Записки тропического врача

Тимбилдинг, или как взять и построить хорошую команду

Продолжение, начало в №№ 19, 23, 28, 33, 39, 43, 48, 53, 63, 68.

Жизнь Виктории Валиковой, уфимского врача, которая с мая прошлого года заведует клиникой в одном из отдаленных районов Гватемалы, идет своим чередом. Предлагаем вам очередной отрывок из ее дневника.

Идея, что жизнь некоторых людей имеет меньшее значение, является корнем всего случившегося с миром. Большинство на этой планете уверены - есть люди, жизнь которых менее ценна, чем их. А это, ребята, не так.
Дискуссии на тему "Зачем помогать туземцам" начали преследовать меня еще до поездки в Гватемалу. Когда я преспокойненько работала в приемном покое уфимской инфекционной больницы и лишь заикалась про "Врачей без границ", почти все коллеги в один голос удивлялись: "Черных лечить?!" - и беседа переходила в рассуждения "они же все СПИДозные" и "там людей едят - чего их спасать".
Один из моих любимых ординаторов - Ромочка, который единственный сглаживает мое существование философскими письмами, часто пытается вывести меня на дискуссию: "Все что ты делаешь, Вика, никому не нужно, эти люди не ценят ни твоего времени, ни образования, ни твоей помощи. Они - примитив, возвращайся, место твое тебя ждет".
...Многие, очень многие, презрительно называют народы Африки, Латинской Америки и Карибского бассейна разными унизительными именами, не задумываясь, что жизнь каждого "черномазого папуаса" равна их собственной. Вы скажете: "Автор, ты не прав" и приведете аргументы - "я работу работаю, продукт произвожу, на мне весь завод держится, а эти туземцы только и знают кукурузу жрать". Все намного сложнее.
* * *
Ценность человеческой жизни определяет не то, что ты делаешь или чего не делаешь. Если бы дело обстояло именно так, то в больницах бы спрашивали не о группе крови и аллергии, а давали бы IQ-тест и сравнивали пациента и модель с обложки глянцевого журнала. Не прошел по критериям - не получишь лечение. Но ведь все не так? В приемном покое лечат всех одинаково. Не начинайте про блатную медицину и что капельницы не допросишься. На этапе "пульса нет" всех лечат одинаково. И бомжей, и олигархов. Почему? Потому что ВСЕ имеют право на жизнь.
Маленькое отступление на предмет "не везде лечат одинаково". Да, чем дальше от критического, тем меньше равенства. Все по той же причине: люди думают, что жизнь кого-то менее ценна. Это касается не только расовых убеждений. Спросите людей о ВИЧ-инфицированных. Имеют они права, аналогичные нашим? Да? А если я уточню: отвечая положительно, вы разрешаете им делать операции вашим детям, работать на станциях переливания крови и, наконец, стоять на панели? Мнение изменилось? Или извечный вопрос о детях-инвалидах. Знаю огромное количество людей, хором заявляющих, что "дефективных" малышей необходимо с рождения усыплять/отселять в спецзаведения/стерилизовать - нужное подчеркнуть.
...Мы воспитывались в стране, в которой понятие "равенство" работает крайне редко. В стране, где ограничен доступ в поликлиники для инвалидных кресел. Где пенсионеры являются скорее отбросами общества, чем людьми. Где никто не подойдет проверить пульс у лежащего на обочине пьяницы. Мы воспитывались так, и одним постом гватемальского доктора этого не перечеркнуть.
Задумайтесь. На секунду задумайтесь: действительно ли вы не врете себе, говоря, что будет лучше, если всех "умных-красивых-хороших" оставить, а "плохих и страшненьких" удалить из популяции? Спросите себя: будете ли вы столь же объективны, если ваш ребенок родится не таким, как остальные? А если вашей маме диагностируют болезнь Альцгеймера? А если - "оба!" и вы остались без ножек?
Медицина, как и все в этом мире, может рассматриваться с позиции глобального (или популяционного) и индивидуального. Глобально - никто ничего не стоит. Когда переходишь на значение каждого, все меняется. Каждый человек имеет свою функцию в этом мире. Каждый человек представляет кусочек пазла в глобальной мозаике. Всегда, прежде чем судить кого-то и вычеркивать из списка "имеет право", подумайте о планете. О нашем большом механизме, значение многих деталей которого вы можете не знать.
* * *
Собственно, к чему я развела демагогию. У меня маленькая победа, не имеющая абсолютно никакого значения на уровне Public Health, но неоспоримо ценная для моего пациента, для его семьи и меня. Путем нечеловеческих усилий мы-таки "затянули" язву Симона, больного диабетом. С применением подаренного мне добрым доктором из Уеуетенанго силиконового крема, перемешенного с медом (ага, на полном серьезе, BEST PRACTICE GUIDELINES для диабетических язв рекомендует нам мед), антибиотиков внутрь (лечила изначально от пневмонии, но заодно, видимо, убила и все возможное в язве) и диеты. Без инсулина.
Я абсолютный реалист и отлично понимаю, что улучшение настолько временное, что даже говорить о нем неприлично. Но вы бы видели кратковременное счастье и слезы радости в глазах Симона. Ему всего сорок три, и он самый интеллигентный человек во всем Похоме. Он знает не только то, где находится Россия, но и то, где расположен Урал. Симон всегда дает мне связку больших бананов, тех, что нужно жарить. И говорит, что у меня очень красивые волосы, похожие на золотистый ковыль. А я говорю, что с ним приятно беседовать, и это правда.
