Уроки великого мастера слова

Сегодня я хочу рассказать об одном из близких друзей и единомышленников, коллеге по перу нашего великого Мустая Карима – о легендарном певце страны гор Расуле Гамзатове. Разговор этот я начал по случаю столетия со дня его рождения, которое выпадает на начало сентября.
Меня всегда привлекало самобытное творчество Расула Гамзатова, народного поэта Дагестана, лауреата Государственной и Ленинской премий СССР, Героя Социалистического Труда.
С выдающимся поэтом мне довелось встречаться не один раз. В июне 1970 года – в Махачкале, куда меня пригласил во время отпуска мой друг-сослуживец офицер Максуд Хатагуров, родственник Мастера слова. Далее – в ГДР во время посещения Расулом Гамзатовым в составе делегации известных деятелей культуры Группы советских войск в Германии, а также в Москве и Уфе…
Поведаю вам только о двух наиболее памятных для меня встречах и, самое главное, о тех мыслях и грустных думах великого поэта, которые были связаны с вопросами сущности и значения литературы, места писателя в жизни.

В один из дней начала мая 1975 года член Военного совета нашего войскового объединения генерал Григорий Короленко пригласил меня к себе и дал неожиданное поручение: встретить в Вюнсдорфе, где находился главный штаб Группы советских войск в Германии, деятелей культуры, прибывших для участия в торжествах по случаю 30-й годовщины Победы, и привезти их в наше расположение – в 8-ю гвардейскую ордена Ленина армию.
Визит деятелей культуры продолжался с неделю, и я по поручению начальника политотдела армии сопровождал поэта Расула Гамзатова, композитора Яна Френкеля, исполнителя их песен Марка Бернеса и других гостей в поездках по городам, в которых они встречались с нашими военнослужащими, членами их семей. Понятно, эти встречи были для нас настоящим праздником.
Многим известно стихотворение Гамзатова, посвященное погибшим солдатам Великой Отечественной:
Мне кажется порою, что солдаты,
С кровавых не пришедшие полей,
Не в землю нашу полегли когда-то,
А превратились в белых журавлей…
«Вместе с Яном Френкелем мы написали не одну песню, – говорил Расул Гамзатов во время своего выступления перед военной аудиторией, – но даже одной из них, песни «Журавли», хватило бы, чтобы соединить нас навечно».
Марк Бернес, знаменитый актер и певец, был соавтором и другом Яна Френкеля, исполнителем его произведений. Песня «Журавли» рождалась как раз с участием Бернеса: именно Марк Наумович предложил композитору написать музыку к стихам Гамзатова.
В машине, где мы всегда сидели рядом, во время отдыха в гостиницах, пользуясь удобным случаем, я задавал знаменитому поэту немало вопросов о его молодости, личной жизни, творчестве, планах и вообще о положении дел в советской литературе.
Я внимательно вслушивался в его слова, нередко вел краткие записи, которые до сих пор хранятся в моем архиве…

Мне хорошо запомнилось пребывание Расула Гамзатова в Уфе. Осенью 1979 года общественность республики широко отметила 60-летие народного поэта Башкортостана Мустая Карима. На торжества приехали известные деятели литературы из братских республик и Москвы, близкие друзья и единомышленники юбиляра – Расул Гамзатов, Давид Кугультинов, Чингиз Айтматов, Кайсын Кулиев, Михаил Дудин…
Накануне этого события военному комиссару республики генералу Александру Бойко – по совместительству начальнику Уфимского гарнизона – дали поручение подготовить и вручить юбиляру приветственный адрес от имени личного состава гарнизона и Почетную грамоту Башвоенкомата.
Приветственный адрес и грамоту Бойко, как всегда, поручил подготовить мне; и в день юбилейного торжества вручать их с высокой трибуны Мустаю Кариму пришлось также мне – как заместителю начальника гарнизона по связям с деятелями культуры, искусства и СМИ.
После вручения меня предупредили, чтобы после окончания официальной части я прошел за кулисы к гостям… Как я понял позже, инициатива исходила от Гамзатова. Расул Гамзатович всегда уважительно относился к военным, хорошо запомнил наше недавнее общение в Германской Демократической Республике. Я был тронут: в дни пребывания высокого гостя в Уфе появился еще один повод для продолжения разговора, начатого за границей.

