Исполнение музыки как способ жизни на сцене

Приближается торжество – празднование 50-летия Среднего специального музыкального колледжа. Каждый день – концерты, репетиции, съемки, да и уроков никто не отменял… По просьбе «Вечерки» пишу «юбилейный» материал, то есть хожу, смотрю, задаю вопросы. Скажем, «Что для Вас юбилей?»…

Лилия Феликсовна Богомолова, скрипачка (выпускница аспирантуры Российской академии музыки имени Гнесиных, ныне – заслуженная артистка Республики Башкортостан, заведующая отделом, то есть Предметно-цикловой комиссии. Многие ее выпускники продолжили обучение в Уфимском государственном институте искусств, в музыкальных вузах России и за рубежом. Среди них Алла Жидкова, Маша Потапова, Ваге Нерсисян, Асия Гарипова, Лейсян Хакимова, Диана Нурмухаметова…), ответила:
«Сорок лет жизни – здесь. Да это и есть сама моя жизнь…»
Коллега Лилии Богомоловой виолончелистка Лариса Шамильевна Фасхитдинова (выпускница УГИИ, начала работу в рамках отдела в конце 1990-х годов, заслуженный работник культуры РБ. Выпустила много прекрасных учеников, среди них, например, Адель Тураева, Эльвина Азнабаева и всем в Уфе известный артист Национального симфонического оркестра РБ Аяз Нухов…):
«У нас в Башкирии говорят, что 50 лет – это настоящее обретение Родины. Вот школа теперь прочно обрела свою подлинную основу…»
Отдел струнных смычковых – по сути – базовый для музыкальной культуры. НСО и оркестр оперного театра без скрипачей, виолончелистов, мастеров альта и контрабаса – никуда! Напомню некоторые фамилии знаменитостей, взращенных в ССМК: Рустем Хамидуллин; Антон Павловский, Элина Фасхитдинова, Искандеор Ханнанов, Лейла Мухамедина (класс Марка Афанасьева), Людмила Минибаева (Михаил Швайштейн), Марат Габдуллин (Флюра Ситдикова), Айсылу Сайфуллина, Александр Маломожнов, Гульнур Кунакбаева, Лилия Нигаметзянова (Александр Шисман), Валерия Сидоренко, Анастасия Мамяшева, Алсу Ибрагимова (Леонард Ишбулатов), Айгуль Муратова, Гульшат Юмагулова, Камилла Биккулова, Дмитрий Глушков (Гульнара Назиуллина), Ильшат Муслимов, Чингиз Ханнанов (Олег Свистунов), Ильзира Кудашева, Шаура Аширбаева, Роман Исхаков (Лена Самойлова). Как интересно о них написано на сайте ССМК!
Однако зерно сегодняшнего рассказа – приезд к нам «по случаю юбилея» Анны Шелудько и Евгения Изотова. Начну, пожалуй, с финальной точки.
…Зал Среднего специального колледжа, мастер-класс петербургских музыкантов, доцентов Санкт-Петербургской консерватории, кафедры специального фортепиано. Атмосфера высочайшего профессионализма. За рояль выходят лучшие из лучших, ученики-пианисты, конечно, лауреаты многочисленных конкурсов. Казалось бы, играют отлично. Внимают в зале их педагоги, записывают на телефоны. Идет и специальная видеосъемка, в помощь будущим поколениям.
Со мной поделилась одна из подопечных, «подопытных»: «Невероятно структурированная подача информации, уточнение всех мельчайших нюансов работы над звуком и приемами звукоизвлечения, вплоть до микродиминуендо и «шопеновского перле» (perle – это любимое слово пианистов, означает примерно – жемчужная россыпь звуков. – С.П.). Все это часто в общих фразах проговаривается на уроках специальности: опусти плечи, фразируй, интонируй; но на мастер-классах, от другого человека, другими словами – воспринимается иначе. Чувствуешь: это то, что было необходимо в данный момент. Напоминание и нужное направление в работе». Чуткое ухо сразу улавливало новое качество: «до того» – при первом исполнении пьесы – и после работы с Анной Эдуардовной или Евгением Вячеславовичем. Кто поиграл и получил свою порцию – оставались в зале, учились «на чужих ошибках»…
Доподлинно знаю – после этих мастер-классов дети побежали в классы занимать рояли, работать над собой.
Как модно сейчас в науке – ключевые слова. Ключевые слова неповторимых уроков: вкус, ясность мышления, точное касание клавиш, заострить кончики пальцев, воспитать в себе требовательность, не бойся играть проще, функциональная горизонталь и функциональный рельеф… И много еще… Обсудили вопрос: что такое пианизм? Анна сказала: это комфорт, удобство во всем. Евгений сформулировал иначе: это обладание арсеналом средств для передачи художественной идеи. Моя вышеупомянутая ученица тоже ответила мне: «Совокупность рабочих приемов… А в целом – способ жизни на сцене, во время самой игры. Как человек играет, так он и живет». Согласитесь, весьма толково! Так ясно свидетельствует в пользу нашей ССМК, наших педагогов, как уже понятно, буквально живущих школой, учениками, Музыкой.


