произведение Крашенинникова, поняв, наконец, почему Николая Александровича относят к разряду беллетристов и почему «Литературная энциклопедия» называла его «одним из запоздалых и бесцветных продолжателей тургеневской линии в русской литературе». «Амеля», которая по количеству страниц, безусловно, претендует на жанр романа, по манере исполнения и по тому, как она выстроена, является все-таки повестью. Что и поняли авторы сценической адаптации – сам Айрат Абушахманов и Азалия Балгазина, включив в афишу именно слово «повесть». Книга, которая изначально читается легко и отмечена обаятельным простодушием авторской манеры, к финалу начинает терять эти свойства, наводя читателя на мысли о том, что писатель, полностью подчинившись характеру своей героини, очень трудно двигался к развязке и до конца не понимал, на что способна решиться смуглоликая Козочка (так девушку-сиротку зовет ее опекунша)… Да, Крашенинников родился в Соль-Илецке, да, он жил в Оренбургской губернии и в Уфе, имея возможность наблюдать за нравами местного населения, в том числе и за башкирами, в свое время даже писал о тяжелой судьбе женщин из числа национальных меньшинств… Но, замахнувшись на характер девочки-дичка (некий парафраз на тему лермонтовского «Мцыри»), в чьих жилах течет кровь вольных степняков, потомков легендарных батыров, от которых она унаследовала неукротимый нрав, писатель в финале не вышел на уровень требуемой высоты. И мне кажется, Айрат Абушахманов, взявшийся за постановку «Амели», это понимал, как понимал и то, что для сценического воплощения данного произведения требуется особая форма. Потому-то и родилась мысль создать на основе книги Крашенинникова спектакль пластический. (Достаточно, скажем, вспомнить пример воплощения в пластике «Анны Карениной» на сцене Вахтанговского театра.) Нет, это не значит, что в «Амеле» не звучит живое слово. Скажу больше – Анна Петровна (народная артистка Башкортостана Гульнара Амирова) говорит по-русски, что, исходя из самой истории, вполне логично. Кое-кто из персонажей, в частности, дед Амели Ахмет Бакирович (народный артист Башкортостана Алмас Амиров), верой и правдой служивший профессорше долгие годы, тоже отвечает своей хозяйке по-русски, все-таки самые важные для себя слова произнося на родном языке: «Я башкир и башкиром умру». Амеля (актриса Гульнара Казакбаева), со временем отданная на обучение в институт благородных девиц, не Смольный, конечно, а рангом ниже – в Оренбурге, тоже общается с настоятельницей, педагогами и девушками-институтками на французском и на общепринятом здесь русском. Но это не тотально по объему текста, потому что башкирский, на котором говорил с внучкой Ахмет, живет в ней, горячим током крови напоминая о корнях и вольном просторе родной степи… Но язык в этом спектакле в каком-то смысле носит функцию вспомогательную, потому что, когда слово иссякает, теряя свой вес, а подчас и правду, о себе во весь голос заявляет язык пластики и жеста. Когда слово бессильно и им уже невозможно выразить то, что разрывает душу Амели, начинается танец. Танец степи, о которой грезит Козочка, танец, как воспоминание о предках, танец ее непокоренной души; танец, наконец, двух молодых людей, стоящих на пороге влюбленности (роль Дорнбильда играет лауреат Государственной молодежной премии РБ имени Шайхзады Бабича актер Урал Аминев) - слова признания еще не готовы сорваться с их губ, а тело уже отдается ритму, движется в такт музыке и говорит о том, что в их жизни произошло нечто важное…
Думаю, и финал этой истории, который в книге так тяжело, на мой взгляд, дался Крашенинникову, будет связан с пластическим решением, не завершая, раз и навсегда, историю тоненькой девушки с неистовым характером, отзывающейся на зов крови, а даруя некую перспективу, давая надежду на то, что Амеля не потеряется на просторах великой степи.
...Не могу не сказать и того, что роль Козочки в детстве играет дочь заслуженной артистки Башкортостана актрисы БГАТД Алсу Бахтиевой, первоклассница Фатима. Девочка очень органична и не испытывает страха перед сценой, ведь «Амеля» - это не первый ее спектакль, она уже работала с профессиональными артистами в постановке «Шамсутдин и Шамсура»… Да и мама рядом, поскольку в «Амеле» звучит голос Алсу Исмагиловны – замечательной певицы, уникальной исполнительницы башкирских народных песен…
В этой связи важно отметить и то, что одним из главных действующих лиц в спектакле станет оркестр Башкирского академического театра, художественным руководителем которого является известный всем композитор и музыкант, заведующий музыкальной частью БГАТД Урал Идельбаев. Он неизменный участник всех репетиций «Амели». Ведь, несмотря на то, что на афише нового спектакля стоит имя композитора Олега Гудачёва, в такой постановке без фольклорного пласта не обойтись, а это, при всем таланте Гудачёва, уже прерогатива Урала Мирасовича, который весьма чутко улавливает все нюансы, связанные с судьбой Козочки, и предлагает варианты мелодий для ее внутренних монологов из числа жемчужин народной музыки. Потому-то и Алсу Исмагиловна приходит на все репетиции - она будет петь в процессе спектакля, что называется, «вживую».
А еще в музыкальную палитру «Амели» вплетается звук курая заслуженного артиста Башкортостана Сагидуллы Байзигитова, который играет роль одного из земляков старого Ахмета его внучки…
Мне кажется, это может быть очень интересно. И не только потому, что подобный проект есть некий эксперимент для Башкирского академического театра. Но и потому, что постановочная команда попыталась не линейно (лишь два оттенка: можно и нельзя), а тоньше и, скажем так, иными глазами взглянуть на веру как категорию человеческого бытия, на национальный характер, на вопросы идентификации и проблемы родной речи, на то, что язык тела подчас точнее и сильнее слова – русского ли, башкирского ли…
Остается только добавить: я старалась рассуждать так, чтобы люди, не читавшие книги Крашенинникова, сами открыли для себя историю Амели, придя в Башкирский академический театр. Премьера спектакля намечена на 18 и 19 декабря.