Циферблат пройденных лет

В сентябре Шамиля Хазиахметова редко можно было застать в Уфе – обычно в свой день рождения, особенно юбилейный, он скрывался от излишней шумихи либо в Переделкино, работая над очередной книгой, либо брал отпуск и ехал к морю. Он вообще был человек негромкий, не привыкший сосредотачивать внимание на своей персоне, хотя все три его ипостаси – журналист, писатель и издатель - предполагают публичность. Собственно, он ее не чурался и, когда приглашали выступить перед читателями, откликался охотно и располагал к себе аудиторию доступностью, глубиной и умением точно шутить.


При скромности и неброской манере поведения он обладал обаянием человека деликатного, чуткого и внимательного к окружающим. Умел слушать собеседника и при внешней неизменной вежливости всегда имел твердую позицию, своими принципами не поступался.
Не один раз вспоминалась мне диоксиновая эпопея в Уфе, когда на «Вечерку» давили сверху эшелоны власти, желая спустить на тормозах людские волнения, рекомендуя публиковать статьи ученых, которые придерживаются линии умолчания. Однако заместитель главного редактора Хазиахметов был на стороне тех, кто не боялся высказываться открыто, радея за чистоту воды и воздуха. Вместе с главным редактором Явдатом Хусаиновым они очень умело балансировали на такой позиции, чтобы объективно и всесторонне оценивать ситуацию. Газета «Известия», которая в те времена котировалась наряду с «Правдой», встала на сторону жителей города, а не партийной верхушки и добрым словом упомянула «Вечернюю Уфу». Среди защитников чистой экологии была названа фамилия Шамиля Сафуановича.
Когда уходит из жизни коллега, с которым работалось легко и приятно, да к тому же твой близкий товарищ, то чувствуешь эту потерю не только по горькой неожиданности его смерти, но и по той пустоте, что не заполняется никем другим. Не хватает его вечерних телефонных звонков с искренней заинтересованностью настоящего друга, его заботливых вопросов, поздравлений с удачами и сочувствием, если складывается что-то не так. Не хватает постоянного участия в том, что он улавливал как самое важное для тебя.
Я познакомилась с Шамилем Хазиахметовым, когда он был главным редактором Башкирского книжного издательства, там печатались мои самые первые художественные произведения. Помню, как была удивлена, когда он пригласил вместе с моим тамошним редактором Ольгой Черновой к себе в кабинет, захотев пообщаться с новым автором. Причем разговор шел не односторонний (то есть главред задает вопросы, я отвечаю, как это обычно бывает, когда приходишь куда-то в роли клиента) – здесь Шамиль Сафуанович на равных сообщал и о себе. Тогда узнала, что он в свое время получил диплом Уфимского нефтяного института, инженером-строителем работал в Узбекистане и на Севере, что литературные его способности поддержала в газете «Ленинец» Лилия Перцева и что мой собеседник отец трех дочерей, которые по природе своей гуманитарии. Кстати, «Вечерка» со временем стала хорошим творческим полигоном для Гузели, Аси, Дианы и даже чуть позже для Марины – дочери его вдовы Ирины Викторовны, к девочке он относился как к своей.
Уходя на другую работу, Явдат Бахтиярович Хусаинов порекомендовал на свое место Хазиахметова и не просчитался, потому что тот продолжал лучшие традиции «Вечерки» и очень бережно относился к творческому «я» каждого сотрудника. Особенно ценил и уважал тех, кто приложил руку к созданию этой газеты, тех, кто украшал ее страницы пером острым и неравнодушным – Юрия Коваля, Юрия Дерфеля, Лилию Перцеву, Венеру Карамышеву, Надежду Игнатенко, Александра Касымова, Рената Файзрахманова… Однако за уважение к ветеранам Шамиль Сафуанович и поплатился. Городские власти нового набора, не имевшие к газете никакого касательства, стремились «своих» людей направить и в прессу. И первым шагом посчитали предложить редактору заменить костяк редакции на более молодых сотрудников. Когда же он не подчинился, потребовали, чтобы сам Хазиахметов подал в отставку. Тогда редколлегия постановила: не допустить смены руководства и не рекомендовать Хазиахметову писать заявление об уходе с должности «по собственному желанию». Городские управленцы не думали отступать: Шамилю Сафуановичу пригрозили вообще оставить его без работы в Уфе. И как же ему тогда было бы помогать больной маме и содержать семью покойного брата…
Он стал издателем. И на этом поприще был столь же серьезен, сосредоточен и в высшей степени честен в финансовых вопросах. И конечно, продолжал с прежним вдохновением и упорством следовать своему главному предназначению – писательству.
…Его книги с теплыми дарственными надписями иногда листаю, не перечитывая, потому что помню многие его повести и рассказы.
«Грустная, как мир, история» - издание 2001 года, где противостояние в любовном треугольнике привело к трагедии. Любовь как основа человеческого существования занимала писателя в разных аспектах. Во многих его рассказах психологически точно раскрываются семейные взаимоотношения, особенно часто распадающиеся из-за измен, ревности или непонимания. А чего стоит его полуфантастический рассказ «Кто остановил часы?». Когда часовщик объясняет, что часы пребывают в шоке, если кто-то в этот момент уходит из жизни: «У них останавливается сердце».
Вот и у Шамиля Сафуановича, немало пережившего и близко принимавшего чужую боль, остановилось сердце гораздо раньше того срока, который мог бы быть ему отпущен. В своем рассказе он так и не ответил, кто же останавливает часы человеческой жизни, но книгами своими, делами и помыслами заслужил, чтобы циферблат прожитых им лет, месяцев, дней продолжал светиться доброй памятью.