…Малая родина Расула Гамзатова – Дагестан, страна гор, которой он всегда гордился. Это чувствовалось во время разговора поэта с собеседниками и в его стихах. Говоря о себе, он часто подчеркивал: «Я стал известным поэтом только благодаря русскому народу и русскому языку. Только перевод моих стихов на русский позволил им стать доступными миллионам».
Народный поэт Дагестана родился в 1923 году в семье знаменитого аварского поэта Гамзата Цадасы, став третьим сыном. Более тридцати языков и наречий здравствуют и поныне в горных селениях Дагестана. Каждый аул чем-нибудь да славен. Говорят, что в ауле Цада, родном для Гамзатова, родились все аварские пословицы и поговорки – меткие, как прицел хорошего охотника. В одиннадцать лет Расул Гамзатов сложил свое первое стихотворение. А вскоре стихи начинающего поэта были напечатаны в местной газете. С этого времени его имя почти ежемесячно стало появляться в районной, городской и республиканской печати. Сделав имя отца своей фамилией, он стал подписываться под стихами «Расул Гамзатов». Настоящее его имя – Магомедрасул.
Юноша окончил школу, потом педагогическое училище. Работал учителем, помощником режиссера аварского театра, журналистом. И, конечно, не забывал про стихи. Их он писал каждый день: вставал со стихами и засыпал, шепча, как молитву, строки, которые еще не успел записать.
…Началась Великая Отечественная война. Горе и беда пришли в каждый аул, в каждый дом. Не обошли они и семью отца Расула: оба его старших сына пали смертью храбрых на поле брани…
Мой старший брат,
Отечества солдат,
Погиб в бою за Сталинград.
Старуха мать в печали и тоске
Поныне ходит в траурном платке.
И больно мне, и горько оттого,
Что старше стал я брата своего…
После войны молодой поэт поступает в Москве в Литературный институт. Мир становится шире, а взгляд зорче. Стихи его глубоко проникают в жизнь. Поэзию Гамзатова отличает гражданственность, афористичность поэтической речи, отточенность формы, национально-фольклорный колорит, умение выразительно передавать портретные характеристики людей и красоту природы своего края. А его лирико-философская повесть «Мой Дагестан» – гимн этнокультурной самобытности народов этой республики. Он ненавидит ложь, пошлость, глупость и злобу. Любовь к Отечеству, смелость и широта взглядов определяют идейный характер творчества Гамзатова. Он везде оставался самим собой: улыбчивым, дружелюбным и открытым миру.

Я много раз наблюдал некую закономерность. Во время встреч с сочинителями читатели чаще всего задают вопросы, связанные с творчеством поэта, и редко заговаривают о значении и назначении литературы. Однако меня как поклонника произведений Мастера эта тема в немалой степени интересовала. И в своих записках я постараюсь коснуться некоторых важных, на мой взгляд, мыслей Расула Гамзатовича о литературе. Это я услышал от него лично. Также приведу меткие оценки поэта, взятые из его литературно-публицистических произведений.
Для меня литература, говорил Мастер, не только человековедение, как часто ее называют, я ничего против этого не имею. Я больше склонен к мысли, что ее главная сущность – человеколюбие. Есть разные взгляды, схожие и несхожие, они друг друга дополняют – и все они правдивы. Одни придают литературе воспитательное значение, другие – познавательное. Но мне кажется, что в ней должны присутствовать все элементы – и познавательные, и воспитательные, и эстетические. Однако все это не должно быть навязчиво: настоящий писатель никогда не поучает, но всегда заставляет задуматься. Нужно улавливать мелодии своего времени, писать его красками, не допуская фальши ни в чем. Часто говорят о задачах, которые должна решать литература. Перед писателями никто не должен ставить задачу. Писатели сами призваны ставить ее перед всем миром.
Расул Гамзатов утверждал: «Вечные темы войны и мира, преступления и наказания – не по заказу же Минобороны и МВД они были подняты Толстым и Достоевским! Если бы писатель каждый раз ставил перед собой задачу написать воспитательное или познавательное произведение, у него бы ничего не получилось вообще. Его, писателя, волнует какой-то вопрос, и он это волнение выражает. Волнение – профессия писателя. Совместить эмоциональное и рациональное – задача непростая. Однако писатель должен стремиться не столько выражать свои эмоции, сколько стараться вызвать их у читателя».
Необходимость литературы доказана временем. Вся человеческая история делится на два периода: до и после появления литературы. Нужно брать уроки у времени и у предшественников. Не подражать, а продолжать начатое до нас великими людьми.
Самое главное для нас – познать сегодняшний день. Сегодня – это итог вчерашнего дня и всей истории в целом. Но в сегодняшнем дне заключен прогноз и на завтра, и на многие годы вперед.
«Врачи пишут историю болезни человека, – размышлял Гамзатов, – а литература – это история болезни человечества. Посмотрите на русскую литературу ХIХ века: Пушкин, Лермонтов, Достоевский, Толстой, их произведения – это история болезни государства. В советское время литературе навязывали чуждое ей бахвальство, даже вранье. Поэтому литература ХIХ века гораздо значительнее, поставленные ею вопросы до сих пор актуальны и будут актуальны всегда».
Возвращаясь к нашим дням, поэт вынужден был признаться: «Увы, времена изменились. Сегодня на вечные вопросы находят новые ответы. Раньше за мелкое преступление голову рубили, тогда можно было уши крутить, а теперь за крупное порой награждают. Раньше об одном тихо сказанном слове поэта знал весь мир, а сейчас все кричат с телеэкранов, но никто ничего не слышит».
Но настоящая литература не погибнет, был уверен Гамзатов, ведь она призывает к добру, без которого немыслим мир.
«Писатель должен быть не великим, как сейчас модно говорить, а взрослым. Взрослый человек должен отвечать за семью, за дом. А поэт вдвойне ответственен – еще и перед своими читателями. Ныне читатель плывет по потоку, и каким будет этот поток – мутным или чистым, зависит от писателей».

