Профессия

За партой с особым соседом

Кто такие тьюторы и почему их пока по пальцам пересчитать

В активный словарь входит слово тьютор. Что это за профессия, чем тьютор отличается от учителя, психолога или воспитателя, расскажем на примере специалистов ресурсного класса, который в прошлом учебном году открылся в уфимском центре образования №40.


Ключевая фигура ресурсной зоны
Английское слово tutor переводится как наставник, на латыни tueore – заботиться, оберегать. Предметом нашего разговора будет тьюторство в образовании, а точнее - в применении к школьникам с расстройствами аутистического спектра. В данном аспекте тьютор – специалист сопровождающей педагогики, он является посредником между традиционной системой обучения и ребенком с особыми потребностями. Такие специалисты востребованы в детских садах, осваивающих инклюзию, в социальной работе с проблемными семьями.
Двадцатитрехлетний Венер Ильясович Давлетгареев – один из шести тьюторов ресурсного класса. «Вечерка» посвятила эксперименту центра образования №40 публикацию в номере от 5 апреля. Пропустившим выпуск газеты, поясним, что ресурсный класс или зона – это специально оборудованное помещение, в котором особые ученики занимаются индивидуально и в малых группах. Здесь же проходят коррекционные занятия, игры с обычными школьниками, которые наведываются в гости. Общие уроки такие дети посещают по мере возможности, вместе с тьюторами.
Тьютор – ключевая фигура ресурсного класса. Он есть у каждого ребенка: учит, направляет, контролирует, подстраховывает. Когда школьники расходятся по домам, их наставники достают пухлые папки с отчетами и диаграммами, переводят все успехи и достижения учеников в графики. Эти отчеты увидят координатор по прикладному анализу поведения (АВА), супервизор, они дадут рекомендации, как работать дальше.
Ду ю спик инглиш?
Венер - тьютор Стаса. Стасу 13 лет и он обучается по адаптированной программе 6 класса. Остальные пять ребят с аутизмом в прошлом учебном году поступили в первый. Когда Стасу было 9 лет, он увлекся английским языком, самостоятельно выучил и теперь общается только на нем.
- Ресурсный класс открылся впервые не только в Уфе, но и в республике. Все было внове. Дети перешли в школу из открытой нами же ресурсной зоны, которая работает в детском саду №233. Алгоритм действия с первоклассниками был более или менее понятен. Когда выяснилось, что вакантно одно место, решили отдать его Стасу. Рисковали: у подростка был серьезный перерыв в учебе, требовался англоговорящий наставник. Но все, что мы делаем, - это эксперимент, мы первопроходцы, и подобные риски, замечу, тщательно просчитанные, - неизбежность, - говорит исполнительный директор АНО «Рассвет» Юлия Кожевникова.
Что в ресурсный класс требуется тьютор, Венер узнал от друзей. Он дипломированный психолог, закончил БГПУ. После вуза немного поработал в муниципальном центре социально-психологической помощи. Работа с особыми детьми ему была интересна, и он пришел на собеседование. Испытывал ли страх перед новой задачей? Нет, скорее беспокоила неизвестность. Он слушал в университете лекции о РАС и знал, сколь непредсказуемы и сложны в личном общении дети с аутизмом.
- Как подбираете кадры? – спрашиваю у Юлии Геннадиевны.
- Сразу отметаем тех, кем движет исключительно желание помочь несчастным деткам. Они моментально выгорают. Отказываем тем, кто купился на «модную тему». Сейчас в обществе бытует мнение, что аутизм – это романтично. Ориентируются на фильмы, например, «Человек дождя». Когда выясняется, что такие дети при своей уникальности и исключительности испытывают огромные проблемы в социализации, флер спадает, - отвечает Кожевникова.
На одной волне
Венер из Давлеканово. Закончив школу, поступил на прикладную математику и информатику в БашГУ. Проучившись год, бросил. Тяга к точным наукам и компьютерам ему здорово помогла в работе со Стасом. Он когда-то был увлечен теми же компьютерными играми, что и Стас. Они на одной волне.
Часто спрашивают: чем тьютор отличается от педагога или психолога? Задача учителя – дать учебный материал в доступной для ребенка форме. Психолог объединяет усилия родителей и педагогов в решении проблемы. Тьютор же сопровождает подопечного, поддерживает мотивацию в учебе и любую деятельность старается сделать образовательной. Он друг и соратник, но не нянька.
Например, ребенку во время урока нужно в туалет. Если рядом, скажем, волонтер, то он просто отведет в туалетную комнату. А тьютор научит, как поступить: поднять руку, попросить разрешения, выйти из класса.
Конечная цель тьюторства – научить ребенка с особенностями справляться самостоятельно, без помощи взрослого.
Поначалу у Стаса и Венера учебного процесса в его традиционном понимании не было. Стас к 10.30 приезжал в школу, они уединялись в кабинете, играли в «настолки», смотрели видео и разговаривали. Например, о кошках, которых Стас обожает, о робототехнике. И все, домой.
Учимся, и это классно!
- Уже то, что сын не отказывался ехать в школу, было шагом вперед. Я ведь отчаялась, - вспоминает Вероника Новикова.
Она не сразу заметила, что ее малыш отличается от сверстников. Малоуловимым деталям коммуникации не придала значения. Интеллектуально ребенок развивался нормально. Зерно сомнения заложила невролог. Когда мальчик пошел на подготовку в обычную школу, особенности развития стали очевидны. Стасу поставили диагноз «аутизм», рекомендовали обучение на дому.
