Журавушка

14 августа исполняется девяносто девять лет со дня рождения Зайтуны Агзамовны Насретдиновой, башкирской балерины, которую знает весь мир. Вроде бы не юбилей, но уж очень красивая цифра. Хотя такие знаковые личности вне всяких дат. Это неизменные величины, вечные ценности.

Судьба подарила мне дружбу с этой легендарной женщиной. Дружбу безусловную, искреннюю, доверительную, а ее магические истоки - в моей ранней юности. Влюбленная в балет, я вырезала из газет и журналов все, что касалось данного вида искусства. Однажды меня заворожил газетный снимок, под которым значилось: «Лебединое озеро». Одетта – народная артистка СССР Зайтуна Насретдинова». Удивительно, но даже несовершенство печати не помешало уловить щемящее чувство чего-то очень светлого – желания любви, счастья, добра… То была первая встреча, хотя наша семья в то время жила в Тамбове, за тысячу километров от Башкирии, и я толком не представляла себе, что это за республика.
Когда в шестидесятые годы я приехала в Уфу, танцевальная карьера Зайтуны Насретдиновой заканчивалась. Но чудом успела увидеть ее именно в «Лебедином озере». Газетный снимок, словно в сказке, ожил, засверкал всеми красками. Тонкое ощущение внутренней жизни образа передавалось зрителям. И они с волнением следили, как Одетта в восторге первой любви то замирала в устремленных арабесках, сохраняемая Зигфридом, то трепетала в поддержках и пируэтах. Трудно было представить, как балерина из нежной, поэтичной, беззащитной девушки превратится в коварную, мстительную Одиллию. Гораздо позже Зайтуна Агзамовна призналась, что ее всегда привлекала возможность создавать в одном спектакле контрастные образы, и она с блеском реализовывала это.
Но как нелегок и долог был путь к вершинам лебединого искусства… Спасибо судьбе, что она умело распорядилась жизнью десятилетней девочки, дочери железнодорожного рабочего. Начало связано с одним из самых дорогих для нее имен: Файзи Гаскаров. В далеком 1934 году молодой балетмейстер набрал группу одаренных детей и отправил учиться в Ленинград – на башкирское отделение хореографического училища. Среди них были Зайтуна и Халяф Сафиуллин. Со второго класса они стали танцевать вместе и уже не разлучались в творчестве, а потом и в жизни. Им суждено было открыть книгу истории башкирского балета.
Сколько бы ни проходило лет, Зайтуна Агзамовна не забывала и с любовью произносила имена своих учителей: Натальи Александровны Камковой, Александра Викторовича Ширяева, Александра Афанасьевича Писарева, Елены Васильевны Ширипиной. Она переняла от них прекрасные традиции русского классического балета и воплотила их на уфимской сцене: совершенная техника, психологическое проникновение в образ, высокая одухотворенность танца. Балерина не играла, а проживала свои роли. Строгие, абстрагированные классические движения и позы оживляла конкретным чувством и взлетом мысли. Вместе с Заремой решалась на последний, отчаянный шаг… Как Жизель, теряла рассудок от любви… Была горячей, мужественной Лауренсией и самоотверженной Эсмеральдой, бесстрашной танцовщицей Тао Хоа из «Красного мака», изящной и обворожительной Царь-девицей в балете «Конек-горбунок».
Но есть роль, которая сделала Зайтуну Насретдинову легендой. И не только потому, что Рудольф Нуреев написал о ней в своей книге. Это высшая точка творческого самовыражения. Артистка смогла рассказать о любви к родному краю, своему народу и о самой себе как частичке большого, великого…
Авторы балета «Журавлиная песнь» посвятили главную роль ей. Имя героини – Зайтунгуль, то есть цветок Зайтуны. В этом спектакле она покорила столичную публику в 1955 году во время Декады башкирского искусства в Москве. Образ Зайтунгуль в ее исполнении, по словам Асафа Мессерера, привлекал поэтической одухотворенностью, мечтательностью и в то же время большой жизненной силой. Танец пленял мягкостью, чистотой формы, пластическим изяществом, а драматическая игра – глубиной и выразительностью. Тонкое понимание природы башкирского танца помогало балерине придать национальный колорит чисто классической вариации. И выглядело это изящно, гармонично, совершенно. Судьба башкирской девушки из народа самой артистке была понятна, близка, потому она находила выразительные краски, нюансы и трогала зрителей до глубины души. Партию Зайтунгуль Насретдинова танцевала более пятнадцати лет.