«Проблема художественного перевода национальных писателей – одна из самых острых ныне, – считал Расул Гамзатович. – С переводами и раньше не всегда все было хорошо. Омара Хайяма, например, мир узнал только через триста лет после его смерти. Сейчас, через тысячу лет, мы говорим о немеркнущем величии Хайяма. Сонеты Шекспира стали фактом русской поэзии только в переводах Маршака всего полвека назад…»
Расул Гамзатов с удовлетворением говорил: «Мне повезло, что меня начали переводить именно мои однокурсники в Литературном институте – Наум Гребнев и Яков Козловский, я мог спорить с ними, просить изменить что-то в переводе, делать замечания. Этого бы я не смог себе позволить, переведи меня, например, отцовский друг Николай Тихонов или другой известный писатель».
Раньше переводу придавалось несравнимо большее значение, чем сейчас. В Литинститут принимали национальных поэтов, были семинары переводчиков, а сейчас принимают пишущих по-русски. В Союзе писателей СССР была секция переводчиков и секция национальных литератур, ныне их нет. Сейчас национальные поэты остались наедине со своим творчеством, их не переводят, телевидение их не показывает, их голос не слышен, их стихи существуют сами по себе. И это печально…

«Сегодня для писателей не лучшие времена, читательские сердца завоевать нелегко, тиражи и гонорары маленькие. Хоть многие писатели и нуждаются – это временное явление, – был уверен поэт. И продолжал: – У нас есть немало хороших и зрелых писателей, но молодых национальных, к сожалению, мало, – ныне в литературу приходят тридцати-сорокалетние, так быть не должно! Сегодня народ оболванивают, хохмачи берут верх над серьезными писателями, телевидение подчас губит людей и воспитывает плохой вкус. Я всегда считал, что человек не должен быть тенью времени, он должен быть факелом времени. В моих произведениях есть три главные темы: Время, Родина, Женщина – я им посвятил свою жизнь. Писателем должно руководить святое чувство недовольства собой. Бывают везучие люди, но везучих писателей не бывает, у настоящих писателей бывает судьба. Сейчас у меня одна забота: писать как можно лучше, а если лучше невозможно, то хотя бы не хуже, чем раньше…»

В начале сентября 2003 года я позвонил Расулу Гамзатовичу, поздравил его с 80-летием и обещал написать статью о незабываемых встречах с ним. Он, тяжело больной, поблагодарил меня и тихим голосом сказал: «Вы единственный военный, который помнит и любит меня до сих пор». Мне было приятно услышать эти слова.
В ноябре средства массовой информации сообщили о его кончине…