С первой учительницей повезло. Она была очень заинтересована в развитии подопечного. На пару с мамой штудировала специальную литературу, пробовала различные методики. Ребенок со скрипом, но учился, осваивал программу начальной школы. Потом педагог сменился, особенности Стаса прогрессировали. Он закрылся, отказывался идти на контакт с учителями. Вероника с переменным успехом пыталась самостоятельно его учить. В последние два-три года сын сиднем сидел дома. Занятия со школьными учителями стали формальными.
Почему он пошел навстречу Венеру? Загадка. Они вели свои вольные разговоры довольно долго. В ресурсном классе, где каждый шаг под контролем, после Нового года начали нервничать: где же прогресс? Но форсировать события нельзя.
Первые результаты обозначились в феврале. Понемногу начали вводить образовательные моменты, и к концу учебного года школьный день Стаса длился 85 минут: три двадцатиминутных урока, пятиминутные переменки и свободное время. Он занимался по специально разработанной адаптированной программе: математика, русский язык, английский, география, мировая история и история культуры.
Уроки Венер вел на английском. Русский Стас помнит, но говорить на нем не хочет. Больших трудностей этот нюанс Венеру не доставлял, хотя его английский и уступал уровню подопечного.
Сложность была в отсутствии четкого представления об уровне знаний подростка. Они были отрывочны, не систематизированы. Например, справляясь с задачками для четвероклассников, он не умел складывать столбиком трехзначные числа. Или в географии досконально знал какую-то тему и затруднялся в базовых вопросах. Нужно было протестировать его по всем дисциплинам. При внешней простоте задачи объяснить долговязому подростку, что он должен доказать свои знания из начальной школы, не так-то просто. Это удалось-таки сделать, что наставники считают большой удачей.
С кадрами напряженно
- Дети на каникулах. Каким был этот учебный год? – спрашиваю у Венера Ильясовича.
- Для педагога огромное счастье наблюдать прогресс ученика. Стас сделал шаг вперед, и я чувствую свою причастность к этой маленькой победе. Были ли отталкивающие моменты? Пожалуй, нет. Мне было интересно работать, - Давлетгареев отвечает вдумчиво.
- Останетесь или будете искать новое место?
- Пока не могу сказать. Я получил отличный опыт. Мне нравится коллектив. Но работа очень напряженная, требующая полной отдачи сил. А зарплата маленькая, – эти слова молодого человека не удивительны: денежный вопрос для тьюторов часто становится решающим.
Текучка кадров большая. В тьюторы в основном идет молодежь, выпускники вузов. Другие должности для них малодоступны. Опытных специалистов не устраивает зарплата.
Сейчас появилась возможность официально трудоустраивать тьюторов в школах и детских садах. Ставка учителя низшей категории с минимальным стажем – 12,5 тысячи рублей. Еще немного доплачивает «Рассвет» из благотворительных взносов родителей. На руки получается 13-14 тысяч.
- На первый взгляд, работа несложная. Что такого – сопровождать одного ребенка? Это же не шесть уроков в классе на 30 человек отвести! Но девчонки к концу дня буквально валятся с ног. Напряжение огромное! Ты все время начеку, нужно очень быстро реагировать на действия ребенка и принимать решения, как именно поступить. А еще фиксировать результаты. Даже педагоги с большим стажем не всегда понимают сложность, многозадачность обязанностей тьюторов. Как и то, что годы педагогической практики могут оказаться бесполезными в общении с детьми РАС. Здесь действуют совсем другие методики и необходимо специальное обучение, - объясняет координатор по прикладному анализу поведения Екатерина Рисберг.
Где научат
- Прошел год, я вижу, что не впустую. Есть результаты, на которые мы даже не надеялись. Методики работают. Я четко поняла, что если бы шесть лет назад, когда мой сын поступал в первый класс, в школе была организована подобная ресурсная зона, через какое-то время он бы прокачал коммуникативные навыки и влился бы в обычный класс, - говорит Вероника Новикова.
Таких высокофункциональных детей с особенностями развития очень много. Больно сознавать, что пока общество их теряет.
Ресурсные классы и группы в детских садах очень востребованы – в очереди десятки семей. Их могут посещать дети и с другими нарушениями в развитии, методы структурированного обучения и прикладной поведенческий анализ – универсальная технология, она подходит детям с любыми нарушениями поведения, интеллекта, мобильности.
Но где же взять столько специалистов? АНО «Рассвет» ведет свой проект на грантовые средства, из которых часть денег идет на оплату двухнедельных курсов для новичков.
Тьюторов для ресурсных зон готовит АНО «Центр проблем аутизма» «Включи меня» на базе Московского института психоанализа. В Москве, на базе городского психолого-педагогического центра департамента образования, действуют курсы повышения квалификации. Большинство вузов готовят не индивидульных сопровождающих для детей с ВОЗ, а специалистов по формированию образовательных маршрутов, которые больше работают с документами, чем с детьми. А востребованы именно практики!
В Уфе в государственных вузах отдельно тьюторов для детей с РАС пока не обучают. Было бы замечательно, если бы БГПУ имени Акмуллы начали вести подготовку таких магистрантов.

Как «получить» тьютора для ребёнка
Образовательный маршрут и необходимость тьюторского сопровождения определяет психолого-медико-педагогическая комиссия. С этими рекомендациями родителям нужно идти в школу или детский сад и решать вопрос с администрацией