Лучше умереть, чем принадлежать нелюбимому. Тема верности в любви пронизывает все ее творчество. И ее жизнь. Когда в 1965 году внезапно, в расцвете сил, ушел из жизни муж, друг, единомышленник, партнер по сцене Халяф Сафиуллин, Зайтуна Агзамовна не появилась перед зрителями ни в одном спектакле. Вот такая она… Журавушка, Лебедушка.
Пустоту от утраты заполнила, пожалуй, самым тяжелым и, увы, порой неблагодарным трудом педагога-репетитора. Изо дня в день в течение почти четырех десятилетий. Душа ее танца продолжала жить в учениках. Передала Фирдаус Нафиковой страстность Заремы, Эмме Тимиргазиной - нежность и трепетность Одетты, Людмиле Шапкиной – чистоту и доверчивость Жизели.
А сколько танцовщиц Зайтуна Насретдинова подготовила на роль Зайтунгуль! Зухра Ильясова, Леонора Куватова, Римма Закирова и, наконец, Татьяна Краснова. Приз Татьяне от журнала «Балет» за роль Зайтунгуль – это награда и Наставнику, признание труда и таланта Педагога.
Зайтуна Агзамовна долго держала верхний край цепочки башкирских балерин: так наглядно представлялась история национальной хореографии – вот Гузель Сулейманова, Гульсина Мавлюкасова, а вот истоки – Зайтуна Насретдинова. В общем-то, все так и осталось, потому что неизгладимы страницы большой и яркой книги башкирского балета, вписанные балериной и педагогом Зайтуной Насретдиновой.
Гостем одного из Нуреевских фестивалей в Уфе был Рене Сирвен из Франции, балетный критик с мировым именем. Он дружил с Рудольфом Хамитовичем и много слышал от него о Зайтуне Насретдиновой. Еще до встречи в Уфе месье Сирвен прислал ей программу вечера памяти Нуреева на международном фестивале танца во Франции с восторженной надписью: «Госпоже Насретдиновой, которой Париж не имел счастья аплодировать, но которую знает весь мир благодаря восхищению ее мастерством Рудольфа Нуреева…» Рене Сирвен был счастлив увидеть живую легенду… И увез с собой в Париж фильм «Журавлиная песнь», где Зайтуна исполнила роль Вожака журавлей.


Знаменитая балерина отличалась чрезвычайной скромностью. Однажды я была у нее дома, и она смущенно(!) показала мне книгу в золотом переплете. Это оказался том энциклопедии «Кто есть кто. Женщины мира», составленный Международным биографическим центром в Кембридже. На 410-й странице – статья о нашей балерине. К английской посылке прилагался Диплом в красивой рамочке. Присуждается, сказано в документе, за выдающиеся заслуги, отмеченные в этом издании.
Вообще, Зайтуна Агзамовна не любила распространяться о своих наградах, титулах. Но одним званием, я заметила, гордилась. После знаменитой декады в Москве она третьей из советских балерин – после Улановой и Лепешинской – стала народной артисткой СССР.
Весь мир признал заслуги Зайтуны Насретдиновой. Тот же Международный биографический центр в Кембридже присудил ей за выдающийся вклад в культурные достижения почетное звание «Международный профессионал». Журнал «Балет» удостоил приза «Душа танца» в номинации «Мэтр танца». Как бриллиантовый венец в конце жизни – Национальная театральная премия России «Золотая Маска» в номинации «За честь и достоинство».
…А последний эпизод и вовсе словно из сказки или, скорее, мифа. Во время похорон балерины произошло нечто потрясающее. Когда могильный холмик уже почти оформился, раздалось курлыканье журавлей. В ярко-голубом октябрьском небе все увидели журавлиный клин. Птицы на несколько секунд зависли над местом погребения, затем стали перестраиваться в цепочку и делать круги. Наконец, совершив большой круг, полетели к солнцу и скрылись в его лучах. Что это?! Журавли проводили в последний путь своего Вожака! На глазах у всех взметнулась в поднебесье душа балерины… Такой красивый финал журавлиной песни Зайтуны. Ее легенда продолжается…