ИМЕНА

Задолго до появления интернета он его создал для себя

Репортёр от Всевышнего и преданный “Вечёрке” по воле судьбы

Такие публикации традиционно начинаются словами “он ушел от нас” тогда-то. В данном случае тоже не станем изменять правилу. Фарит Шарипов, репортер от Всевышнего, работавший в “Вечерней Уфе” в 70-80-е годы минувшего века заведующим отделом новостей, ушел от нас двадцать лет назад. Произошла эта трагедия в таком же, как и нынче, октябре, дождливым, туманным вечером. Плохая видимость. Большегрузный тягач сбил Фарита на обочине дороги сразу за Затоном. Водитель никуда не стал скрываться, пока не приехали люди в форме.
Эти подробности здесь нужны для того, чтобы перейти к следующей мысли: смерть приходит к каждому по-своему. Кто-то ее отгоняет, часами пропадая в фитнесе. Кто-то надеется блокировать “косую”, тратя солидную часть бюджета в аптеках. Фарит ничего такого не предпринимал, жил и работал на высоких скоростях, на форсаже, не берегся, не осторожничал. Скорее всего поэтому и оказался в тот роковой вечер за Затоном.
Он ушел от нас, но не из журналистики. Если говорить языком геодезистов, о которых Фарит писал много и влюбленно, Шарипов остался тем самым репером в нашей отрасли бытописания, который помогает выверить уровень оперативности и точности отражения действительности на газетной полосе.
Я еще школьником подружился с ним на занятиях юных корреспондентов в Нефтекамской городской газете “Красное знамя”, которые Фарит периодически вел. Там он меня и подобрал, стряхнув излишнюю лиричность, твердя: настоящий журналист обязан знать производство и рабочих людей. Так он стал моим учителем до того самого трагического октября. Следом за собой перетянул в “Вечернюю Уфу”. Быть учеником и одновременно другом человека, который истязал себя работой, невыносимо трудно. Надо было, как и он, с утра до ночи носиться по уфимским стройкам и заводам. Надо было, как и он, уже на следующее утро сдавать написанную за ночь корреспонденцию. Надо было, как и он, писать чисто, без ошибок, чему я и сейчас, пожалуй, толком не научился. “Володя (второе разговорное имя), где ты этому научился?” - спрашивал я учителя-друга в редкие минуты, когда он, казалось, расслаблялся и добрел. Но ответа не было. Лишь один раз, когда гостил у него дома с ночевкой, Фарит извлек из-под дивана кучу толстых тетрадей. Это были дневники моего друга, которые он вел со школы. “Чтобы писать без ошибок, надо каждый день, повторяю - каждый день заносить в тетрадь свои наблюдения. Хотя бы по одному предложению”, - убил меня Шарипов такой откровенностью.
В газетном деле часто приходится сокращать свои тексты - не лезет материал, полоса не резиновая. Материалы Шарипова не поддавались сокращению: слова были сбиты друг к другу, связаны и замоноличены железной логикой и естественными мостовыми переходами. Потому что репортажи, зарисовки и очерки он писал на одном дыхании, в один присест. А до этого “выписывал” их в голове по дороге, когда ехал в трамвае или автобусе.
Но самым уникальным - по простоте конструкции и богатству содержания - был созданный им “интернет”. Такого слова тогда никто не слыхивал и понятия не имел. Обычная коробка из фанеры, поделенная на отсеки с названиями “нефтепереработка”, “легкая промышленность”, “мосты”, “жилье”, “домоуправления”, “мотогонки”, “интересные люди” и так далее. Вся Уфа умещалась в “фанерной” памяти шариповского интернета. Фарит пополнял его каждый день, заставлял меня иметь свой “интернет”. В сотнях конвертов хранились записи с именами и телефонами директоров, прорабов, бригадиров, с записями о предстоящих событиях - пуске новых линий, сдаче домов и канализационных станций, заводских корпусов, о юбилеях и датах “бракосочетания” обитателей зоовольера. За день Фарит мог, не выходя из кабинета, сдать в секретариат до двух десятков новостей! Не таких, которые сегодня газетчики выдергивают из современного интернета, а первичных, эксклюзивных, оригинальных.
Как-то мэр города Михаил Алексеевич Зайцев уговорил нашего главного редактора Явдата Бахтияровича Хусаинова: “Яша, отдай своего Шарипова мне, пресс-секретарь нужен позарез, - и выложил убийственный козырь: - Я ему дам квартиру побольше, чем сейчас”. Хусаинов согласился, Шарипов тоже. Это был уникальный случай, когда пресс-секретарь в единственном числе, без помощников и секретарей, фонтанировал информацией из мэрии, забивая все средства массовой информации свежими новостями от столичной власти. Феномен Фарита Шарипова как репортера и пресс-секретаря, уверен, достоин изучения на университетских курсах в отделениях журналистики. Уверен, потому что вижу нынешних практикантов.
Двадцать лет назад, в сумрачном и сыром октябре в редакционном кабинете, на спинке шариповского стула осталась висеть сшитая из какой-то прочной ткани сумка. С ней Фарит не расставался по жизни: настоящий семьянин, о каких говорят “за ним, как за каменной стеной”, он носил в этой сумке продукты для домашних любимых. Тогда на всю “продуктовую линейку” был дефицит. В последние годы он перевез в Уфу и старого отца, так как Михаил Зайцев выделил семье Шариповых пятикомнатную квартиру в Затоне.
Сегодня журналистике не хватает таких танков, как Володя Шарипов, которые не боялись грязи строек, трасс и заводских окраин. Отчасти потому, что нет преемственности. Опыт забывается быстро. Что мешает объявить ежегодный конкурс имени Фарита? Ничего. Глядишь, и вернутся танки в наши ряды.

НА СНИМКЕ: мэтры “Вечерней Уфы” Юрий Дерфель, Алла Докучаева и Фарит Шарипов, 1980-е годы.