Если быть откровенной до конца, я бы хотела работать на уровне глобальном. Я хочу работать в ВОЗ, потому что это единственная организация, силами которой можно менять мир. Но, ребята, чтобы работать глобально, нужно хорошо понимать то, сколь важна каждая жизнь. Если не понимать значения равенства, можно убить эту планету.
Человек я по натуре жизнерадостный, позитивный и... поруководить люблю. Так что заведовать клиникой на краю земли мне очень даже нравится. Хотя тяжело, страшно тяжело. Я уже говорила, что страшно тяжело? Так вот, очень, блин, тяжело. Даже не потому, что все медицинские решения за тобой. Не потому, что приходится возиться с тучей бумаг. И даже не оттого, что думаешь о каждом выданном аспирине не как о спасительной таблетке, а как о препарате, которого в аптеке стало на один меньше.
Руководить очень сложно ввиду коллективного человеческого фактора: Хуана не любит Иоанну, потому что та стерва крашеная, а Карлос всегда, гад такой, опаздывает, а у Анны-Марии зарплата больше и лошадь ближе "припаркована". Словом, тимбилдинг, заморский термин, который я сегодня буду иллюстрировать жизненными примерами.
Начнем того, что я сама работать люблю. Я работать обожаю. И презираю всем нутром тех, кто до сих пор продолжает заниматься нелюбимым делом. Правило номер один - берите на работу тех, кому нравится то, что он делает. Тех, кто с вами заодно. Тех, кто так же болен идеей. Все наши ребята горой стоят за клинику и за наших пациентов. Так что полдела у нас уже в кармане.
Чтобы плавно подойти к пункту номер два, надобно сказать: мой испанский по приезде в Гватемалу был... скудным. А для хорошего тимбилдинга нужно разговаривать. Потому этот пункт в первые месяцы взяла на себя Инти - она двуязычная. Разговариваем мы по четвергам, с часу до двух. Я пеку кокосовое печенье или банановые кексы, Инти заваривает кофе, мы накрываем наш старенький стол скатеркой, садимся в кружок и... разговариваем.
Первым раундом - "что плохого, какие беспокойства", вторым раундом - "что хорошего, кого похвалить". Чаще всего кому-нибудь влетает за опоздания, кого-нибудь хвалят за внеурочные часы. Потом обычно идут "просьбы и предложения" - мы выдвигаем что-нибудь по профилактике и разбираем бумажные вопросы. Последним в повестке - "что еще есть добавить". Тут народу можно высказаться. Слава богу, гватемальцы народ не особо скромный. По крайней мере, "наши" гватемальцы. Поначалу они открыто заявляли: "Виктория, пациенты выговаривают, что у тебя антибиотиков не допросишься!" и "Инти, что ты всех беременных пальцами тыкаешь!", но так как мы умеем объяснять, все непонятки быстро сошли на нет.
Пару раз мы с Инти крупно попадали на приступы зависти. Уделишь кому-то больше внимания или чуть больше похвалишь, вот тебе и скандал. Поэтому мы применили пункт номер три - разделяй и властвуй. Инти "взяла на себя" акушерок - Анну и старенькую Изабеллу, она их обучает, холит и лелеет. Я же заведую Карлосом, который, собственно, никто по образованию (пишет он по-испански с таким же количеством ошибок, как и я) и семь лет обучался в клинике "на живых примерах"; и Марией, которая является аксилари-нерс, или "при-медсестрой" (по-русски, санитаркой, что ли, хотя она человек ученый: год в медицинской школе и три года непрерывной работы в клинике). В итоге мы своих подчиненных и хвалим, и ругаем. Инти мягкая, и иногда она просит меня отчитать Анну и Изабеллу. Я - "плохой полицейский". Но тут все очень дружно. Редко случается что-то резко конфликтное и надо действительно применять кнут.
Похвала - очень важный момент. Я без конца говорю Инти: "Каждые удачные роды - это счастье для клиники. Ты должна хвалить Анну и Изабеллу за то, что они никого не убили". Сама всегда глажу Марию и Карлоса по головкам за каждое правильное: "Это же волчанка!". Они у меня молодцы. Доморощенные диагносты.
...Уважение и личный пример - это немножко из пункта первого... Ребята, если вам когда-нибудь в жизни предстоит руководить, запомните важную вещь: руководитель подает пример. Если вы хотите, чтобы остальные работали хорошо, вам придется хорошо работать самому.
Я никогда не позволяю себе опаздывать, никогда не спускаюсь на консультацию в грязной одежде или с распущенными волосами, никогда не ухожу на обед или спать, если снаружи клиники сидят люди и ждут помощи.
Никогда не грублю людям. Не могу представить, чтобы Инти, которая и так не спала несколько ночей, поскольку бегала на роды в соседнее село или возила беременных в Уеуе на кесарево, сказала кому-то: "Я устала, завтра приходите". Никогда в жизни мы не отправим человека, обратившегося за помощью, домой. Это касается не только работы с пациентами, но и ведения хозяйства, и общего поведения. Во время общей уборки клиники мы с Инти пашем больше всех. Если выполняем общественную работу, например, красим школу, то как две идиотки до последнего малюем углы. Только личный пример может показать вашей команде, как нужно работать. Если подчиненные видят, что вам не все равно, они будут, как дети, копировать вас.