Но я, может быть, и переверну последнюю мысль. Как человек живет, так он и играет. Вот теперь настала очередь Концерта. С большой буквы. 18 ноября. Единое мнение: Анна Шелудько и Евгений Изотов в вечер, предшествовавший мастер-классам, так много нам дали, рассказали, так захватили всех! Зал не дышал – банально сказать. Дети младших классов ССМК, пришедшие в Шаляпинский зал, наверняка не осмыслят всей глубины высказанного в звуках рояля. Но это ощущение «бездыханности» замерших слушателей останется с ними. Ярчайшие впечатления будущие музыканты должны получать, как молоко матери. А в тот вечер были именно ярчайшие чувства.
Программа заявлена была «не для слабого ума». Анна: «Ночной Гаспар» Равеля (1908) и Прелюдия, хорал и фуга Сезара Франка (1884). Какие сложнейшие исследования вижу про эти сочинения! Ночной Гаспар: Ундина, Виселица, Скарбо. Написано под впечатлением поэм в прозе Алоизиюса Луи Бертрана («Гаспар из Тьмы. Фантазии в манере Рембрандта и Калло»). Уже на первой, ознакомительной странице читаю тончайшие рассуждения – что же такое искусство? «Искусство – иголка, затерявшаяся в копне сена… Искусство – философский камень XIX века. Искусство – наука поэта: определение ясное, как алмаз самой чистой воды». Романтическая программность – да, но в исполнении Анны мы все прочувствовали и без прочтения Бертрана, без эпиграфов из «Фауста» (к «Виселице»), Гофмана (к «Скарбо»), Шарля Брюньо (к «Ундине»). Сегодня у меня есть три «расшифровки» пьес: «Ундина», рассказ о водяной нимфе, пленяющей человека, чтобы получить бессмертную душу. «Скарбо», дьявольский маленький гном, несущий зловещие предзнаменования, являющийся во сне. «Шифр» жуткой «Виселицы» приводить не буду – интересующиеся могут найти сами… Надо обладать таким гипнотическим пианистическим мастерством! И слушатели как бы жили в этих образах вместе с пианисткой… Переливы воды… Проткнутая, словно иголкой, одной нотой в окружении немыслимых звучностей – вторая часть. Третья – действительно, Равель как желал превзойти по виртуозности сложнейшего «Исламея» Балакирева– так и превзошел… Вот это критерий мастерства, когда его не видно! Брависсимо!
Пьеса Франка – тоже три части. Изобретательнейшее переплетение стилей – позднего романтизма и барокко. Импровизационность в Прелюдии, сопоставление двух совершенно разных хоралов, и такая замысловатая фуга, объединяющая образы и интонации цикла. Тут Франк, наверное, думал состязаться с самим Бахом?! Анна «победила» всю эту технику, «победила» нас. Кстати, не могу не упомянуть, что цитаты из «Прелюдии, хорала и фуги» Сезара Франка постоянно звучат в фильме неореалиста Лукино Висконти «Туманные звезды Большой Медведицы», представляя мрачный и прекрасный мир угасающего аристократического рода. Пишут, что они выполняют функции вступления и завершения, выделяют зоны кульминаций, характеризуют героев, становятся темами-символами воспоминаний, семьи, любви и смерти, даже диалога с Богом…
Второе отделение – Евгений Изотов. Весь список – Рахманинов. Прелюдии, вероятнее всего, известные большинству в зале. Но – абсолютно свой, чисто изотовский взгляд. Взять хотя бы последнюю, колокольчатую – образ зимней дороги, как пишут в учебниках. Но мы слышим глубинную печаль, столь характерную для многих произведений Рахманинова… Или соль-минорную, тоже знаменитую… Осмыслена и преподнесена каждая деталь (на следующий день мы еще больше поняли эту музыку – Евгений Вячеславович работал над ней с одним из учеников. Четко сформулировал он все трудности в понимании этого русского гения. Кажется, просто – красиво, в этом и опасность. Глубину обеспечат микронные штрихи, чуть заметные филировки: думай и думай!)…
О том, что Изотов – подлинный «хозяин положения», мы поняли, когда Сонату №2 Рахманинова он заиграл как бы с налету, – ни секунды не ожидая внимания зала. Опять гость показал, что программа не снисходит до нас, а поднимает до своего уровня, можно сказать, – уровня пианизма Северной Пальмиры. Про Изотова пишут, что он один из ярчайших представителей молодого поколения петербургской фортепианной школы. Какое счастье, что мы могли в этом убедиться! У него была и мощь, и тончайшие нюансы, и – не побоюсь этого слова – концепционность. Рахманинов писал «о времени и о себе». Сочинение 1913 года он перередактировал в 1931-м, эту вторую редакцию мы и слушали.
Нельзя не добавить сведений о главных действующих лицах. Анна и Евгений – семья, мама Ани – Алла Федоровна Зуева – первый завуч ССМК, папа Эдуард Энгельсович – тоже пианист. Уехала семья в Санкт-Петербург. Анна начинала в ССМШ, прошла училище Римского-Корсакова, Петербургскую консерваторию («Гаспар» – ее экзаменационная программа, первое к ней возвращение – именно для нас) и аспирантуру. Евгений – петербуржец, наследственный музыкант, в Уфе первый раз (мы молимся, чтобы не последний!). Имеет, безусловно, прекрасное образование, в том числе Diplom Superieur de Concertiste из Ecole Normale de Musique de Paris. Его педагогами были Нина Серегина, Елена Семишина, Мариан Рябицки. В рамках мастер-классов занимался с Дмитрием Башкировым, Уильямом Грант Наборе и другими известнейшими мастерами. Анна и Евгений много гастролируют – количество стран, где они играли, просто устанешь перечислять…