По волнам памяти

Как зовут тебя, девушка?

В Советском Союзе, чтобы облегчить общение между людьми разных национальностей, многие назывались русскими аналогами.

В 1946-1947 годах нас, русских солдат, из Казани направили валить лес близь татарской деревни Атабаево. Мы познакомились с местными девушками Ханифой, Хакимой и Хатырёй, которые на русский лад назвались: первая - Ниной и две других - Катями. Мы с ними очень легко общались. Подобных случаев было предостаточно.
Прошли годы. Я закончил Башкирский государственный университет и стал работать преподавателем в Уфимском библиотечном техникуме. Учились в основном девушки из сельской местности - русских, башкирских, татарских и прочих деревень. Некоторые по-русски говорить совсем не могли. А кое-кто кокетничал, особенно те, кто учился на базе десяти классов.
Была одна "десятилетчица" Фаузия Халяпова. Когда я спросил ее: "Как зовут тебя, девушка?", она кокетливо ответила: "Феня!" Я только улыбнулся. Имя "Феня" мы, горожане, давно уже воспринимали как анахронизм. Видимо, кто-то ей подсказал это, но я вдруг услышал, что она себя стала именовать "Ритой". "Вольному - воля, спасенному - рай!" - подумал я.
Все это происходило ради межнационального общения. Сейчас еще такие "трансформации" встречаются. А вот пример другого сорта. Национальности тут ни при чем.
Во второй половине 30-х годов у нас во дворе появилась новая семья - сапожник Степан Иванов с женой тетей Настей и двумя детьми-близнецами пяти лет - мальчиком Валькой и девочкой Нинкой. Сапожник Степан для всех дворовых жильцов стал счастливым приобретением. Ботинки, туфли, калоши, валенки Степановых рук не миновали, а плата ему - "чекушечку!" Наверно, от таких и родилась поговорка "Пьет, как сапожник". На том месте перед Домом Актера - площадка, где до недавней поры стоял бюст Александра Сергеевича Пушкина, раньше находилась будка сапожника Степана. Я любил там у него бывать.
После армии я взял домовую книгу и "познакомился" со всеми жильцами. Вот и Ивановы. Но что это? Нет Нины, а есть какая-то Клавдия Степановна. Зашел я к Степану в будку и спрашиваю старого приятеля, что это за Клавдия у него появилась? Степан только рукой махнул, ухмыльнулся и говорит: "Это я тут начудил. Когда дети родились, Настя послала меня в сельсовет записать их: мальчика - Валентином, а девочку - Ниной. Вот я и пошел.
По пути зашел к свату. По такому радостному событию выпили, да за мальчика, да за девочку, да чтоб не последний раз, и я пришел в сельсовет. Сказал, чтоб парня записали Валькой, а девку... вот, черт возьми! - забыл, как Настя велела. Я и сказал: "А пиши-ка ее Клавдией!" Дома меня Настя отругала, но "что написано пером..." Так и стала дочь по метрике Клавой, а в быту - Ниной". Выслушал я эту "повесть" и вспомнил свою семейную историю.
Моя бабушка Мария Павлова и сестра моего деда, Екатерина, в 1882 году ожидали рождения детей. Над ними шутили, что они "меж собою животами разговаривают". Одна за другой родили детей. Бабушка - девочку, Катя - мальчика. И они назвали детей сходными именами. Так появились Аполлон и Аполлинария.
Какое неудобное женское имя, но "что написано пером..." в церковной книге, "...не вырубишь топором". И когда девочку спрашивали, как ее зовут, она говорила: "Полиной". Удобно.
Полина Попова выросла. Окончила женскую гимназию и учительские курсы, стала атеисткой и увлеклась революцией. Ее в Самаре знали как "революционерку Полину". Она участвовала в революции 1905 года, вышла замуж за революционера-грузина Сио Чантуришвили. Судьба забросила ее в Грузию.
Я с детства знал, что у меня в Грузии живет тетя Полина и есть грузинские братья Павел и Леван (позже узнал, что есть еще один - Дмитрий), но муж тети Полины в 37-м был арестован как "враг народа" и погиб.
Осенью 1947 года сержант Борис Попов переводился из ПриВО в ЗакВО. Штаб округа находился в Тбилиси. Я воспользовался случаем, пошел в адресный стол и спросил Чантуришвили Полину Николаевну. Мне ответили: "Такая женщина здесь не проживает". Я в недоумении, где же тетя Полина? Спрашиваю ее сыновей - Левана и Павла. Такие люди живут, и у них общий адрес. Иду по адресу, звоню. Дверь открыл грузин. Оказался Павел. Назвал себя: "Борис Попов, сын Леонида Николаевича". Обрадованный Павел воскликнул: "Борис, дорогой! Заходи! Мама! Мама! Сын дяди Лени приехал!" Из комнаты вышла... тетя Полина.
Потом я спросил, почему же в адресном столе мне сказали, что такая женщина в Тбилиси не проживает? Тетя засмеялась и сказала: "Так я же по документам не Полина, а Аполлинария".
Вот штука-то какая! Откуда грузинке, работнице адресного стола знать, что эти имена идентичны?